В условиях снижения как потенциальных, так и фактических трудовых ресурсов вопрос трудовых мотиваций становится главенствующим. Мотивацией труда в широком смысле принято называть субъективное отношение работников к труду, его заинтересованность (или незаинтересованность) в процессе и результатах труда, его эффективности. Каковы были трудовые мотивации в разные исторические периоды российского государства?
Для Артура Кроккера и Дэвида Кука истинная культура постмодерна - это телевидение, настоящая культура, в которой мы можем видеть экстаз и распад взрослого и последний момент, прежде чем мы перейдем в мир, где все изображения доминируют. Итак, что мы можем понять о постмодернизме? Мы можем понять, что неопределенность постмодернистского определения показывает неопределенность в отношении идентичности. Если искусство не может идентифицировать себя, как человек может идентифицировать себя в нем?
Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно. На противоположном конце авангардного искусства есть культурная индустрия, описанная и проанализированная в томе «Диалектика огней» Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно. В то время как постмодернизм стремился к четкому определению, культурная индустрия проходила в кино, телевидении и музыке, создавая идеальную машину для воспроизведения и превращая искусство в товары. Бизнес телевизионных искусств стандартизирует потребности потребителей и делит их на категории, такие отрасли, как радио или кино, становятся зависимыми от банков и электротехнической промышленности, и все, хотя иногда и не столь очевидно, ограничено потреблением.
По мнению Б.Н. Миронова, различаются два идеальных типа трудовой этики, один из которых можно назвать традиционным, или минималистским, другой - буржуазным, или максималистским. Согласно принципам минималистской трудовой морали, работать следует до удовлетворения традиционных, скромных по своему составу потребностей семьи и не стремиться к накоплению. Напротив, максималистская трудовая этика ориентирует человека на достижение максимально возможного результата в своей работе, а предпринимателя - на максимальную прибыль.
Ум становится пропитанным искаженной реальностью. В киноиндустрии мы видим уже очевидные, повторяющиеся шаблоны, к которым мы привыкли, и которые, если они меняются и не соответствуют ожиданиям, мешают нам. Таким образом, наше воображение подавляется, и мы привыкаем к нему, все на подносе, каждый конец либо предсказуем, либо где-то в этой области, и реальность, которая дана нам, становится нашей, именно потому, что производители и техники предпринимают массовые и подробные усилия по воспроизведению мира повседневных представлений.
Мы, вероятно, украдены из радости жизни, которую мы не можем иметь, когда говорим слова «Это как в кино», и мы еще более глупы, когда говорим о фильме «Это как настоящая жизнь». Что заставляет этих бизнесменов диктовать то, что реально и что в кино? Ответ - это, очевидно, деньги. Но деньги здесь идеальны с обеих сторон. Культурная индустрия, после Хоркгеймера и Адорно, является целью либерализма, а либерализм дает гражданам свободу выбора, но очерняет его, если он не выбирает то, чего хочет система.
Основной чертой трудовой мотивации российского крестьянства было не получение прибыли, а пропитание. Это вовсе не означает, что крестьяне были ленивыми или неразвитыми.Просто смысл жизни в массе своей они усматривали не в накоплении собственности, не в увеличении власти и влияния с помощью богатства, а в спокойной и праведной жизни, которая одна только и могла обеспечить вечное спасение и добрую славу среди односельчан. В формировании трудовой мотивации существенную роль играл культурно-религиозный фактор. Так, цели экономического поведения, ориентированного на удовлетворение насущных потребностей, а не на прибыль, были в большей степени присущи православному крестьянству. Традиционная минималистская мотивация труда большинства российских крестьян оставалась практически без изменений до 1917 г.
Крестьянин работал до удовлетворения традиционных, скромных по своему составу потребностей семьи, не стремился к накоплению, и весь годовой доход потреблял. В случае повышения потребностей семьи ввиду увеличения числа едоков он увеличивал «степень самоэксплуатации», но до определенных пределов, дальше которых крестьянин «идти не хотел».
Поскольку противоположный человек не выживет, индивидуум должен выбирать то, что помогает ему не быть исключенным социально и экономически. Культурная индустрия питает его заблуждениями и успешными моделями, которые, хотя на самом деле не убеждают его в успехе, остаются в постоянной скрытой надежде, что, возможно, однажды один из 1% самых богатых богатых. И поскольку индустрия формирует культуру в соответствии с образом жизни и графиком работы среднего потребителя, он предпочитает эксплуатироваться и лгать счастливо, пока он продолжает жить в удобной надежде, тем более, что культура предлагает ему чрезвычайно доступные, непосредственно жевали и готовы к употреблению.
Таким образом, трудовая мотивация крестьян была принципиально отлична от максималистской буржуазной трудовой мотивации.Небольшие изменения трудовой мотивации в первой половине XIX в., вызванные развитием капитализма, увеличением численности рабочих, появлением около 30% крестьян, неудовлетворенных общинными порядками, в том числе и необходимостью следовать традиционной трудовой этике, которые захотели выделиться из общины и работать по новому, не изменили традиционной мотивации труда ни в городе, ни в деревне. В результате настоящего исследования выявлены несколько факторов, влияющих на состояние трудовой мотивации и находящихся в причинно-следственной связи с жизнеспособностью страны.
Фактор признания значимости труда для жизнеспособности страны в государственной политике
Как показывают исследования, значимость (ценность) труда находится в очевидной причинно-следственной связи с жизнеспособностью страны (рис. 2.1.94).
Так, традиционная мотивация труда положительно влияла на население России и на развитие государства в целом.
Идейно-духовный фактор (значение нематериальной мотивации труда для жизнеспособности страны)
Идейно-духовный ресурс в традиционной теории экономического действия исследователями практически не рассматривается. Между тем, идейная мотивация не раз становилась решающим фактором экономического развития. Либеральный подход, построенный на противопоставлении индивидуальной мотивации командной организации труда и ее исключительно материальном характере, неоправданно упрощает факторное многообразие побудительных мотивов трудовой деятельности. Вариант, согласно которому человек может трудиться, не будучи принуждаем государством и стимулируем ожидаемыми доходами, попросту не допускается.Между тем, для России характерно преобладание духовных, по сравнению с материальными, факторов поведения.
Сравнение экспертной оценки такого преобладания и жизнеспособности страны демонстрирует устойчивую связь. Коэффициент корреляции составил 0,61, что демонстрирует причинно-следственную связь нематериальной мотивации с жизнеспособностью страны. Ее снижение, возвеличивание материальных стимулов и успехов через некоторый период времени ведет к существенному снижению жизнеспособности страны.
Страх перед отсутствием оригинальности, который постмодернизм унаследовал от модернизма, но который более или менее преуспевает в его преодолении, не передается культурной индустрии. Здесь инновации - это немного разные повторения каждый раз, давая иллюзию улучшения, а повторение играет роль пропитывания убеждений или желаний в подсознании потребителя, но резко подавляет их в то же время, потребляя определенную форму мазохизма. В качестве членов общества и, следовательно, неизбежного для общества потребителей, нам говорят, как мы и что хотим быть готовыми к тому, что мы предлагаем или нет, но особенно для того, что мы должны покупать.
Между тем, вне мировоззренческого (идейно-ценностного) осмысления труд, как исторический феномен, не мог бы состояться. Трудовая деятельность - это прежде всего, по своему генезису, деятельность общественно-полезная. При понимании и имплементации этого в основы функционирования экономики преодолевается отчуждение человека от труда. В противном случае устанавливается деформированное представление, при котором организационные средства воспринимаются в качестве цели.
И самым трагическим фактом является маркетинг, который нашел способ проникнуть в культуру, место, где мы отступаем, когда мы выходим из работы или в социальную среду потребления. Здесь проводятся развлекательные мероприятия, цель которых заключается в том, чтобы помочь нам избежать ежедневной жизни. Но людям становится все труднее обмануть более умных и образованных людей, и индустрия должна адаптироваться.
Общество все более развивается, чтобы быть рациональным, и наряду со средствами массовой информации, тенденция депрессии увеличивается прямо пропорционально этой рациональности. Но чем меньше отрасль предлагает меньше, тем менее идеологически значимо это в жизни людей. Большой вопрос, который подчеркивает Хоркхаймер и Адорно, заключается в том, что индустрия культуры откровенно признает бессилие людей в системе. Утверждение о том, что «жизнь тяжелая, но нормальная» становится истиной и оставляет нас в этом бессилии, как если бы это было жизнеспособное объяснение несчастья.
Всякий раз при актуализации идейно-духовных мотивов труда соответствующие хозяйственные общности показывали значительно более высокие результаты, чем конкурирующие с ними экономические системы. На основании представленных группой экспертов количественных оценок характеристик событий истории России ХХ столетия по 38 критериям идентификации идейно-духовного состояния была получена достаточно сложная немонотонная кривая. Идейная духовность российского общества имела подъемы и спады, будучи зависимой от деятельности государства в вопросах идеологии и национальной (цивилизационной) идентичности.
Единственное, что нам всегда нужно откладывать - это утешение культуры, которая отвлекает нас, а это возвращает нас к реальности, заставляя нас просто хотеть этого больше. Но в конце концов, не повторение, воспроизведение или стандартизация являются худшими последствиями для культуры, которая становится товаром, а рекламой, поскольку она становится искусством только потому, что это единственное вещество, оставшееся в пустой культуре. Известно, что многие люди быстрее ходят в кино, чтобы увидеть рекламу, и любой североамериканский скажет, что лучшая часть шоу - это реклама.
Из этого следует вывод о том, что формирование идейно-духовного ресурса можно и дóлжно рассматривать в качестве государственной управленческой задачи.
Особого внимания в контексте вопросов
формирования экономической политики требует построенная на экспертной
сессии зависимость отношения в российском обществе к труду. Характерно,
что ее историческая изменчивость в целом совпадает с подъемами и спадами
национальной экономики (рис. 2.1.96).
Как утверждают авторы: «Культура настолько поглощена потреблением, что ее больше нельзя потреблять». Реклама становится социальной силой, которая определяет наши личности, все, что мы знаем как атрибуты, по крайней мере физически, являются результатами другой успешной рекламы.
Поэтому постмодернизм приводит к победе средств массовой информации и рекламы, которая подталкивает старые искусства к авангардной нише, которую ценит и узнает более узкая аудитория. Каждое новое поколение находится дальше от старого искусства, а предыдущие поколения, если они есть, стремятся получить доступ к старой картине или части игры через небольшую часть технологии, которая позволяет это.
Проведенный экспертный эксперимент позволил также ответить на вопрос: какой из двух факторов - идейно-духовные основания или материальное стимулирование - имеет более весомое значение для показателей экономического развития в России? […]
Полученные
результаты с позиций неолиберальной теории выглядят просто
обескураживающими. Коэффициент корреляции идейно-духовной развитости
общества и роста валового промышленного производства составил плюс 0,59 .
Еще более весомой оказалась зависимость от фактора ценности труда в
общественном сознании - коэффициент корреляции плюс 0,69.
Является ли твердый постмодернизм социальной теорией? Он преодолевает ту полузащищенную личность, которую он имеет в искусстве? Но, в отсутствие четкого определения, возник конфликт между теоретиками и учеными, оставив постмодернизм где-то посередине, ожидая подтверждения и объяснения. Именно потому, что он открыт для плюрализма и размножения, он, кажется, поддерживает интеллектуальное воровство и соглашается с тем, что мы достигли исторического возраста, в котором идеи неизбежно повторяются или полагаются друг на друга, потому что нет места или возможности для формулирования к новым.
Полученные данные доказывают значимость для российской экономики стимулов духовного содержания.
А вот суммарный материальный фактор и рост валового промышленного производства находятся в России, судя по результатам проведенного анализа, в состояние антикорреляции, давая значение минус 0,7.
Природно-климатический фактор мотивации труда
Еще одним фактором выстраивания цивилизационной экономической специфики России явились ее особые климатические условия, предопределившие характер трудовой ритмики традиционного крестьянского хозяйства. Европейский работник трудился равнодинамично в течение почти всего года. Сравнительно мягкая европейская зима сглаживала сезонные различия трудовых затрат. Совсем другое дело - контрастный континентальный климат России.Доля труда в летнем бюджете времени русского крестьянина была более чем в два раза выше, чем в зимнем.
Крестьянское хозяйствование функционировало в режиме календарных
рывков. На рис. 2.1.98 приводятся расчеты бюджета времени русских
крестьян, полученные по проводимым по инициативе Г.С. Струмилина в 1923
г. обследованиям Воронежской губернии, на рис. 2.1.99 - распорядок для
европейских крестьян. Традиционный уклад в то время еще не был
окончательно разрушен, а потому созданная модель крестьянского дня может
считаться репрезентативной по отношению к национальной традиции.
Кажется, что все оригинальные идеи были исчерпаны. Все произошло или уже использовалось, и все, что осталось, - это сформировать прошлое или переосмыслить его, потому что, к счастью, у нас есть выбор. «Проклятие», о котором мы говорили в начале статьи, предшествует модернизм, кульминация искусства, по крайней мере, но не обязательно в области социальных теорий. Истина становится приоритетом модернизма, потому что модернизм, кажется, исчерпывает последние ресурсы уникальности, и поскольку рождение постмодернизма происходит одновременно со многими историческими политическими изменениями и восстаниями, эти тенденции влияют на это течение.
Исследователи русского крестьянского мира пишут о закреплении сезонной ритмики труда в структуре национального менталитета в целом. Весь ход отечественной истории разворачивался по существу в режиме рывков. Указанная специфика национальной ментальности дает реалистические основания для выработки стратегии форсированных экономических прорывов. Далеко не ко всем мир-экономикам она применима. Режим рывков предполагает особый формат управления, свои традиции сильного государства и коллективистско-общинные механизмы организации труда.
Поиск истины оставляет в стороне «новое» и пытается объяснить «старый» и объяснить себя. Ключ заключается в том, что «объяснение» - неправильное слово. Постмодернизм ищет свои ценности и стремится пересмотреть их, построить свою собственную идеологию. Эта попытка кажется неудачной, и будущее и настоящее в тот момент социальных теорий казались мрачными. Правда в том, что не многие были убеждены в постмодернизме. Согласно Демерту, в области культуры текущее разочаровывает из-за отсутствия преемственности, и тогда возникает вопрос: как его можно доверять как социальную теорию?
Нужен особый командный импульс, пробуждающий Россию от зимней хозяйственной спячки.
Соотношение оценки коллективизма в разные
исторические периоды и коэффициента жизнеспособности страны
представлено на рис. 2.1.100.
Цивилизационно-страновое сравнение бюджета трудового времени крестьянских хозяйств позволяет также опровергнуть сформировавшийся на Западе стереотип о традиционной русской лени. Русский крестьянин работал в течение года даже больше европейца. Снижение его рабочей ритмики в зимний период связано с адаптированным к природной среде релаксационным механизмом максимального восстановления физических и эмоционально-психологических сил организма.
Ответ, как и текущий, мне не ясен. Но Демерт предлагает другую перспективу. Вместо того, чтобы позволить нам углубиться в дискуссию о том, что является самым важным, постмодернизм зрителя или постмодернизм того, кто его интересует, мы должны признать, что постмодернисты могут быть более интересными как субъекты, чем аналитики.
Возможно, именно из-за жаркой критики постмодернизм процветает в процессе восстановления и переоценки, даже повторного принятия, как коллективного объятия прошлого, если критики уйдут в отставку, чтобы позволить себе обнять. Что может быть более поздним, чем вновь изобретенное прошлое в другом социальном и историческом контексте? Возможно и вероятно, что повествование было потеряно, но, конечно, перевоплощено в образы. И если есть что-то, на что способны постмодернисты, это, безусловно, изобретает.
Правовая мотивация труда как фактор жизнеспособности страны
[…]Уровень трудовой мотивации - эффективный показатель хода реформ; у большинства населения нет симптомов для ее повышения, что подтверждается зависимостью уровня мотивации производительности труда от его оплаты (рис. 2.1.101).
Цитата Демерта: «Рецидивный ритм веры, стремления, отчуждения и обновления само по себе является социологической привычкой». Выступление Анетт Вайнер пытается объяснить процесс перехода, который проходит сегодняшняя антропология, и как вернуться на стадию объединения, в которой он был позже, но в заново изобретенной форме. Хотя термин «культура» стал применяться многими другими направлениями и дал антропологии чувство беспокойства и утраты идентичности, Вайнер считает, что этот кризис изменит и обновит поле.
Первый обсуждаемый вопрос касается отношений с постмодернизмом. Хотя антропология всегда была чувствительной и осознавала текущие политические проблемы и изменения в популяциях, постмодернизм стал массовым и разнообразным изменением политических, экономических и культурных подходов, которые отвечали глобальным проблемам с локальными и дифференцированными ответами. Похоже, что антропология осталась в стороне благодаря приходу этого нового потока, который ошеломил попытку ученых объяснить и понять его.
Тип мотивации тесно связан с теми социальными ролями, которые работники выполняют, будучи поставленными в данные трудовые отношения. Формирование механизма мотивации носит характер публично заявленного ответственного диалога субъектов и институтов власти с субъектами трудовых отношений, группами наемных работников и населением в целом. Мотивационный общественный диалог имеет характер сознательно регулируемого процесса, субъекты которого повышают взаимную компетентность по мере его развития.
Но Вайнер полагает, что, хотя постмодернизм может показаться трудным для решения в этой области, необходимо вернуть антропологию в центр интеллектуальных течений. Во-вторых, постмодернистское влияние также оставило свой след в этой области именно благодаря тому, как антропологи пришли на работу. Домен фрагментирован, и хотя это создает нонконформистских антропологов и хороших исследований, между ними нет единства и между их работой, ведущей антропологию в одном направлении.
И, в-третьих, термин «культура» стал применяться во многих областях, что изменило его символическое значение. «Культура» стала интеллектуальным достоянием, она потеряна в синониме, первое значение, которое мы имеем в виду, а не культура наследия цивилизации, но художественной культуры или средств массовой информации. Поэтому антропология должна переосмыслить свое будущее, как и многие другие академические дисциплины, которые страдают от культурных изменений, вызванных постмодернизмом.
В предыдущие десятилетия социальная роль работника определялась его местом в трудовом коллективе. Сам коллектив менял свою форму, детерминируя трансформацию ролей работников. Соответственно, динамика социального содержания роли работника во многом определяла основные мотивационные доминанты трудовой активности и влияла на формирование субкультуры труда. Реформы 1990-х гг. уничтожили трудовой коллектив как социальную группу людей, исключив его как субъект трудовых правоотношений.
Законодательством исключена также возможность создания политических партий попрофессиональному признаку. Роль трудового коллектива для целей трудовой мотивации сведена к минимуму. Российская Конституция освободила граждан от фетишизации труда, символической присяги труду как всеобщей повинности. Но государство не создало новую систему мотивации труда, учитывающую национальные традиции, исторический опыт, природно-климатические факторы.
Вместе с тем в России действует устойчивый иной принцип трудовой мотивации, основанный на нематериальной мотивации.
Идейно-духовные нематериальные мотиваторы
[…] Народная афористическая мудрость содержит в своем арсенале двоякий образ трудовой мотивации - «кнутом и пряником». Восток, исторически репродуцируя государственно-патерналистскую систему азиатского способа производства, избрал в качестве основного средства «кнут» (что может быть приравнено к государственному принуждению). Запад в своем экономическом развитии сделал ставку на «пряник» (материальное стимулирование).Россия, имея в виду ее цивилизационную специфику, равнообращенность как к Востоку, так и Западу, может гармонизировать крайности обоих подходов, восстановив амбивалентную природу трудовой мотивации. Предлагаемая авторами версия экономической политики равно отрицает абсолютизацию и «кнуто-командной» модели коммунистического эпохи, и «прянично-либеральной» системы постсоветского периода. Ее принципиальным подходом, обеспечивающим шансы на долгосрочный успех, является синтез позитивного потенциала обоих мотивационных механизмов. Исследования материальной и нематериальной мотивации труда демонстрируют особенные черты Российского государства, которые отличают ее от других стран (рис. 2.1.103).
В России исторически велика роль
нематериального мотиватора трудовой деятельности, который «верой и
правдой» служил советскому государству в самые успешные периоды его
существования. Согласно авторским исследованиям, в России мотивация
индивидуальной производительности труда в зависимости от нематериального
социального пакета имеет вид. Россия демонстрирует самую высокую
степень готовности интенсифицировать свой труд в зависимости от пакета
нематериального поощрения труда, по сравнению с иными странами (рис.
2.1.105).
Таким образом, проведенное исследование позволяет констатировать, что вместе с разрушением государства СССР произошло разрушение одной из высших ценностей - труда. Труд, согласно Конституции РФ 1993 г., стал свободным, но перестал быть эффективным в той части, когда нематериальные мотиваторы были закреплены в законодательстве, а сам труд был престижным и имел государственное значение.
Значимость труда среди важнейших ценностей жизни существенно снизилась. Ушла из ценностей труда польза людям. Содержательные (реализация способностей) и достижительные (повышение квалификации) ценности труда входят в ядро ценностей только у незначительного числа граждан.
Конечно, на структуру ценностей труда граждан существенное влияние оказало серьезное падение качества жизни, прежде всего покупательной способности заработной платы, а также смена идеологии - выдвижение на первый план материального благополучия, девальвация советских установок, представлений о ценности труда как одной из высших ценностей государственности и оценки последнего в контексте общественных интересов.
Инициатива в работе и ответственное к ней отношение остаются пока явно
на периферии трудовых предпочтений. Слабая выраженность этих ценностей
резко отличает россиян от работников экономически развитых стран.
Государство устранилось от формирования трудовой мотивации, которая
могла стимулировать развитие у граждан инициативы в работе и
ответственного к ней отношения.
Необходимо вернуть государству роль регулятора общественных отношений в сфере труда и создании мотивационных механизмов.
Ранее специалистами уже отмечалось, что «необходимо усиление целенаправленного влияния государства как ведущего макрофактора на формирование трудовых ценностей».
Государство должно формировать условия для трудовой мотивации - прежде всего это качественное образование и необходимая квалификация работников, воспитание отношения к труду, проблемы и решения которых рассмотрены в последующих главах. Актуальной представляется работа средств массовой информации по освещению сценариев цивилизованного трудового поведения, «достижительной» трудовой культуры. При этом важен учет особенностей интересов и моделей трудового поведения отдельных социальных слоев. По результатам исследования выявлены следующие факторы жизнеспособности страны в сегменте труда.
- Значимость (ценность) труда в государственной политике.
- Наряду с материальной - нематериальная мотивация труда.
- «Рывковый» или мобилизационный характер труда.
- Мотивация труда в праве, в том числе в трудовом законодательстве.
По материалам главы 2.1.5. "Трудовые мотивации и культура труда" монографии " "
Что такое «Культура Труда» и что оно означает? Значение и толкование термина в словарях и энциклопедиях:
Социологический словарь » Культура Труда
Система внебиологически выработанных механизмов (и соответственно "умения" их актуализировать), благодаря которым стимулируется, программируется, координируется и реализуется деятельность субъектов труда. Функционирование и развитие К.Т. обеспечивает определенное социальное качество трудового процесса - основное условие реализации сущностных сил человека. Последние реализуются тем активнее, чем глубже и многограннее отражаются в индивидуальной и коллективной трудовой деятельности технико-технологические нормативы и социальные ценности труда, трудового коллектива, общества. Объективные характеристики К.Т. представляют собой технико-технологические и социальные нормативы, обусловленные достижениями техники, технологии и организации производства и представляющие собой иерархию требований к человеку как исполнителю производственных функций и как личности. Субъективными характеристиками К.Т. являются социокультурные потребности трудящихся, образующие в своей совокупности тип ценностного отношения к труду. Исследование связей и отношений между этими характеристиками позволяет анализировать культуроформирующий эффект труда, который проявляется в единстве и противоречивом развитии процесса формирования индивидуальных способностей человека и процесса реализации его обогащенной социальным опытом индивидуальности в труде. Культуроформирующий эффект труда обусловлен его содержанием в той мере, в которой он обогащает, в процессе присвоения существующей совокупности производительных сил, знания и способности человека, и характером труда в той мере, в какой он способствует полноте раскрытия личности и ее самовыражению в процессе созидательного труда. Вместе с тем профессиональное развитие, связанное с усложнением техники и технологии, нередко сдерживается ограничением социального и духовного развития трудящихся, несмотря на возможности научно-технического прогресса. К.Т. развивается во взаимосвязи и взаимоусилении ее внешних и внутренних регулятивных механизмов. Если внешние связаны с управляющим воздействием на человека (путем приведения его социально-профессиональных характеристик и социокультурных потребностей в соответствие с возрастающими требованиями техники, организации труда и производства), то внутренние - с познанием и организацией человеком собственных сущностных сил как общественных. Именно за счет эффективности действия внутренних механизмов образуются социальные резервы повышения культуры труда. В современных условиях взаимодействие присвоения человеком существующей совокупности производительных сил и реализации этого опыта в трудовой деятельности отличается известной противоречивостью. С одной стороны, это проявляется в недостаточно быстром росте качества рабочей силы, способной к овладению существующими средствами труда и технологическими процессами, с другой - в далеко не полном использовании наличных способностей рабочей силы, ее интеллектуального резерва. Совокупность социально-экономических и технико-организационных противоречий, обусловливающих дисгармонию этих процессов, разрешается с помощью внешних и внутренних регулятивных механизмов К.Т., выявляющих резервы ее функционирования и развития. Г.Н. Соколова
Социологический словарь » Культура Труда
Культуроформирующее воздействие труда на человека К.т. представляет собой систему, функционирование и развитие к-рой обеспечивает определенное соц. качество трудового процесса - основное условие реализации сущностных сил человека. Последние проявляются тем активнее, чем глубже и многограннее отражаются в индивидуальной и коллективной трудовой деятельности технико-технологич. нормативы и соц. ценности труда, трудового коллектива, об-ва. Объективные характеристики К.т. представляют собой технико-технологич. и соц. нормативы, обусловленные достижениями техники, технологии и организации производства и представляющие собой иерархию требований к человеку как исполнителю производственных функций и как личности. Субъективными характеристиками К.т. являются социокультурные потребности трудящихся, образующие в своей совокупности тип ценностного отношения к труду. Исследование отношений между этими характеристиками позволяет анализировать культуроформирующий эффект труда, к-рый проявляется в единстве и противоречивом развитии процессов формирования индивидуальных способностей человека и реализации его обогащенной соц. опытом индивидуальности в труде. Лит.: Культурная деятельность: опыт социологического исследования. М., 1981; Соколова Г.Н. Культура труд в социальном развитии рабочего класса: опыт социологического исследования. Минск, 1984; Рывкина Р.В. Экономическая культура как память общества//ЭКО. 1989, № l. Г.Н. Соколом
