По своей сути либеральный фашизм - это смыкание мирового олигархата с наиболее агрессивным нацизмом и фашизмом, которые являются инструментами для достижения нужных целей и результатов на мировой арене. Все прикрывается вымышленным предлогом защиты либеральных ценностей.

Отцом основателем либерального фашизма был всем хорошо известный Бенито Муссолини , который включил в свою концепцию элементы демократии, корпоративизма, экспансионизма и антикоммунизма. Либеральный фашизм или "демократия для элиты" до сих пор содержат в себе настолько привлекательные для современников черты государственной религии, обличенные в красивые формулировки, что его мировая популярность долгое время конкурировала только с популярностью "идей коммунизма", а в настоящее время находится вообще вне всякой конкуренции.

После Второй мировой войны идеи либерального фашизма получили широкую популярность в американском обществе. Либералы и фашисты одинаково признают, что люди между собой не равны - одни из них лучше других. Все детерминировано наследственностью и естественным отбором. Отсюда приверженность либералов к различным идеям наследования интеллекта, врождённых компонентов преступности, и другим теориям, которые акцентируют внимание на “биологическом”, а не социальном.

Большинство населения нашей планеты до сих пор пребывают в полном неведении того, что среди мировой элиты как пожар распространяются анти человеческие суждения и взгляды, которые связаны с маниакальной верой в то, что человечество превратилось в раковую опухоль, которая быстро разрушает нашу планету. Только часть населения или "золотой миллиард", по мнению мировой элиты, должны остаться жить на нашей планете, так как ресурсов все равно на всех не хватит. Остальные шесть с половиной миллиардов должны быть сокращены. А этот "золотой миллиард" в будущем должен быть разделен на социальные касты. Именно так в дальнейшем видят миропорядок "сильные мира сего".

Вот некоторые взгляды мировой элиты на современное общество :

- Билл Гейтс , основатель «Майкрософт»: В мире сейчас более 7 миллиардов человек. Численность населения стремительно растет. Нам сейчас надо очень хорошо поработать над новыми вакцинами, медико-санитарной отраслью, репродуктивным здоровьем населения, чтобы существенно снизить его численность.

- Принц Филипп , герцог Эдинбургский: Я хотел бы перевоплотится для того, чтобы вернуться на землю вирусом-убийцей и сократить человеческую популяцию.

- Дэйв Форман , соучредитель организации «Земля прежде всего!»: Моя главная цель - сократить численность населения до 100 миллионов на нашей планете.

- Тед Тёрнер , Основатель «Си-Эн-Эн»: Всё население Земли необходимо сократить на 95 % от нынешнего уровня. Это было бы идеально.

- Дэвид Рокфеллер , американский миллиардер: Рост численности населения на все наши планетарные экосистемы становится ужасающим..

- Джон Холдрен , советник по науке президента США Барака Обамы: Необходимо начинать программу по стерилизации женщин, так как это дешевле и эффективнее, чем стерилизация мужчин.

- Анатолий Чубайс : Что вы волнуетесь за этих людей? Ну вымрет у нас 30 миллионов. Значит они не вписались в рынок. Не думайте об этом. Новые вырастут.

- Чарльз Неннер , главный аналитик одной из самых влиятельных в мире финансовых компаний Goldman Sachs: Мировая война - это наиболее простой способ избавиться от накопленных системных ошибок и возможность создания необходимых условий строительства «с чистого листа» новой мировой системы.

Мировая элита для создания единого мирового порядка и контроля за людьми стремится подчинить своему влиянию весь мир. Там где это сразу не получается используются новые современные стратегии и инструменты. Разжигается ненависть и вражда между людьми, поддерживаются радикальные исламистские или фашистские взгляды, создаются и обучаются армии боевиков, экспортируются цветные революции и т.п. Причем это делается под все тем же вымышленным предлогом - защиты либеральных или демократических ценностей.

Посвящается Сидни Голдбергу, Прыгающей Птице

ОТЗЫВЫ О “ЛИБЕРАЛЬНОМ ФАШИЗМЕ”

"Либеральный фашизм" Джоны Голдберга приведет в ярость многих представителей левого лагеря, однако его неприятный тезис заслуживает серьезного внимания. Начиная со времен евгеники возникла некоторая элитарная моральная тенденция, позволяющая определенной группе людей считать, что они имеют право распоряжаться жизнями других людей. Мы заменили божественное право королей божественным правом самоуверенных групп. Демократия и права личности противостоят обеим системам власти. Голдберг приведет вас к новому пониманию и заставит вас глубоко задуматься”.

Ньют Гингрич, бывший спикер Палаты представителей,
автор книги “Завоевывая будущее” (Winning the Future)

“В величайшей мистификации современной истории правившая в России Социалистическая рабочая партия, коммунисты, зарекомендовали себя как полная противоположность двух своих социалистических клонов, Национал-социалистической немецкой рабочей партии (также известной как нацисты) и вдохновленных марксизмом итальянских фашистов, называя "фашистами" представителей обеих этих партий. Джона Голдберг стал первым историком, внесшим ясность в хаос, который этот ловкий маневр породил в западной мысли семьдесят пять лет назад и который существует по сей день. Какие бы чувства у вас ни вызвал "Либеральный фашизм", эта книга, посвященная интеллектуальной истории, не оставит вас равнодушным”.

“"Я считаю, что американский либерализм является тоталитарной политической религией", - заявляет Джона Голдберг в начале "Либерального фашизма". Сначала я подумал, что речь идет о партийной гиперболе. Это оказалось не так. "Либеральный фашизм" представляет собой портрет политической истории XX века, которая рассматривается под новым углом. Эта книга всегда будет влиять на мое осмысление этой истории и траектории сегодняшней политики”.

“Джона Голдберг утверждает, что доктринальным и эмоциональным источником современного либерализма является европейский фашизм XX века. Многих людей способна потрясти сама мысль о том, что давно дискредитированный фашизм может, изменившись, найти воплощение в духе другой эпохи. Всегда радостно видеть, как кто-то бросает вызов общепринятому мнению, однако данная работа не является памфлетом. Догадка Голдберга, которой предшествовало изучение огромного количества материала, оказывается верной”.

“В 1930-е годы интеллектуал-социалист Герберт Уэллс призывал к созданию "либерального фашизма", который он представлял как тоталитарное государство под управлением могущественной группы благожелательных экспертов. В "Либеральном фашизме" Джона Голдберг блестяще раскрывает интеллектуальные истоки фашизма, показывая, что не только идеи, лежащие в основе фашизма, порождены левыми политическими силами, но и либерально-фашистский импульс продолжает жить в воззрениях современных прогрессивистов и даже является искушением для сострадательных консерваторов”.

“Один из лучших и самых ярких представителей своего поколения. Здесь есть с чем поспорить, но, имея дело с Джоной, вы столкнетесь со сметливым умом, необычайным остроумием и редкостной человечностью”.

Уильям Дж. Беннетт, научный сотрудник Института Клермонт
и автор книги “Америка: Последняя надежда” (America: The Last Best Hope)

“Обилие сложных идей, подкрепленных тщательными исследованиями и блестящим анализом. Это книга, которая бросает вызов основополагающим предположениям своего времени. Возьмите ее и начните переосмысливать свое понимание того, кто находится "слева", а кто "справа"”.

Томас Соуэлл

“"Либеральный фашизм" следует прочесть целиком за его красочные цитаты и убедительную аргументацию. Автор, до сих пор известный как проницательный и колкий полемист, показал себя крупным политическим мыслителем”.

Дэниэл Пайпс

“Это совершенно замечательная книга одного из самых ярких политических обозревателей. Джона Голдберг пишет превосходно и обладает необычайно развитым мозгом. Читая его труд, просто получаешь наслаждение. Прекрасная книга во всех отношениях”.

“Призыв к правильному пониманию консерватизма, запятнанного клеветой либералов и собственными партийными компромиссами. Эта значимая книга Голдберга является хорошим первым шагом на пути к оживлению консервативной традиции”.

“Необычайно приятно обнаружить, что самую значительную с идеологической точки зрения работу в области политической публицистики со времени выхода в свет книги Аллана Блума “Закрытие американского ума” (The Closing of the American Mind) написал не кто иной, как веселый шутник из числа консервативных политических обозревателей”.

ВоксДэй, World Net Daily

“"Либеральный фашизм" представляет собой основательное и стильное исследование политической истории”.

Ник Коэн, The Guardian

“"Либеральный фашизм" непременно следует прочитать в наш век наступающего этатизма”.

Рич Карлгард, издатель журнала Forbes

“Сочинения Голдберга всегда производили на меня сильное впечатление. Эта книга только добавляет к моему высокому мнению о нем”.

Давид Хартлайн, The Catholic Report

“Послесловие Голдберга является настолько сильным, что хочется увидеть книгу этого прекрасного писателя, посвященную проблеме консервативного этатизма. Для того чтобы победить либеральный фашизм, американские консерваторы должны пробудить собственные ряды от чар прогрессивизма. В своей новой книге Джона Голдберг привлекает внимание консерваторов и всех сторонников конституционной формы правления к чрезвычайно важной проблеме, которой суждено стать предметом грядущих политических баталий”.

Рональд Дж. Пестритто, Claremont Review of Books

Liberal Fascism: The Secret History of the American Left, From Mussolini to the Politics of Change

исчезло слово СЕКРЕТНАЯ, а вместо

Politics of Change почему-то появился Обама. Остальной перевод тоже не идеален. Однако в целом находящийся в свободном доступе на интернете приводимый текст дает верное представление об этой блестящей книге.

Contents
Introduction
1. Mussolini: The Father of Fascism
2. Adolf Hitler: Man of the Left
3. Woodrow Wilson and the Birth of Liberal Fascism
4. Franklin Roosevelt?s Fascist New Deal
5. The 1960s: Fascism Takes to the Streets
6. The Church of JFK: Liberal Fascism and the Cult of the State
7. Liberal Racism: The Eugenic Ghost in the Fascist Machine
8. Liberal Fascist Economics
9. Brave New World: Hillary Clinton and the Meaning of Liberal Fascism
Conclusion

"В новой публицистической серии "Политическое животное" вышла в русском переводе нашумевшая на Западе вообще и в Америке в особенности книга Ионы Голдберга "Либеральный фашизм. История левых сил от Муссолини до Обамы", являющаяся не просто историей фашизма как политико-социального феномена, но исследующая неразрывную связь между "классическим фашизмом" и современным либерализмом, правящим на Западе.

Несколько замечаний об именах и названиях. Хотя перевод этой книги в целом вполне адекватный, остается за гранью здравого смысла, почему имя автора пишется как "Джона Голдберг" вместо "Иона Голдберг" (Jonah Goldberg) и склоняется как некое вымышленное женское имя – "книга Джоны Голдберга".

Чем библейское имя Иона не угодило издателям сказать трудно, но однако же и перевод оригинального подзаголовка оставляет желать лучшего: The Secret History of the AMERICAN LEFT from MUSSOLINI to the POLITICS OF CHANGE.

Это важный момент. Автор рассматривает понятие "либерального фашизма" применительно именно к американским "левым", которые – в американском понимании – это т.н. "либералы" и соответственно Демократическая партия. Впрочем, по мнению автора, и американские правые в своем стремлении облагодетельствовать народ США (в частности, Джордж Буш-младший!) зачастую уходят настолько "вправо", что оказываются "слева", то есть в радужном плену "доброго фашизма" (или "просвещенного фашизма").

И то сказать – слово "фашизм" и для русского, и для европейского, и для американского уха звучит резковато. Фашизм со времен Второй мировой войны – синоним вселенского зла, черта с рогами, самого утробного антисемитизма. Между тем, "классический фашизм" Муссолини – это нечто совершенно иное, содержащее в себе настолько привлекательные для современников черты государственной религии, что его мировая популярность могла конкурировать только с популярностью "идей коммунизма".

Собственно, коммунизм и фашизм – близнецы-братья, рожденные Просвещением и Великой Французской революцией. Автор немало внимания уделяет генезису фашизма, поскольку без этого невозможно понять, в каком виде он процветает и поныне в качестве торжествующего над консерватизмом неолиберализма.

Работа Голдберга на удивление беспристрастна. Хотя в Америке он известен как яркий полемист. Он пишет именно "феноменологию фашизма", а не памфлет в его осуждение или оправдание. Самое удивительное, что немало восторженных откликов на эту книгу исходит из стана… "левых"! Мол, спасибо автору, что "указал на опасности" и "уклоны" нашего горячо любимого либерализма. Что ж, как известно, "борьба с уклонами" - одно из любимых занятий тоталитарной системы.

Итак, авторское определение фашизма:
"Фашизм – это религия государства. Он предполагает органическое единство политического пространства и нуждается в национальном лидере, поддерживающем волю народа. Тоталитарность фашизма состоит в политизации всего и убежденности в том, что любые действия государства оправданы для достижения общего блага. Он берет на себя ответственность за все аспекты жизни, включая здоровье и благосостояние всех членов общества, и стремится навязать им единство мышления и действия либо силой, либо посредством регулирования и социального давления.

Все, в том числе экономика и религия, должно соответствовать его целям. Любые конкурирующие воззрения определяются как враждебные. Я исхожу из того, что современный американский либерализм воплощает в себе все эти аспекты фашизма".

И еще для примера главы этой книги как "этапы большого пути":

Муссолини: отец фашизма
- Адольф Гитлер: человек из стана левых
- Вудро Вильсон и рождение либерального фашизма
- Фашистский "Новый курс" Франклина Рузвельта
- 1960-е годы: фашизм выходит на улицы
- От "мифа Кеннеди" к мечте Джонсона: либеральный фашизм и культ государства
- Либеральный расизм: призрак фашистской евгеники
- Экономика либерального фашизма
- Дивная новая деревня: Хиллари Клинтон и смысл либерального фашизма
- Новая эра: все мы теперь фашисты
Послесловие к последнему изданию: "Барак Обама и давно знакомые изменения"."

Давайте попробуем понять: как угрожает либеральный фашизм России, российской нации, и кем он финансируется. Являются ли последние события во Франции, атака секс-меньшинств по общественным устоям народа Франции, ударом либерального фашизма? Выстоит ли Франция? Кто навязывает нам ювенальную юстицию? Кто навязывает нам либеральные ценности, суть которых скрытый фашизм, направленный против России, против русских, против российской нации? Будьте бдительны, друзья!

Гольдерг приводит такую цитату из трудов историка Ричарда Пайпс (Richard Pipes): «Большевизм и фашизм были ересью социализма». Он выдвигает следующие доводы в пользу такого сочетания:

Во-первых, он предлагает ознакомиться с «секретной историей американских левых»:
- Прогрессивизм Вудро Вильсона *) представлял собой «милитаристскую, фанатично националистическую, империалистическую, расистскую» программу, необходимость в которой была вызвана тяжелым положением, создавшимся во время Первой мировой войны.
- «Фашистский ‘Новый Курс"» (англ. ‘New Deal") Франклина Рузвельта **) был создан на базе правительства Вильсона и расширил его.
- На базе программы «Великого общества» (англ. ‘Great Society") Линдона Джонсона было создано современное государство всеобщего благосостояния (англ. ‘welfare state") - «окончательное наслаждение» (пока), получаемое в результате концентрации экономики и политики «в руках» государства.
- Молодые революционеры 1960-х гг., так называемые ‘Новые левые" (англ. ‘New Left") осуществили «американизированную модернизацию» европейских ‘Старых правых" (англ. ‘European Old Right").
- Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) надеется «ввести государство глубоко в семейную жизнь» - существенное намерение, которое будет шагом вперед в процессе работы над [её] тоталитарным проектом.

Подведём краткий итог рассказу о событиях истории, происходивших у нас почти в течение века. Можно сказать, что если политическая система Америки традиционно поощряла поиски счастья, «то [теперь] всё больше и больше наших граждан хотят прекратить поиски счастья и [наконец] получить его».

Во вторых, Гольдберг анализирует различные американские либеральные программы – расовую, экономическую, экологическую и даже «культ экологически чистого» -- и показывает их сходство с программами Муссолини и Гитлера.

Дополнительная информация:

Надо сказать, что это безоговорочное и радикальное западничество наших либералов напоминает анекдотическое стремление оказаться «святее самого Папы Римского», поскольку на том же Западе отношение к рассуждениям о «свободе капиталистического общества» и «прелестях западного образа жизни» в кругах интеллектуалов зачастую весьма и весьма критическое. Разумеется, речь идет не об однозначно политически ангажированных интеллектуалах вроде политтехнолога Бжезинского, которые активно работают на внедрение в жизнь определенной политической идеи в составе соответствующих организаций, финансируемых государством, отнюдь, имеются в виду критически мыслящие, оппозиционные интеллектуалы, которые стоят в стороне от ангажированной государством «политики», щедро оплаченной различными фондами, и которые стремятся проанализировать те или иные стороны жизни западного общества не отталкиваясь от тех идеологических панегириков, что льются из уст официозных политиков. Их «удельный вес» в «ин-теллектуальной мозаике» Запада очень и очень значителен. Без концепций таких нонконформистски мыслящих философов, как Герберт Маркузе, Теодор Адорно, Жан-Поль Сартр, Луи Альтюссер, Ролан Барт, Жак Лакан, Жак Деррида, Юлия Кристева, Жан Бодрийяр, Славой Жижек, Рене Генон, Юлиус Эвола, Карл Шмидт, Эрнст Юнгер, Ален де Бенуа, невозможно представить современную зарубежную мысль. А ведь это только «вершина айсберга» - философы, с которыми считается официозная, академическая традиция Запада, как в силу их значительности, так и в силу половинчатого, компро-миссного характера их протеста, а есть еще подводная часть айсберга – «непримиримые нонконформисты», теоретики экстремальных форм протеста, лидеры движения «шестидесятников» и малочисленных андеграундных группировок (Ги Дебор, Тони Негро, Ульрика Майнхоф, Клаудио Мутти, Хаким Бей и т.д.)

В настоящее время принято считать, что в Европе фашизм пришел к власти особым путем и что из-за многочисленных национальных и культурных различий между Америкой и Европой здесь (в Америке) его появление было невозможным. Однако это утверждение полностью лишено смысла. Прогрессивизм, а затем и фашизм были международными движениями (с ними связывались большие надежды), которые принимали различные формы в разных странах, но имели общее начало. Многие мыслители, которыми восхищались фашисты и нацисты, пользовались здесь таким же влиянием, как в Италии и Германии, и наоборот. Например, Генри Джордж, радикальный популистский гуру американского реформизма, был более почитаем в Европе, чем в Америке. Его идеи придали форму националистическим экономическим теориям, на которых изначально основывалась нацистская партия. Среди британских социалистов его книга «Прогресс и бедность» произвела сенсацию. Когда зять Маркса приехал в Америку распространять идеи научного социализма, он был настолько очарован Джорджем, что вернулся в Европу, проповедуя учение американского популизма.
С 1890-х годов до Первой мировой войны просто считалось, что сторонники прогрессивного движения в Америке и представители различных социалистических и «новых либеральных» движений Европы боролись за одни и те же идеи. Уильям Аллеи Уайт, знаменитый прогрессивист из штата Канзас, заявил в 1911 году: «Мы были частями одного целого в Соединенных Штатах и Европе. Что-то сплачивало нас в одно социальное и экономическое целое, несмотря на местные политические различия. Стаббс в Канзасе, Жорес в Париже, социал-демократы [т. е. социалисты] в Германии, социалисты в Бель гии, и, пожалуй, я могу сказать, все население Голландии - вес боролись за общее дело» […] Но ни одна страна не повлияла на мышление американцев в большей степени, чем Германия, У. Э. Б. Дюбуа, Чарльз Бирд, Уолтер Вейл, Ричард Илай, Николас Мюррей Батлер и бесчисленное множество других основоположников современного американского либерализма были в числе девяти тысяч американцев, которые учились в немецких университетах в XIX веке. Когда была создана Американская экономическая ассоциация, пять из шести первых ее сотрудников учились в Германии. По меньшей мере двадцать из ее первых 26 президентов также учились в этой стране. В 1906 году профессор Йельского университета опросил 116 ведущих экономистов и социологов Америки; более половины из них учились в Германии по крайней мере год. По их собственному признанию, они чувствовали себя «освобожденными», обучаясь в интеллектуальной среде, где считалось, что знающие люди способны придавать форму обществу подобно глине.

Ни один из европейских государственных деятелей не имел такого влияния на умы и сердца американских прогрессивистов, как Отто фон Бисмарк. «Как бы это ни было неудобно для тех, кого приучили верить в преемственность между Бисмарком и Гитлером, - пишет Эрик Голдман, - Германия Бисмарка была "катализатором американской прогрессивной мысли"». Бисмарковский «социализм сверху вниз», который принес 8-часовой рабочий день, охрану здоровья, социальное страхование и т. п., был «стандартом Тиффани» (серебро самой высокой пробы) для просвещенной социальной политики. «Дайте рабочему человеку право на труд, когда он здоров; обеспечьте ему уход, когда он болен; гарантируйте ему материальную поддержку, когда он состарится», - сказал он в своем знаменитом обращении к Рейхстагу в 1862 году. Бисмарку с его оригинальной моделью «Третьего пути» удалось найти баланс между обоими идеологическими полю сами. «Выбрав свой путь, правительство не должно колебаться. Оно не должно смотреть налево или направо, но идти вперед», - провозгласил он. Предложенная в 1912 году Тедди Рузвельтом платформа Прогрессивной партии была во многом заимствована из прусской модели, За 25 лет до этого политолог Вудро Вильсон писал, что государство всеобщего благосостояния Бисмарка - «замечательная система... наиболее изученная и в наибольшей степени завершенная» из всех известных в этом мире. […] Вильсон почитал Бисмарка так же, как Тедди Рузвельт или любой другой представитель Прогрессивной партии. В колледже он написал восторженное эссе, в котором расточал похвалы этому «гениальному руководителю», сочетавшему «моральную силу Кромвеля и политическую проницательность Ришелье; энциклопедический ум Бёрка... и дипломатические способности Талейрана без его холодности». Далее Вильсон продолжал в том же духе, говоря о присущих железному канцлеру «остроте понимания, ясности суждений и способности быстро принимать решения». В заключение он заявлял с сожалением; «Пруссия не скоро найдет еще одного Бисмарка». […] Наиболее влиятельным мыслителем данного направления и еще большим почитателем Бисмарка был человек, выступавший в роли связующего звена между Рузвельтом и Вильсоном, - Герберт Кроули, автор труда «Обетование американской жизни», основатель и редактор журнала New Republic, а также политический гуру, стоявший у истоков «ново го национализма» Рузвельта. […] Многие в то время считали, что книга Кроули убедила Рузвельта баллотироваться на пост президента еще раз; более вероятно, что эта книга послужила удачным обоснованием его возвращения в политику. […] Кроули был тихим человеком, который вырос в шумной семье. Его мать была одной из первых американских журналисток, ведущих собственную синдицированную колонку, а также убежденной феминисткой. Его отец был успешным журналистом и редактором, получившим от своих друзей прозвище Большой Любитель Предполагать. По словам одного историка, их дом был своего рода «европейским островом в Нью-Йорке». Самой интересной особенностью Кроули-старшего (если можно назвать словами «интересная особенность» его чудаковатость) была его увлеченность Огюстом Контом, французским философом-полу мистиком, который помимо прочего считается создателем слова «социология». Конт утверждал, что человечество проходит в своем развитии три этапа и что на последнем этапе оно отвергнет христианство и заменит его новой «религией человечества», которая соединит религиозную составляющую с наукой и разумом. Результатом станет признание «святыми» таких личностей, как Шекспир, Данте и Фридрих Великий. Конт считал, что эпоха массовой индустриализации и технократии навсегда уведет человеческий разум из области метафизики и положит начало такому времени, когда прагматичные правители смогут улучшить положение всех людей, основываясь на общечеловеческих принципах морали. Он нарек себя верховным жрецом этой атеистической, светской веры, которую он назвал «позитивизмом». Кроули-старший превратил свой дом в Гринич-Виллидж в позитивистский храм, где проводил религиозные церемонии для избранных гостей, которых также пытался обратить в свою веру. В 1869 году молодой Герберт Кроули стал первым и, вероятно, последним американцем, принявшим религию Конта. […]

Читая о Герберте Кроули, часто сталкиваешься с такими фразами, как «Кроули не был фашистом, но...». При этом мало кто пытается объяснить, почему он не был фашистом. Большинству, похоже, представляется очевидным, что основатель New Republic не мог быть учеником Муссолини. Тогда как на самом деле в «Обетовании американской жизни» можно найти почти каждый пункт из типового перечня характерных особенностей фашизма. Необходимость мобилизации общества подобно армии? - Да! Призыв к духовному возрождению? -Да! Потребность в «великих» революционных лидерах? - Да! Зависимость от искусственных объединяющих национальных «мифов»? - Да! Презрение к парламентской демократии? - Да! Немарксистский социализм? - Да! Нацио нализм? - Да! Духовное призвание к военной экспансии? - Да! Необходимость превратить политику в религию? Враждебность к индивидуализму? - Да! Да! Да! […]
Идеи Кроули привлекли внимание Уилларда Страйта, инвестиционного банкира из JP Morgan Bank и дипломата, а также его жены, Дороти, которая происходила из семейства Уитни. Страйты были выдающимися филантропами и реформаторами, и они увидели в идеях Кроули средство для преобразования Америки в «прогрессивную демократию» (название еще одной книги Кроу ли). Они согласились поддержать Кроули в его стремлении создать New Republic, журнал, задачей которого являлось «изучение, разработка и применение идей, которые пропагандировались Теодором Рузвельтом в то время, когда он был лидером Прогрессивной партии». В качестве редакторов к Кроули при соединились называвший себя социалистическим националистом Уолтер Вейл и Уолтер Липпман, который впоследствии станет выдающимся ученым.
Подобно Рузвельту, Кроули и его коллеги с нетерпением ожидали новых войн, потому что они считали войну «акушеркой» прогресса. Кроме того, по мнению Кроули, главное значение испано-американской войны состояло в том, что она дала начало прогрессивизму. В Европе войны должны были способствовать национальному объединению, тогда как в Азии они были необходимы для реализации имперских амбиций и давали возможность могущественным государствам немного «выпустить пар». В основу этой концепции Кроули лег ли те составляющие, которые он считал жизненно необходимыми. Индустриализация, экономические потрясения, социальная «дезинтеграция», материалистический упадок и культ денег разрывали Америку на части. По крайней мере так казалось ему и подавляющему большинству сторонников прогрессивизма. Лекарством от «хаотического проявления индивидуализма политической и экономической организации» общества мог послужить процесс «обновления», возглавляемый «святым», героем, который был призван свергнуть отжившую свое доктрину либеральной демократии на благо возрожденной и героической нации. В данном случае черты сходства с традиционной фашистской теорией представляются очевидными.
В оправдание Кроули можно сказать, что такие идеи просто «витали в воз духе» в конце XIX века и являлись типичной реакцией на происходившие в мире социальные, экономические и политические изменения. Более того, это одна из важных составляющих моей точки зрения. Без сомнения, фашизм и прогрессивизм существенно отличались друг от друга, но это в основном связано с культурными различиями между Европой и Америкой и между национальными культурами в целом. (Когда Муссолини пригласил лидера испанской фаланги, испанских фашистов, на первый фашистский съезд, тот категорически отказался. «Фаланга, - настаивал он, - не фашистская, она испанская!»)
Фашизмом в 1920-е годы стала называться одна из форм социально-политического «экспериментирования», Эксперименты были частью глобальной утопической программы «всемирного движения», о которой Джейн Аддамс вела речь на съезде Прогрессивной партии. На Западе назревало духовное пробуждение, когда прогрессивисты всех мастей жаждали видеть человека, выхватывающего бразды правления историей из рук Бога. Наука (или то, что они считали наукой) стала для них новым Писанием, а «экспериментирование» - единственным способом реализации научных идей. Не менее важны ми для прогрессивистов были личности ученых, так как, по их убеждению, только ученые знали, как правильно проводить эксперименты. «Кто возьмет на себя роль пророков и руководителей в справедливом обществе?» - вопрошал Герберт Кроули в 1925 году. По его замечанию, в течение целого поколения либералы были убеждены в том, что «лучшее будущее станет результатом благотворной деятельности специалистов в области социальной инженерии, при званных поставить на службу социальным идеалам все технические ресурсы, которые могут быть открыты благодаря научным исследованиям или созданы». Пятью годами ранее Кроули отметил в New Republic, что сторонникам «научного метода» следует объединиться с «идеологами» Христа, для того чтобы «спланировать и реализовать спасительное преобразование» общества, которое поможет людям «избавиться от необходимости выбора между неспасенным капитализмом и революционным спасением». […]

Но больше всего воображение Бирда поразила присущая фашизму экономическая система, а именно корпоративизм. По словам Бирда, Муссолини удалось добиться создания «силами государства самой компактной и единой из когда-либо существовавших организации капиталистов и рабочих в виде двух лагерей». […] Прогрессивисты считали, что они участвуют в процессе восхождения к более современному, более «развитому» способу организации общества с изобилием современных машин, современной медициной, современной политикой. Вильсон был таким же пионером этого движения, как и Муссолини, только по-американски. Будучи приверженцем Гегеля (он даже ссылается на него в любовном письме к своей жене), Вильсон считал, что история представляет собой научный, развивающийся процесс. Дарвинизм был прекрасным дополнением к такому мышлению, так как он подтверждал, что «законы» истории находят отражение в нашем природном окружении. «В наши дни, - писал Вильсон в то время, когда он еще был политологом, - всякий раз, когда мы обсуждаем структуру или развитие чего-либо... мы сознательно или бессознательно следуем господину Дарвину».
Вильсон победил на выборах 1912 года, набрав большинство голосов членов коллегии выборщиков, но только 42 процента голосов избирателей. Он сразу же начал преобразовывать Демократическую партию в Прогрессивную, чтобы затем сделать ее движущей силой для преобразования Америки. В январе 1913 года он пообещал «отбирать прогрессивистов и только прогрессивистов» в свое правительство. «Никто, - провозгласил он в своей инаугурационной речи, - не может заблуждаться относительно целей, для достижения которых нация сейчас стремится использовать демократическую партию... Я приглашаю всех честных людей, всех патриотов, всех прогрессивных людей присоединиться ко мне. Я не подведу их, если они будут помогать и поддерживать меня!» Однако в другом месте он предупредил: «Если вы не прогрессивный, то берегитесь»[…] Начало войны в Европе в 1914 году отвлекло Вильсона и страну от внутренних проблем. Оно также оказалось благоприятным для американской экономики; прекратился приток на рынок труда иммигрантов как дешевой рабочей силы и увеличился спрос на экспортируемые товары. […] Несмотря на обещание Вильсона не предпринимать никаких действий, в 1917 году Америка все же вступила в войну. В ретроспективе это вполне можно рассматривать как ошибочное, хоть и неизбежное военное вмешательство. Однако утверждение, согласно которому эта война якобы противоречит интересам Америки, неверно по сути. Вильсон неоднократно с гордостью за являл об этом. «По моему мнению, в том деле, за которое мы сражаемся, нет ни грана эгоизма», - говорил он. Вильсон был покорным слугой Господа, и поэтому эгоизм исключался в принципе.
Даже для нарочито светских прогрессивистов война послужила божественным призывом к оружию. Им не терпелось получить в свои руки рычаги власти и использовать войну для преобразования общества. Во время войны столица была настолько переполнена потенциальными социальными инженерами, что, по замечанию одного из писателей, «Соsmоs Club» был немногим лучше, чем заседание профессорско-преподавательского состава всех университетов». Прогрессивные предприниматели демонстрировали такое же рвение, соглашаясь работать на президента почти задаром, - отсюда выражение «люди [со гласные работать] за доллар в год». Хотя, конечно же, их труд компенсировался иными способами, как мы увидим далее. […]
Некоторые прогрессивисты действительно считали, что Первая мировая война не была благоприятной по существу. Причем среди них были и такие убежденные противники войны, как Роберт Лафоллет (хотя Лафоллет не был пацифистом и поддерживал имевшие место ранее военные авантюры Прогрессивной партии). Однако большинство представителей прогрессивного движения выступали за войну с энтузиазмом и даже фанатично (так же как и очень многие американские социалисты). Но даже тех, кто относился к войне в Европе неоднозначно, привлекали «социальные возможности войны», названные так Джоном Дьюи. Дьюи был штатным философом журнала New Republic в период подготовки к войне и высмеивал тех, кто называл себя пацифистами, за неспособность осознать «мощный стимул для реорганизации, который не сет в себе эта война». В числе социальных групп, признающих социальные преимущества войны, были первые феминистки, которые, по словам американской писательницы и суфражистки Хэрриет Стэнтон Блэтч, с нетерпением ожидали новых экономических выгод для женщин «как обычных и благоприятных следствий войны». Ричард Илай, убежденный сторонник «промышленных армий», также был страстным приверженцем призыва на военную службу: «Если взять мальчиков, болтающихся на улицах и в барах, и занять их строевой подготовкой, мы получим отличный моральный эффект, и на экономике это отразится благоприятно». Вильсон придерживался той же самой точки зрения. «Я сторонник мира, - так начиналось одно из его типичных заявлений, - но все же есть некоторые прекрасные вещи, которые нация получает благодаря военной дисциплине». Гитлер полностью разделял это убеждение. Как он сказал Йозефу Геббельсу, «война... сделала возможным для нас решение целого ряда проблем, которые мы никогда не смогли бы решить в мирное время». […]
Журнал New Republic под руководством Кроули стал источником активной военной пропаганды. В самой первой передовице журнала, написанной Кроу ли, редакция выразила надежду на то, что война «должна дать начало такой политической и экономической системе, которая сможет лучше выполнять свои обязательства внутри страны». Два года спустя Кроули вновь выразил надежду, что вступление Америки в войну обеспечит «состояние подъема, характерное для серьезного приключения». За неделю до вступления Америки в войну Уолтер Липпман (который позже напишет большую часть «Четырнадцати пунктов» Вильсона) пообещал, что военные действия приведут к «самой радикальной переоценке ценностей во всей интеллектуальной истории». Это был прозрачный намек на призыв Ницше к ниспровержению всей традиционной морали. Не случайно Липпман был протеже Уильяма Джеймса, и его призыв к использованию войны для уничтожения старого порядка свидетельствует о том, насколько последователи Ницше и американские прагматики были близ ки в своих выводах, а зачастую и в принципах. Липпман, несомненно, с по зиции прагматизма заявлял о том, что понимание таких идей, как демократия, свобода и равенство, должно быть полностью пересмотрено «так же бесстраш но, как религиозные догмы в XIX веке».

Между тем придерживавшиеся социалистических воззрений редакторы и журналисты, в том числе из самого смелого радикального журнала The Masses, который Вильсон попытался запретить, спешно изъявили желание получать зарплату в Министерстве пропаганды. Такие художники, как Чарльз Дана Гибсон, Джеймс Монтгомери Флэгг и Джозеф Пенелл, и такие писатели, как Бут Таркингтон, Сэмюэл Хопкинс Адаме и Эрнест Пул, стали активны ми сторонниками жаждущего войны режима. Музыканты, комедийные актеры, скульпторы, священники и, конечно же, деятели киноискусства, радостно взялись за дело, с готовностью облачившись в «невидимую военную форму». Айседора Дункан, одна из основоположников движения за сексуальное освобождение, участвовала в патриотических постановках на сцене Меtropoliten Ореrа. Наиболее устойчивым и символическим образом того времени стал плакат Флэгга «I want you («Ты нужен мне»), на котором Дядя Сэм как воплоще ние государства с осуждением показывает пальцем на граждан, не принявших на себя обязательств.

Серия: Политическое животное.

Автор - Голдберг Д.
Издательство - М. Рид Групп
Страниц - 512 с.
Год издания - 2012 г.
Переплет - Твердый
Формат - Увеличенный
Вес - 770 гр.

Стоимость пересылки книги по России заказной бандеролью по предоплате - 186 руб.

Эта книга-бестселлер, вызвавшая бурные споры, посвящена этапам становления фашизма в Европе и Америке и анализу эволюции американского либерализма, который, по сути, является видоизмененным фашизмом - своеобразной `религией`, объединяющей членов общества во имя культа нации и единого сильного государства. Автор предостерегает от тех опасностей, которыми чреваты тенденции развития современного демократического общества. `Пришествия либерального фашизма - или, если угодно, либерального фундаментализма - боялись все почитатели индивидуальных свобод, от отцов-основателей до Томаса Маколея. Книга Голдберга замечательна тем что, показывает на примере самой `свободной` на сегодняшней день страны как близко идеи всеобщего блага для большинства стоят к тоталитарным идеологиям и, как далеки они от идеи индивидуальных свобод.

КНИГИ В НАЛИЧИИ НА СКЛАДЕ:

К сожалению сейчас данной книги нет в продаже.