Илья Репин, «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», 1880—1891, Кликабельно 2200 рх
Все мы со школьной скамьи знакомы с этой картиной и обстоятельствами, которые происходят вокруг этого события. Но знаете ли вы, что написали казаки турецкому султану? А читали ли вы первое письмо султана, на которое в общем то и пишется ответ? Давайте проясним тут ситуацию, а может быть и наоборот - запутаем окончательно:-)
Вот какая популярная версия ходит давно уже по интернету, которая называется каноническим вариантом:
Ультиматум МЕХМЕДА IV.казакам
Я, султан, сын Мухаммеда, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога, владелец царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, необыкновенный рыцарь, никем непобедимый воин, неотступный хранитель гроба Господня, попечитель самого Бога, надежда и утешение мусульман, смущение и великий защитник христиан — повелеваю Вам, запорожским казакам, сдаться мне добровольно безо всякого сопротивления и меня Вашим нападками не заставлять беспокоиться.
Султан турецкий Мухаммед IV.
или еще вариант:
Я, султан и владыка Блистательной Порты, сын Ибрагима I, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога на земле, властелин царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, несравненный рыцарь, никем не победимый воин, владетель древа жизни, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешитель мусульман, устрашитель и великий защитник христиан, повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и без всякого сопротивления и меня вашими нападениями не заставлять беспокоиться.
Султан турецкий Мехмед IV.
А вот какие версии есть ответного письма. Вот очень популярная версия, ну нравится она людям:-)
ОТВЕТ ЗАПОРОЖЦЕВ МЕХМЕДУ IV.
Ти, султан, чорт турецкий, i проклятого чорта брат i товариш, самого Люцепера секретар. Який ти в чорта лицар, коли голою сракою їжака не вб"єш. Чорт висирає, а твоє вiйско пожирає. Hе будеш ти, сучий ти сину, синiв християнських пiд собою мати, твого вiйска ми не боїмось, землею i водою будем битися з тобою, распройоб твою мать. Вавилонський ти кухар, Македонський колесник, Iєрусалимський броварник, Александрiйський козолуп, Великого и Малого Єгипта свинар, Вірменська свиня, Татарський сагайдак, Каменецкий кат, Подолянський злодіюка і всього свiту i пiдсвiту блазень, самого гаспида внук и нашого хуя крюк. Свиняча ти морда, кобиляча срака, рiзницька собака, нехрещений лоб, мать твою в’йоб. От так тобi запорожцi виcказали, плюгавче. Hе будешь ти i свиней християнских пасти. Теперь кончаємо, бо числа не знаємо i календаря не маємо, мiсяць у небi, рік у книзі, а день такий у нас, який i у вас, за це поцілуй у сраку нас!
Пiдписали: Кошевий отаман Іван Сірко Зо всiм кошем Запорожськiм».
Ну вот как то так можно его перевести:
Ты — шайтан турецкий, проклятого чёрта брат и товарищ, и самого Люципера секретарь! Какой же ты к чёрту рыцарь, коли голою жопой ежа не убьёшь? Чёрт высирает, а твоё войско пожирает. Не будешь ты, сукин ты сын, сыновей христианских под собой иметь, твоего войска мы не боимся, землёй и водой будем биться с тобой, распроёб твою мать. Вавилонский ты кухарь, Македонский колесник, Иерусалимский хвастун, Александрийский козлоёб, Великого и Малого Египта свинопас, Армянская свинья, Подолянская злодиюка, Татарский колчан, Каменецкий палач, и всего света и под-света придурок, а для нашего Бога — дурень, самого аспида внук и нашего хуя крюк. Свинячья морда, лошадиная , мясника собака, некрещёный лоб, мать твою ёб! Вот так тебе запорожцы отвечают, никчёмный! Не годен ты и свиней христианских пасти! Числа не знаем, ибо календаря не имеем, месяц в небе, год в книге, а день такой у нас, какой и у вас, и за это целуй в сраку нас!
Как говорится не мудрствовали лукаво, а просто обложили матом.
Комментарии
(приводится по Выписке из книги Дарвинского сборника истории Запорожской Сечи, хранящейся в Публичной Библиотеке Санкт-Петербурга, послание относится к концу XVII века).
Краткий Русско-украинский словарик:
Люцепер - Люцифер (дьявол).
Лицар - рыцарь.
Срака - задница.
Їжак - ежик.
Вб"єш - убьешь.
Висирає - опорожняет желудок.
Мати - иметь.
Боїмось - боимся.
Кухар - повар.
Колесник - мастер, изготовляющий колёса.
Броварник - пивовар.
Козолуп - тот, кто обдирает козьи шкуры.
Свинар - свинопас.
Злодіюка - злодей.
Сагайдак - колчан.
Кат - палач.
Блазень - шут.
Гаспид - змея, аспид.
Рiзницька собака - собака мясника.
Плюгавче - звательный падеж от "плюгавець".
Кош - здесь: запорожские казаки
Однако вот еще один вариант, уже без особо крепких словечек:
По легенде копия письма была найдена в 18 веке одним любителем украинской старины, скорее всего это был какой-то коллекционер. Предпочитая не называть своего имени, он передал письмо в руки этнографа Якова Павловича Новицкого, а тот в свою очередь поделился им со своим другом Яворницким. По старым русским традициям по вечерам у Яворницкого часто собирались гости, в один из таких вечеров он и зачитал это письмо своим гостям в качестве курьеза. Среди гостей был художник Илья Репин, которого после прочтения письма вдохновило на создание картины «Запорожцы».
Но все же какой вариант является истинным и есть ли таковой вообще? Вот что говорит наука:
Известная на правах популярной легенды переписка запорожцев с турецким султаном более знакома сегодня по картине И. Е. Репина и ее эскизам, нежели как литературно-публицистический памятник. И хотя с середины X I X в. издано не менее десяти различных вариантов этой переписки, иследования, в котором они были бы собраны, сопоставлены
и изучены, нет ни одного. К тому же и сами публикации делались по не-описанным, даже недатированным и неизвестно где находящимся спискам. Обычные для публикаторов X I X в. глухие ссылки на частные кол- лекции практически почти не дают возможности обнаружить эти руко- писи сегодня. Так, Н. Маркевич, едва ли не впервые напечатавший
письмо запорожцев в своей «Истории Малороссии», сообщает лишь, что воспользовался копией, присланной ему «из партикулярного архива», из Гродно.
В VI томе «Русской старины» опубликован список, принадле-жавший Н. И. Костомарову, однако в существующих обзорах костома- ровского собрания он не отмечен. О каких-то копиях письма запорожцев, хранящихся «у многих любителей южнорусской старины», упоминает исследователь истории и знаток быта запорожских казаков Д. И. Эвар ницкий. Дважды приводя один из вариантой этой переписки в своих ра- ботах, он так и не называет конкретного источника текста.
Екатерино славский издатель Я. Новицкий извлекает письмо запорожцев из руко- писи, данные о которой ограничиваются тем, что она «добыта в с. Ново гупаловка Александровского уезда в селе Слышко». О существовании списков письма запорожцев в частных архивах на Украине и об устной традиции передачи его текста узнаем из предисло вия к публикации «по памяти» Я. А. Симоновским еще одного варианта письма в январском выпуске «Русской старины» 1872 г.
Не проще ныне отыскать и опубликованные списки из государствен-ных и монастырских хранилищ. В том же томе VI «Русской старины» упомянут текст из бумаг Московского архива, писанный Н. И. Бахти-ным; на какой-то список этого же архива ссылается впоследствии. Новицкий; из собрания Киево-Печерской лавры издает список H. H. Оглоблин.
Но все это без какой-либо характеристики рукописей и без шифров. Наконец, среди существующих изданий можно встретить перепечатки уже опубликованных текстов без указания на источники заимствования. В публикациях XIX—начала X X в. осталась совершенно невыяснен-ной рукописная традиция этого интересного памятника. Мы не знаем, как правило, времени списков, по которым изданы тексты.
Существует только одна ссылка — на список из «объемистого сборника прошлого (т. е. XVIII) столетия», сообщенный редакции «Русской старины» А. А. Шишковым. Возможно, что рукопись не ранее XVIII в. была в распоряжении Н. Н. Оглоблина — список в ней датирован 1733 г., и, кроме того, в архиве «Русской старины» имеется очень близкий текст в списке 1792 г.12
И это, по сути дела, все, что известно о списках XVIII в. Что же касается списков переписки запорожцев с турецким султаном более ранних — XVII в., то их пока не обнаружено ни одного.
Однако, каков бы ни был характер существующих публикаций, они вводят в научный оборот ряд очевидно разных вариантов письма, вы-шедшего несомненно из казачьей среды Запорожья, на что указывает и содержание, и украинский язык, и характерный юмор произведения.
Большинство издателей (Н. Маркевич, Н. И. Костомаров, Д. И. Эварницкий, Я. Новицкий), сомневаясь, что подобное письмо могло быть реальным дипломатическим документом, называют его вымыслом, но старым, вполне отвечающим духу буйного запорожского казачества.
В середине X I X в. стали известны и списки еще одного подобного памятника. В 1845 г. журнал «Маяк», опять-таки без указания рукописи, опубликовал еще одно казачье послание, которое удобнее называть «Пись-мом Чигиринских казаков турецкому султану», как бы от лица которых оно составлено.
Оба письма — это два разных, но очень близких произведения, и письмо чигиринцев сопоставимо с письмом запорожцев. Написанное на ту же тему, но на русском языке, оно более сжато и лишено ряда ярких деталей украинского текста. Но если письмо запорожцев известно пока лишь в списках не ранее XVIII в., то письмо чигиринцев встречается (и это очень важно) в спи-
сках второй половины—конца XVII в. Так, в 1869 г. А. Попов обна-ружил и опубликовал один из основных вариантов письма чигиринцев по Хронографу 1696 г., а затем Д. И. Прозоровским был указан список письма чигиринцев, который датируется 70-ми годами XVII в. (в Архео-логическом собр. ГПБ, № 43).
К тому же времени относится список, вывезенный из России среди других рукописей в 80-х годах XVII в. шведским ученым и путешественником Спарвенфельдом, находящийся
сейчас в собрании гимназии г. Вестероса (Швеция). На двух списках XVII в. (А. Попова и Д. Прозоровского) и третьем, «Анатолийском», оставшемся нам неизвестным, основывался
акад. К. В. Харлампович, впервые подошедший к изучению легендарной казачьей переписки с турецким султаном как текстолог. Он считал, что следует говорить о двух изводах произведения — кратком, на русском языке, упоминающем Чигирин, и распространенном, украинском, усна-щенном перлами украинского юмора, написанном под разными датами и
от лица различных кошевых атаманов. Украинский извод делится Харламповичем на две редакции.
Краткий иэвод Харлампович считал первичным, однако возникшим не в Москве, а пришедшим из Польши, на что указывало, по мнению Харламповича, и оглавление послания: «Перевод с польского письма, список с листа салтана турского, писанного в Чигирин к казаком июля в 7 день 1678-го» (ГПБ, собр. Археологическое, № 43). Доводом в пользу польского происхождения письма чигиринцев послужило посла-ние турецкого султана польскому королю, с титулами, в курантах 1621 г., а также переписка Сигизмунда III с Османом II, находящаяся в Переяславской казачьей хронике 1636 г.
Возникновением письма в Польше, как объясняет Харлампович, вызваны и фактические несоот-ветствия — почему вместо резиденции запорожских кошевых атаманов был назван Чигирин, столица украинских гетманов. Это вымышленное послание, по мнению Харламповича, тем легче могло привиться в Москве, что здесь уже имелись оригинальные произ-ведения подобного рода — переписка Курбского с Грозным, вымышлен-ные послания Александра Македонского русским князьям, переписка Грозного с турецким султаном, посольство Ищеина и Сугорского.
И только уже из Москвы этот памятник попал на Украину, где исправили неточности и внесли подробности.
Считая и русский, и украинский изводы несомненной выдумкой, Харлампович, однако, признает, что это произведение представляет интерес-ное историко-филологическое явление.
О польском происхождении письма чигиринцев в XVII в. и письма запорожцев в XVIII в. говорит французский исследователь Илья Борщак.
Однако доказать польское происхождение казачьей переписки можнобыло бы только обнаружив какие-либо реальные ее источники в Польше либо столь же определенные польские следы в русском и украинском текстах. Сопоставление же наших текстов заставляет, в отличие от Харламповича, считать русский извод — письмо чигиринцев — вторичным по отношению к украинскому.
Извод этот скорее всего возник в 70-х годах XVII в. в Москве, в среде Посольского приказа, по образцу ставшего там известным украинского текста. Наличие письма чигиринцев в списках XVII в. позволяет вслед за А. Поповым приурочить его к событиям рус-ско-турецкой войны 1677—1678 гг. Но, конечно, предположение о более раннем украинском протографе письма чигиринцев остается все же гипо-тезой до тщательного изучения уже известных текстов и разыскания но-вых списков. Пока такого разыскания не сделано. Попытка собрать весь мате-риал, относящийся к этим памятникам (публикации, аналогии в других текстах, переводы на польский и французский языки и пр.), предпринята в недавних работах украинского исследователя Г. А. Нудьги.
Однако научная основательность ряда его утверждений и сама достоверность их вызывают сомнения. Ничем не подтверждено заявление о том, что в архивах до сих пор хранятся неизвестные списки и варианты переписки, составленные («складені») в XVII—XVIII вв. «Кілька таких варіантів, — пишет Нудьга, — нам пощастило відшукати в архіві колишньоі Кшвськоі" духов-
HOÏ академі"і».
Однако в последующей работе в качестве «неизвестного варианта» письма запорожцев им представлен только один текст из сбор-ника XVII в. Кирилло-Белозерского монастыря, ныне хранящийся в Го-сударственной публичной библиотеке АН УССР (№ 533) и являющийся, судя по публикации, всего лишь списком письма чигиринцев. Еще большие недоумения вызывает утверждение Г. А. Нудьги, что теперь уже опубликовано по спискам XVII и XVIII—X IX вв. несколько десятков вариантов этого оригинального произведения, хотя, как уже отмечалось, в действительности нет ни одной публикации (а все они известны Нудьге), в которой была бы указана дата рукописи.
Сама методика работ Г. А. Нудьги вызывает в ряде случаев возра-жения. Так, Нудьга, отрицает совершенно очевидное деление памятника на два извода, считая, вопреки Харламповичу, и письмо запорожцев, и письмо чигиринцев одним произведением, и в силу этого вносит пута-ницу в датировку, говоря о списках письма запорожцев, относящихся к XVII в., а их-то пока и не найдено.
Нельзя, по-видимому, считать письмо запорожцев составленным до 1620 г. на Украине только на основании того, что под этим годом в Ка-зачьей хронике 1636 г. зафиксирована переписка турецкого султана с польским королем, содержащая аналогичные пародийные титулы. Во-первых, переписка эта сильно отличается от письма запорожцев, имеет
самостоятельное содержание, не перекликающееся с содержанием казачь-его послания. Во-вторых, дошедшая до нас в составе более позднего па-мятника— Летописи Самоила Велички XVIII в., — она требует еще изу-чения истории и времени своего возникновения. Едва ли можно, как делает это Г. А. Нудьга, класть письмо запорож-цев в основу всех произведений, имеющих пародийные титулы, начиная с поэтической повести об Азове и кончая уже упомянутой перепиской польского короля с турецким султаном. Скорее всего оно представляет собой один из фактов довольно распространенной традиции, существо-вавшей, может быть, с X VI в. и на Украине, и на Руси, и в Польше. Наконец, неоднократные перепечатки уже известных по более ранним изданиям текстов и вариантов письма запорожцев, хотя и собирают их вместе, но, не сопровождаемые никаким текстологическим исследованием, не вносят ничего нового в изучение памятника. Таким образом, за последнее время не было обнаружено и опубликовано ни одного нового списка письма запорожцев турецкому султану. Возможно, распространение казачьего послания в списках сдерживалось крайней энергичностью его выражений, более свободно и широко живших в изустной передаче.
Обострение русско-турецких отношений в XVIII в., войны 70—90-х го-дов, в результате которых Россия получила выход к Черному морю и присоединила Крым, откуда до того совершались постоянно набеги татар на украинские земли, — вот та благоприятная обстановка, в которой могло распространяться такое антитурецкое произведение, каким явля-ется переписка запорожцев с турецким султаном. Один из вариантов этого произведения, находящийся в сборнике XVIII в. (БАН, 26.2.359; скоропись, бумага 80-х годов XVIII в.), мог возникнуть во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг., может быть, уже тогда, когда были одер-жаны победы при Ларге и Кагуле, а турецкий флот сожжен в заливе Чесма.
Говоря о появлении антитурецких произведений на Руси в XVII в., А. Попов связывает традиционные взгляды на турок как на исконных врагов «христианства и самой Руси» с определенной литературной тради-цией: «В людях книжных этот взгляд укреплялся и литературными па-мятниками, разнообразными повестями о взятии Царьграда турками и разрушении православных славянских государств, разными предвеща-ниями, распространенными в наших сборниках и цветниках XVII в.г какнапример предсказания Мефодия, Льва Премудрого или надпись на крыше гробницы царя Константина, в которых открывалось, что „русский род вместе с прежними обладателями возьмет Седмихолмный (т. е. Царьград) и в нем воцарится"».
Именно эта традиция сохранена в отношении к варианту письма запо-рожцев в сборнике БАН 26.2.359. Письмо это, написанное на русском языке, является частью «триптиха»,
Первая часть — пророчества о гибели турецкой империи — излагает тол-кование десяти небесных знамений, изображающих месяц с человеческим лицом, звезды, крест, змея, саблю, трубленные головы и кровавыйдождь, гроб, песочные часы, пушку на станке. Под влиянием Повести о взятии Царьграда турками упомянуты толкования Мефодия Патарского и Льва премудрого.
Автор вспоминает знамение орла и змея, явившееся при основании Константинополя. Два последних текста взяты из Повести о взятии Царьграда Нестора Искандера, причем не
из старшей ее редакции, а из позднейших переработок Степенной книги или Хронографа 1512 г.
Перед текстом об орле и змее сказано: «яко же Степенная изъявляет» (л. 11 об.); текст надписи на гробе царя Констан-тина взят скорее всего из издания Повести Нестора Искандера в петров-ское время, в 1723 г. В этой же части есть датирующие весь «триптих» места — это начало, сделанное в виде известий курантов: «Таково подлинное явление напеча-тано на листах в лицах, яко же зде описание изъявляет. 1768 году явле-ние было на небеси в турецкой земли» (лл. 10 об.—11). После надписи на гробе царя Константина дано объяснение летосчисления по индиктам:
«Должно здес примечат о изобретенных на гробе царя Константина о писменах о царствии турецком и о компании его подробно история изъяв-ляет; взят же бысть турками в лето от мироздания 6961 году индикта перваго... а по сей 770 год Царь Град во власти турецкой пребывает 318 лет, индикт рядоваго течения следует третий» (лл. 12 об.—13).
Упомянуто в этой части и о начале войны:
«О вероломный неприя-тель турецкой салтан!.. с прошлого 768 году по своему месту в войну вступил, коя ныне происходит, какою гордостию своего бусорманства пи-сал, как из манифеста видно есть» (л. 13). Далее следует вторая часть —«Манифест», в котором описание силы турецкого султана походит натекст «большой» грамоты султана польскому королю из Легендарного цикла посланий султана европейским государям.
Манифест
Мы, Мустафа, султан великий и мощный государь, и сын и пле-мянник божий, царь турецкой и греческой, персицкой, римской, астинской, македонской, тарфинской, Великаго и Малаго Египта, армянский, чабык Африки, освященной глава махометанскаго собрания, хранитель гроба Мекиева, великий владетель света, страх и
бич христиан, неоцененная надежда и атаманов драгий камень света и вещи и веема страшной царь, множеством на них многочисленных галер и караблей. Солнце, месяц и в звездах чудо им знамены будут, тех производит стрелбы наших пушек и звери на земли от страху и внутр лугов свободных местах спасения сыскивать станут, древеса от трясения ужасного зыку, при которых необходимым дымом действа нашей силы все христиане тихости гнева нашего почюветвуют (л. 13 об.).
Сразу же после «Манифеста» следует третья часть — переписка сул-тана с запорожскими казаками.Писмо от турки к запорожским казакам
Я, султан, сын царя турецкаго, Великаго и Малаго Египта ко-роль Александрийский и король над королями, князь над князь-ями, натраштамент над патентами, император, внук божий, король, первый искоренитель христианом, защититель Христа распятаго, по-велеваю вам всем запорожским казакам, дабы болше вы меня не беспокоили во всех предприятиях.
В ответ на султанское письмо пишут:
Я, славный запорожских воинств атаман, подчиненных мною на порогах храбрыми молотцами в совете и тебе, султану, пишу, и вели-кой твой титул превозношу:
Ты, султан, проклятаго врага враг, великой диаволской друг, надежной товарищ, антихристов сенатор, любцыферов адьютант, бесовский полковник, сатанинский генерал, бесовский король, над дъяволами император, российское подножие, греческий кухми-стер, вавилонский кузнец, иерусалимской каменщик, египецкой купец, македонский коваль, сурманский букур, антихристов понент, страж горба отца своего, страж гроба господня, — и не похваляйся защит-ником божиим, и не называйся искоренитель христианом, известно твоему величеству будет, что мы от тебя никогда помощи не про-сили и просити не будем, — у нас своих много против твоих брю-хатых турок, ежели тебе угодно, то мы с ними переведаемся, а ты нас к себе неотменно ожидай, да и впредь своим титулом не угро-жай.
В Запороце, 1769 года (лл. 13об.—14 об.).
Текст этого письма запорожцев отличается от известных до сих пор вариантов. В нем отсутствуют типичные для украинского извода детали: «землею и водою будем биться с тобою» и «года не знаем, бо календаря не маем». Тем не менее этот текст испытал на себе влияние украинских вариантов. Сохранено обращение от имени кошевого атамана, чего нет,
например, в письме чигиринцев. Встречаются украинизмы и полонизмы: коваль, натраштамент, потент, понент. Отдельные части послания компо-зиционно расчленяются рифмованными концовками.
Несомненно, что этот русский вариант письма запорожцев более позд-него происхождения. В нем изменены и сами титулы, что указывает на вторичное использование памятника. Если такие слова, как «сенатор», «адьютант», «полковник», могли бытовать и в последней четверти XVII в., то «генерал» и «кухмистер» скорее тяготеют к XVIII в. Самый текст мог возникнуть и независимо от «триптиха», а, допустим, несколько раньше, однако в составе «триптиха» он определенно связан с событиями войны 1768—1774 гг. Возможно, что и использование его
в этом антитурецком произведении вызвано тем, что непосредственным поводом для войны явилось разграбление казаками пограничных турец-ких городов — Балты и Дубосар.
Письмо Чигиринских казаков менее подвижно в своем тексте и не на-считывает большого количества вариантов, хотя встречается в списках чаще, чем письмо запорожцев. Кроме расширенного текста, опубликован- ного в журнале «Маяк» по неизвестному списку, можно указать только один случай появления нового послания на эту же тему. Список найден
И. Ф. Голубевым в рукописном собрании Государственного архива Ка-лининской области и любезно передан мне. Он находится в рукописи № 662, написанной скорописью второй половины XVIII в., на лл.18 об.—19.32
Список с переводнаго турецкаго писма, писанагоот турецкаго султана в Чигирин к казакам Салтан сын салтанский, салтана турскаго, цесарь турский и гре-ческий, македонский, вавилонский, иерусалимский, паша ассирий-ский, Великаго и Малаго Египта король Александрийский, армей-ский и всех на свете обитающих князь, внук божий, храбрый воин, навестник христианский, хранитель распятаго бога, государь и вели-кий дедич всеа земли, надежда и утверждение басурманское, христи-анская скорбь и падение, — повелеваю вам, чтоб своею волею под-
дались нам со всеми людми своими, в Чигирине обретающимися, иимати нас вам за великаго государя.Ис Чигирина
от казаков ответ Султан, сын проклятаго султана турскаго, внук сатанин, това-рищ диаволский, привидение демонское, наследник адскиа бездны, турское падение, татарская погибель, греческий повар, вавилонский бронник, иерусалимский харчевник, ассирийский винокур, Великаго и Малаго Египта свинопас, александрийский кат, армейский пес, слепец всего света, аспид вселютейший, скорпиа смертотворная, волк и хищник, шпынь и скаред всего света, всех живущих на земли извощик, наследник тартара преглубокаго, обладатель всего адскаго пространства, лстивого и лживаго Махомета гонец, распятаго бога противник, веры его гонитель, смех и игралище христианское, басур-манская погибель и скорбь. Мы тебя не боимся, имеем тебя вместо
поводилщика, а не государя. Мы тебе на здадимся, а битися с тобою готовы. А как нам в руки попадет, тогда мы тебя будем имети в такой чести, как имеет повадилщик медведя. Чтоб тебе ведомо было, того ради и пишем к тебе.
Если в ранних вариантах ответ чигиринцев строился на пародирова-нии самого титула султана, на очевидных антитезах и игре слов, то ответ казаков в варианте XVIII в. уже не столько отражает титулы послания султана (кстати, оставленного почти без изменений), сколько стремится варьировать и расцвечивать уже существовавшие в прежнем ответе изде-вательские титулы.
Например:
Текс т XVII в. Текс т XVIII в.
Салтан, сын проклятого салтана тур- Султан, сын проклятаго султана турского, товарыщь сатанин, бездны адовы скаго, внук сатанин, товарищ диаволский, салтан турский. привидение демонское, наследник адския бездны.
Вместе с тем в тексте письма чигиринцев XVIII в. заметно стремле-ние отойти от обычной формы этого послания, почти целиком заключаю-щегося в титулах, и ввести еще какое-то содержание оскорбительного характера по отношению к султану. Автор варианта XVIII в. обыгры-вает требование султана «имати нас вам за великого государя», на что
казаки отвечают: «имеем тебя вместо поводилщика», — а затем, перево-рачивая этот образ, обещают, что, попав в плен, султан будет в такой же чести, как медведь у поводильщика.
Послание запорожцев к турецкому султану интересно не только своим колоритом и юмором, но и подвижностью литературной формы, позво-ляющей вносить в нее все новые и новые мотивы, создавать на этой же основе, в сущности, новые произведения, применять их в разное время, в различных исторических условиях. Перед нами в новых вариантах про-
ходит не один памятник, а несколько самостоятельных по своему проис-хождению. Так, по-видимому, и следует их изучать. Вопрос же о перво-начальном тексте остается открытым впредь до нахождения новых списков и до полного текстологического изучения уже известных текстов.
Правда вот есть еще вот такая версия от
Для начала обратимся к фактам. Из выписки из истории Дмитрия Яворицкого, которая хранится в Государственной публичной библиотеке Санкт-Петербурга [стр. 69] можно, в частности, узнать, что конкретно побудило запорожцев взяться за бумагу. В выписке помещен подлинный текст предложения турецкого султана Магомета IV, царствовавшего в конце 17-го столетия, запорожцам и атаману Сирко, а также ответ запорожцев.
"Я, султан, – говорится в первом документе, – брат Солнца и Луны, повелеваю вам, запорожским казакам, сдаться мне добровольно безо всякого сопротивления" [привожу главную мысль письма]. "Ти, султан, проклятого чорта брат i товарищ, – ответили запорожцы [если опустить остальные эпитеты, которыми они наградили автора послания на Сечь]. – Твойого вiйска мы не боiмось, землею i водою будем биться з тобою".
Услышав однажды историю о переписке запорожцев с султаном, художник Илья Репин тут же сделал карандашный рисунок будущей картины. А весной 1880 года уехал в Украину [сам он, кстати, был уроженцем Харьковской губернии], где и начал серьезную работу над "Запорожцами, пишущими султану". Узнав о замысле художника, профессор Дмитрий Яворницкий предоставил ему в пользование собственную коллекцию оружия казацкой эпохи, курительные люльки, сафьяновые казацкие сапоги и даже кварту настоящей казацкой горилки [на картине она в центре стола находится].
"Наше Запорожье, – писал Илья Ефимович о своих "запорожцах", – меня восхищает свободой, подъемом рыцарского духа. Удалые силы народа отреклись от житейских благ и основали равноправное братство на защиту лучших принципов веры православной и личности человеческой. И вот эта горсть удальцов, конечно, даровитейших людей своего времени, благодаря этому духу разума усиливается до того, что не только защищает Европу от восточных хищников, но грозит даже их сильной тогда цивилизации и от души хохочет над их восточным высокомерием".
Ни убавить, ни прибавить.
Ну а теперь обратимся к вопросу, вынесенному в заголовок материала. Прошу не удивляться ему: флаги на картине "Запорожцы пишут письмо турецкому султану" таки присутствуют. Они обнаружатся, как только мы обратим внимание на двух казаков, стоящих чуть левее от стола. Между этими казаками [у одного из них на голове окровавленная повязка, а у другого – шапка в форме горшка] втулился запорожец, очень похожий на фокусника Амаяка Акопяна.
За спинами этой колоритной троицы отчетливо просматриваются... сине-желтый флаг и пика, обернутая красно-черными лентами, тоже очень похожая на флаг. Получается, красно-черные цвета [говорю пока только о них] в качестве символа борьбы за свободу казаки-запорожцы использовали задолго до славных сечевых стрельцов и не менее славных воинов УПА.
Известно, что перед покупкой картины [за 35 тысяч рублей], император Александр Третий попросил сделать по ней экспертное заключение: все ли верно изображено художником – в духе времени ли? И вот какой получил ответ от филолога и историка Федора Корша:
"...знамена казацкие, изображенные художником Репиным на его картине, не содержат по своему цветовому набору никаких иностранных веяний, а отображают в себе извечную преемственность цветов золотых и небесных, постоянно присущих для всех знаков отличий в Южной Руси [Малороссии] еще со времен Великих князей Киевских, вплоть до роспуска запорожской вольницы. Сказанному имеется предостаточно письменных подтверждений в отечественных и иностранных сугубо исторических источниках, а равно – в ряде предметов материального искусства тех давних времен".
Услышали главное: "не содержат никаких иностранных веяний". Золотые и небесные цвета украинского флага – наши, родные, то есть.
Владимир ШАК
[Газета "МИГ", Запорожье]
Знаменитые запорожцы
Один из вариантов картины
Еще один вариант
Флаги запорожцев
Существует предание, что, прежде чем отправить войска на запорожскую Сечь, турецкий султан Мухаммад IV послал запорожцам требование покориться ему как владыке всего мира и наместнику бога на земле. Запорожцы якобы ответили на это письмо своим письмом, не стесняясь в выражениях, отрицая всякую доблесть султана и жестоко насмехаясь над кичливостью «непобедимого рыцаря». Известно несколько вариантов текста этого письма. Подлинность их вызывает сомнения, однако, по мнению исследователя запорожских казаков Д. И. Яворницкого, их содержание вполне согласно с духом запорожского казачества.
Наиболее ранние русские рукописи «переписки турецкого султана с казаками» и немецкое листовое издание XVII века содержат краткий вариант текста без ненормативной лексики. В сочинении речь идёт не о запорожских казаках, а о чигиринских казаках. Обширные варианты послания, в которых письмо султана обращено к запорожцам, появляются только в рукописях середины XVIII в. В популярных публикациях (печатных и электронных) для того, чтобы повысить интерес к памятнику, часто совмещают тексты письма султана из рукописей XVII века и пространные, богатые ненормативной лексикой тексты середины - конца XVIII века.
Существует несколько вариантов текста письма, предложенный ниже считается каноническим по выписке из книги Дарвинского сборника истории Запорожской Сечи, хранящейся в Государственной публичной библиотеке (ныне Российская национальная библиотека) Санкт-Петербурга, послание относится к концу XVII века, в настоящее время такого сборника в фондах РНБ нет).
Письмо турецкого султана к казакам
“Я, султан и владыка Блистательной Порты, сын Мухаммеда, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога на земле, властелин царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, несравненный рыцарь, никем не победимый воин, владетель древа жизни, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешитель мусульман, устрашитель и великий защитник христиан, повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и без всякого сопротивления и меня вашими нападениями не заставлять беспокоиться.”
Подписано: Султан турецкий Мухаммед IV
Ответ Запорожцев Магомету IV-му
“Запорожские казаки турецкому султану!
Ты - шайтан турецкий чёрт, проклятого чёрта брат и товарищ, и самого Люцифера секретарь! Какой же ты к чёрту рыцарь, когда голою сракой ежа не убьёшь? Чёрт высирает, а твоё войско пожирает. Не будешь ты, сукин ты сын, сыновей христианских под собой иметь, твоего войска мы не боимся, землёй и водой будем биться с тобой, ** твою мать.
Вавилонский ты повар, Македонский колесник, Иерусалимский пивовар, Александрийский козолуп, Великого и Малого Египта свинопас, Армянский свин, Подолянская злодеюка, Татарский сагайдак, Каменецкий палач, и всего света и подсвета шут, а для нашего Бога - дурак, самого аспида внук и нашего х*я крюк. Свинячья морда, лошадиная срака, мясника собака, некрещёный лоб, мать твою **!
Вот так тебе запорожцы ответили, никчёмный! Не годен ты и свиней христианских пасти! Числа не знаем, ибо календаря не имеем, месяц в небе, год в книге, а день такой у нас, какой и у вас, и за это целуй в сраку нас!”
Подписали: Кошевой атаман Иван Сирко со всем войском Запорожским.
История создания картин “Запорожцы”
По легенде, письмо было написано в 1676 году кошевым атаманом Иваном Сирко «со всем кошем Запорожским» в ответ на ультиматум султана Османской империи Магомета IV. Оригинал письма не сохранился, однако в 1870-х годах екатеринославским этнографом-любителем Я. П. Новицким была найдена копия, сделанная в XVIII веке. Он передал её известному историку Д. И. Яворницкому, который однажды зачитал её, как курьёз, своим гостям, среди которых был, в частности, И. Е. Репин. Художник заинтересовался сюжетом, и в 1880 году начал первую серию этюдов.
В обращении к теме запорожцев Репину, который и сам в достаточной мере знал историю Украины, помогал историк Д. И. Яворницкий. В письме В. Стасову Репин писал: «…никто на всем свете не чувствовал так глубоко свободы, равенства и братства, как казаки ».
Предварительные зарисовки осуществлял во время путешествия по Запорожью в 1880-1881 годах («Малорусские типы»). Одна из зарисовок была помещена в журнале «Север» в 1886 году под названием «Хохол». Узнав об этом, И. Репин обратился с просьбой к граверу В. Мате передать заведующему редакцией журнала П. М. Гнедичу, чтобы тот не изменял подписей на те, которые неправильно отражают название народа и унижают его национальное достоинство.
После 1880 года Репин занимался неспешной и длительной серией эскизов и подбором моделей. Среди моделей, позировавших Репину для картины, были многие известные личности. В частности, для центральных персонажей художник выбрал историка Дмитрия Яворницкого - писарем, а атаманом Сирко - самого киевского генерал-губернатора Михаила Драгомирова. Для смеющегося казака в белой папахе позировал журналист и писатель Владимир Гиляровский. Первый законченный эскиз маслом появился в 1887 году. Репин подарил его Яворницкому. Позже Яворницкий продал его П. М. Третьякову и сейчас он находится в Третьяковской галерее. Основной (можно сказать, классический) вариант картины был завершён в 1891 году.
После первого публичного обозрения художника критиковали за то, что по мнению многих картина была «исторически недостоверной». Тем не менее, судьба полотна сложилась удачно. После шумного успеха на нескольких выставках в России и за рубежом (Чикаго, Будапешт, Мюнхен, Стокгольм) картину в 1892 году купил за 35 тыс. рублей император Александр III. Картина оставалась в царском собрании до 1917 года, а после революции оказалась в собрании Русского музея.
Ещё не завершив основной вариант, Репин в 1889 году начал работу над вторым, работу над которым он так и не закончил. Это полотно несколько уступает по размерам первоначальному варианту, и является, так сказать, кулуарным экземпляром. Второй вариант «Запорожцев» художник попытался сделать более «исторически достоверным». Хранится он сейчас в Харьковском художественном музее.
“Запорожцы” И. Репин, 1880-1891
Продолжаем проект «История одной картины». В нем мы рассказываем о самых известных полотнах из петербургских музеев. Поскольку 5 августа весь мир отмечает день рождения великого художника Ильи Репина , сегодня речь пойдет об одном из самых известных его полотен – «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» или просто – «Запорожцы».
1891 год. Холст, масло. 2,03×3,58 метра. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
1. Над этой картиной Репин трудился долгие тринадцать лет. Первый карандашный набросок был сделан художником в 1878 году, а окончена картина только в 1891-м. Кроме огромного количества эскизов существует три варианта «Запорожцев», написанных масляными красками. Основной лично приобрел император Александр III. В 1892 году он заплатил за сенсационную картину 35 тысяч рублей. После 1917 года картину передали на хранение в Государственный Русский музей.
2. Два других варианта немного отличаются от того, что могут видеть посетители Михайловского дворца. Первый – это, скорее, эскиз будущего полотна. Его живописец закончил в 1887 году и подарил своему другу историку Дмитрию Яворницкому (запомните эту фамилию). Позже ее заприметил Павел Третьяков и купил себе в коллекцию. Этот экземпляр хранится в Третьяковской галерее в Москве . Второй вариант художник писал одновременно с основным полотном. Он уступает по масштабам тому, что хранится в Русском музее и, с точки зрения Репина, более достоверен исторически. Сегодня он хранится в Харьковском художественном музее.
3. Любопытна история создания самого письма. Оно было написано атаманом Иваном Серко с товарищами в ответ на ультиматум султана Османской империи. Бравый казак Сирко восемь лет возглавлял запорожское войско и наводил ужас на турок. В 1676 году казаки под его предводительством напали на Крым , который был завоеван турецким султаном, и серьезно его опустошили, уведя в плен несколько тысяч человек. Это очень разозлило султана, и он послал казакам письмо, в котором предлагал сдаться без боя иначе грозил уничтожить всех их до единого. Казаков доводы султана не убедили. В ответ турки получили насмешливое послание, к тому же сдобренное крепкими ругательствами. Говоря сегодняшним языком, казаки просто «потроллили» султана.
4. Оригинал письма не сохранился, однако в 1870-х годах этнографом Яковом Новицким была найдена копия, сделанная в XVIII веке. Он передал ее известному историку Дмитрию Яворницкому – другу Репина. В 1878 году на одной из совместных посиделок он зачитал ее в качестве шутки своим гостям. Репину письмо очень понравилось. Он буквально «загорелся» новой идеей и решил приступить к работе над масштабным полотном.
5. Во время многолетней работы над полотном Репин совершил несколько поездок по Украине , где искал нужные ему типажи. А еще художник делал зарисовки предметов быта и утвари. Этюды к картине художник писал в кубанской станице Пашковской, Екатеринодаре, в поместье Качановка Черниговской губернии и в Кубанской области. Приехав в Екатеринодар, живописец встретился с потомками запорожцев и сделал этюды с казаков – георгиевских кавалеров, участников Крымской войны 1853–1856 годов.
6. Кроме собственно казаков, на картине изображены многие исторические личности. Во-первых, для фигуры писаря Репин выбрал историка Дмитрия Яворницкого – из его уст Репин узнал о письме. Натурщиком для атамана Сирко стал журналист Владимир Гиляровский . Для пожилого казака с трубкой позировал профессор Александр Рубец. Исследователи находят не менее шести известных лиц среди изображенных на полотне. Натурщиками выступали и другие знакомые живописца. Как вспоминал писатель Мамин-Сибиряк, однажды зайдя в мастерскую к Репину, он был вынужден несколько часов позировать для «Запорожцев». Причем художнику приглянулись его веко для одного из героев и глаза - для другого.
7. В 1891 году Репин представил «Запорожцев» публике на своей персональной выставке, как заглавное полотно. И, как почти все картины художника, «Запорожцы» вызвали противоречивую реакцию. Например, картина не понравилась Льву Толстому . Художник Николай Ге тоже не был в восторге от картины. К тому же он вообще считал, что заслуги запорожцев как защитников родины от посягательств турок и польского панства не стоит преувеличивать. Не понял художника и Николай Лесков .
В картине нет идеи, - писал классик классику.
8. Несмотря на критику, судьба полотна сложилась удачно. После шумного успеха на нескольких выставках в России и за рубежом (в таких городах, как Чикаго , Будапешт , Мюнхен и Стокгольм ) она попала в царское собрание, а потом – в Русский музей.
9. «Запорожцы» оставили большой след в искусстве. Например, в романе «Двенадцать стульев» Остапа Бендер , изображающий из себя художника, рассказывает о «распространение еще не написанной, но гениально задуманной картины «Большевики пишут письмо Чемберлену ». Похожая карикатура существовала на самом деле и была опубликована в сатирическом журнале «Красный перец» в 1923 году. А уже в наше время в фильме Владимира Бортко «Тарас Бульба» казаки тоже пишут турецкому султану письмо. В этом эпизоде герои располагаются в кадре, точно копируя картину Репина. И это далеко не единственные примеры пародирования «Запорожцев».
10. Кстати, на картине изображено много интересных предметов быта. Например, домра, которая пользовалась большой популярностью у казаков – в отличие от балалайки. Домра, между прочим, тоже русский народный инструмент. Еще один интересный предмет: игральные карты. Бытует версия, что Русь впервые познакомили с картами запорожские казаки. На основном варианте картины Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» действительно изображена полурассыпанная карточная колода. Кстати, уже знакомый нам историк Дмитрий Яворницкий в своей книги «Истории запорожских казаков» описал полулегендарный случай, как несколько запорожцев, игравших ночью в карты, однажды спасли Сечь от ночного нападения татар и турок. Вот как людям помогает азарт!
СПРАВКА "КП"
Илья Ефимович Репин родился 24 июля (5 августа по новому стилю) 1844 года. Учиться живописи начал в тринадцать лет. А в 1863 году переехал в Петербург , чтобы продолжить обучение в Академии Художеств. Прекрасно проявил себя, получив две золотых медали за свои картины.
В 1874 году Репин стал членом товарищества передвижников, на выставках которых представлял свои работы. В 1893 году вошел в Петербургскую Академию Художеств в качестве полноправного члена. Поселок Куоккала, в котором жил Репин, после Октябрьской революции очутился в составе Финляндии . Там же Репин скончался в 1930 году. После Великой Отечественной войны Куоккала была переименована в честь художника и стала называться – Репино . Там работает музей-усадьба живописца.
Одним из самых удачных полотен гениального российского живописца можно по праву считать холст под красноречивым наименованием «Казаки пишут письмо турецкому султану». В ней отображено все: и веселый нрав казаков, и чувство оскорбленного достоинства, и уверенность в своих силах. А еще поражает удивительное мастерство художника, который скрупулёзно и очень тщательно выводил колоритные образы запорожцев.
Немного об авторе
Автором многих гениальных полотен был И. Е. Репин. «Казаки пишут письмо турецкому султану» - титаническая работа, которой он посвятил много усилий и времени. Многие считают его исконным русским художником, поскольку большую часть жизни он провел в Российской империи. Однако Репин родился на Украине, в деревне Чугуево, что в Харьковской губернии, в семье отставного военного.
Жил Репин в период 1844-1930 годов. Первое знакомство с красками и кистями произошло довольно рано: родной дядя Ильи привез их, когда приехал в гости. Увидев, как племянник с трепетом относится к ним, он подарил их ему. С тех пор юное дарование, перемазанное красками, не выпускало из рук кисть, за что нередко его ругали родители. Со временем увлечение переросло в страсть, работу и способ заработка. Репин покинул родной дом в поисках наставника, параллельно обучаясь у многих мастеров своего дела. Желание учиться привело его в Петербург, где он поступил в академию искусств. Он писал портреты, иконы, исторические и бытовые сцены. А в конце своей жизни, проведенной в Финляндии, знаменитый живописец создавал не только картины, но и мемуары.
Наиболее популярными произведениями считается картина «Казаки пишут письмо турецкому султану», а также «Садко» о былинном герое в подводном мире; «Иван Грозный убивает сына» - сложная работа, в которой показан суровый царь в безумной горечи; «Бурлаки на Волге», которая произвела фурор в международном художественном сообществе, и целый ряд портретов известных личностей того периода и друзей Репина.
Вдохновение от исторического наследия предков
Картина «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану» основана на реальных событиях далекого прошлого. Случилось это в семнадцатом столетии, когда Запорожская Сечь переживала пик своего расцвета. Двенадцать лет Иван Серко был кошевым атаманом. Он отличался удивительным талантом военачальника, был честным и отважным человеком. А еще он командовал почти 250 сражениями и ни разу не проиграл. Турки за это называли его русским чертом, а запорожцы обожали атамана.
Османский султан прислал казакам письмо, где требовал преклонить свои головы перед ним и не совершать набеги на их территорию. На что получил отказ, полный иронии, сарказма и откровенной насмешки. А ответ, текст которого сохранился, подписал лично атаман Иван Серко. Этот эпизод украинской истории вдохновил художника, который и написал удивительную картину под названием «Казаки пишут письмо турецкому султану».
Как все начиналось
Вдохновенный славным прошлым, И. Е. Репин приступил к написанию холста. «Казаки пишут письмо турецкому султану» в его воображении была сложной работой, однако и интересной. Первый эскиз появился в 1878 году, но до полного воплощения панно оставалось целых двенадцать лет. Гениальную работу размером 2,03×3,58 м мир увидел только в 1891 году на персональной выставке живописца.
Репин целиком и полностью погрузился в свою идею. Как потом вспоминала его дочь, вся семья жила казаками долгое время. Художник читал все подряд о Запорожской Сечи, изучал историю вместе с Д. И. Яворницким, дети играли в тематические игры и декламировали стихи. Также Илья Ефимович дважды посещал Украину, чтобы зарисовать многие этюды, которые могли бы понадобиться ему для картины.
Персонажей своего будущего холста «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану» живописец называл «весёлым народом», а натурщиков для них он искал среди всех своих знакомых.
Сюжет великого шедевра
На полотне Репин изобразил тот момент, когда казаки обдумывают свой ответ турецкому султану, некий мозговой штурм. Сочинение записывает молодой писарь белым гусиным пером. Персонажи собрались вокруг стола и дружно хохочут на каждую остроумную фразу.
Писарь расположился в центре. Очевидно, что он семинарист, который обучался грамоте. Задание доставляет ему удовольствие, но он улыбается сдержанно. Над ним застыл казак с трубкой - вдохновитель пламенной речи, Иван Серко. По кругу расположились другие казаки, среди которых - Тарас Бульба и его сыновья.
Однако внимательный зритель заметит, что не все радуются. Есть воины суровые, словно окаменевшие: они представляют себе опасность, какую может таить в себе дерзкий ответ запорожцев. Во взглядах некоторых читается тревога за будущее и даже осуждение. А вокруг стола кипит жизнь: те, кто не принимает участие в составлении ответа, чистят оружие и готовятся к дальнейшим походам.
Художественная выразительность картины
Картина «Казаки пишут письмо турецкому султану» очень красивая и содержательная. По задумке автора она отображает вольный и непокоренный дух украинского народа, его стремление к независимости. Обитатели Запорожской Сечи показывают свое отношение к происходящему с помощью позы и мимики. Многие персонажи полотна имеют длинные усы и чубы, они одеты в характерные одежды того времени и имеют оружие.
Натурщиками Репину, как известно, служили многие известные люди того времени. Атамана Серко художник писал с киевского генерал-губернатора Драгомирова М. И., Тараса Бульбу он увидел в облике журналиста Гиляровского, а в роли писаря выступал Яворницкий Д. И. Некоторых своих героев живописец рисовал тайком, со спины, что было довольно обидчивым для натурщиков. Полуобнаженный казак (то ли драматург Марк Кропивницкий, то ли педагог К. Белоновский) - это картежник, поскольку на Сечи был обычай снимать рубаху во время серьезной игры для того, чтобы не спрятать карты в рукаве.
Вместо заключения
Несомненно, что произведение «Казаки пишут письмо турецкому султану» уникальное и гениальное. Игра цвета, мастерские штрихи и интересный сюжет благоприятствовали успеху картины. Ее выставляли во многих городах России и Европы, и каждый раз она собирала большое количество зрителей. За рекордную для того времени сумму - 35 тысяч целковых - полотно было куплено царем Александром III. Сегодня оно украшает собою один из залов Русского музея. И увидеть его может каждый ценитель истории, искусства и живописи.
