Парижское соглашение по климату вступило в силу. Россия подписала документ, но не ратифицировала. Почему?
Вступило в силу Парижское соглашение по климату. Оно пришло на смену Киотскому протоколу: страны договорились сокращать выбросы в атмосферу, чтобы избежать экологической катастрофы в будущем. Документ ратифицировали 96 стран, Россия — не в их числе. У Москвы на этот счет свое мнение.
Секретарь ООН по климату Патрисия Эспиноса назвала принятый документ «историческим». По ее словам, это основа для «другого мира». Планета в буквальном смысле накаляется, и страны в силах сдержать потепление в пределах 2 градусов от уровня доиндустриальной эпохи. Если будет выше, то неминуемая катастрофа случится рано или поздно. Парижское соглашение сменит Киотский протокол, действие которого истекает в 2020 году. Разница между документами существенная. Фактически обязательства ограничивать выбросы в атмосферу берут на себя все государства: от США до Анголы, последняя к слову, документ подписала и уже ратифицировала. Другой вопрос, что в цифрах страны не ограничены и вольны снижать выбросы на свое усмотрение.
Андрей Киселев кандидат физико-математических наук «Если вчитаться в его положение, то оно не так много к чему и обязывает подписавшие его страны. То есть каждый выбирает некую свою стратегию, несмотря на то, что вроде бы все согласны. У разных стран совершенно разные представления о том, что и как они будут делать, но самое ужасное заключается в том, что по нынешним оценкам (это признается самим Парижским соглашением), те меры, которые заявлены и должны быть реализованы, абсолютно недостаточны для достижения тех целей, которые прописаны в Парижском соглашении. Разве что расценивать это как нулевое приближение, за ним должны последовать другие действия. Более эффективные».
Россия Парижское соглашение подписала, но еще не ратифицировала. Сперва в стране необходимо принять соответствующие законы. Впрочем, еще летом бизнес призвал Владимира Путина не утверждать документ. В РСПП заявили, что реализация положений негативно отразится на темпах экономического роста. Глава Союза Александр Шохин отмечал, что обязательство довести выбросы в атмосферу ниже уровня 1990 года Россия уже перевыполнила. Координатор программы «Климат и энергетика» Фонда дикой природы Алексей Кокорин считает, что Москва ратифицирует документ, но в более подходящий для этого момент.
Алексей Кокорин координатор программы «Климат и энергетика» Фонда дикой природы «То развитие мировой энергетики, отражением которого является Парижское соглашение, приводит к тому, что ряд отраслей очень связан с большим выбросом парникового газа, конечно, находится под давлением. Прежде всего, угольная энергетика, наши планы экспорта угля, в частности, на азиатский рынок (наверное, надо считать, что они уже должны быть отменены). Это весьма серьезное воздействие на Россию, не зависит от нашей ратификации. Сама ратификация — это политический момент, и, когда наступит нужный момент, я думаю, она будет сделана».
Между тем с 1 ноября все российские автозаправки должны быть оборудованы зарядками для электрокаров. Так власти поддерживают владельцев экологичного транспорта. Однако сейчас в России зарегистрировано всего 722 электромобиля.
А про экономическую войну с традиционными энергоносителями, поставляемыми РФ на международные рынки, - нефтью, газом, углем. Однако очевидная угроза энергетической и экономической безопасности России сторонников Парижского соглашения не останавливает.
О том, что на самом деле представляет собой Парижское соглашение по климату, на прошлой неделе в «Независимой газете» рассказал Михаил Юлкин - руководитель рабочей группы по вопросам изменения климата и управления выбросами парниковых газов Комитета по экологии и природопользованию РСПП. В статье «Парижское соглашение: трудности перевода» Михаил Юлкин прямо говорит, что «этот документ подводит черту под углеводородной эрой и открывает эру зеленой экономики в глобальном масштабе».
Михаил Юлкин утверждает, что из-за неграмотного и неточного перевода на русский язык некоторые положения Соглашения трактуются неверно - а на самом деле документ довольно полно описывает меры по декарбонизации. При этом автор откровенно подменяет одобренные 193 странами термины международного соглашения теми формулировками, которые ему бы самому хотелось там видеть. Центральным в его концепции становится «низкоуглеродное развитие», которое, кстати, ни разу не упоминается в 29 статьях Парижского соглашения.
Зато автор умалчивает о вопросах адаптации к неблагоприятным воздействиям изменения климата, важность которых неоднократно подчеркивается в Парижском соглашении. Почему? Потому что Михаил Юлкин возглавляет Центр экологических инвестиций - и, с его точки зрения, инвесторы должны идти туда, куда они пока что идти не хотят и не стремятся.
Решать эту проблему предлагается примитивными методами в стиле «отнять и поделить». По мнению Михаила Юлкина, из Парижского соглашения следует, что «доходы, получаемые углеродоемкими отраслями, должны перераспределяться в пользу низкоуглеродных отраслей и видов деятельности». Т. е., например, доходы, полученные нефтегазовыми компаниями, нужно пустить не в ВПК, не на строительство детских садов, не на подготовку врачей и даже не на чемпионат мира по футболу. Нет, нужно «обеспечить переток финансовых и прочих ресурсов», скажем, в пользу производителей солнечных батарей.
Подобной точки зрения, кстати, еще недавно придерживались в Германии - но быстро выяснилось, что солнечные батареи китайцы производят куда дешевле, а получатели «перераспределенных» ресурсов, к сожалению, конкурентной борьбы не выдерживают. Именно к такому плачевному результату приводят попытки искусственно стимулировать изначально слабые отрасли или даже создавать спрос на невостребованные потребителями услуги. Показательно, что Минприроды России сейчас активно продвигает необходимость законопроекта, который должен обязать все отечественные предприятия и организации отчитываться по выбросам парниковых газов. Уже готовы и те, кто будет - не бесплатно, конечно, - оказывать этому процессу поддержку: возглавляемый Михаилом Юлкиным Центр экологических инвестиций предоставляет услуги в сфере инвентаризации выбросов парниковых газов.
Г-н Юлкин говорит и о необходимости постепенного прекращения инвестиций в добычу углеводородного топлива (нефти и газа ), а также в энергетику и транспорт, которые используют это топливо. Зато, если следовать его тезисам, нужно обеспечить рост вложений в
«безуглеродную энергетику и транспорт». Очевидно, от его внимания ускользает то обстоятельство, что «углеродоемкие» энергетические компании формируют основу российской экономики - начиная от заказов машиностроению и судостроению и заканчивая финансированием подготовки представителей высококвалифицированных рабочих специальностей.
По сути, лоббист Парижского соглашения и автор «Независимой газеты» в своей статье предлагает то, что основные стратегические документы ТЭК России и проекты их обновлений считают не чем иным, как угрозой энергетической и экономической безопасности страны. В частности, готовящийся в Совете безопасности России новый вариант Доктрины энергобезопасности РФ называет «установление избыточных требований в области экологической безопасности» одной из основных угроз «в части устойчивости производства и оказания услуг компаниями ТЭК». «Требования к субъектам ТЭК в части обеспечения экологической безопасности в ряде случаев избыточны, экономически и технологически не всегда обоснованы, что приводит к росту затрат на обеспечение экологических стандартов производства и потребления», - говорится в проекте Доктрины до 2035 года.
Кроме того, Доктрина относит «ужесточение мер климатической политики в мире», а также «изменения структуры мирового спроса на энергоресурсы и структуры их потребления» к основным угрозам в части «конкурентоспособности и устойчивости экспорта российских топливно-энергетических ресурсов». Проект Доктрины энергетической безопасности рассказывает и о рисках реализации этих угроз. Для государства эти риски обернутся сокращением налоговых, таможенных и других поступлений в бюджет, для общества - дальнейшим сокращением финансирования социальной сферы, для российских компаний ТЭК - снижением финансовой устойчивости и инвестиционной привлекательности, для рядовых граждан - ростом цен на энергоресурсы, увеличением счетов за электроэнергию и теплоснабжение.
Таким образом, становится совсем очевидным то обстоятельство, что основная цель Парижского соглашения заключается не в заботе о климате, а в изменении финансовых потоков, в полном переделе всего мирового рынка энергоресурсов. Именно на это ранее уже обращали внимание различные эксперты. Так, в докладе Фонда национальной энергетической безопасности, опубликованном в июне 2017 года, говорилось, что «Низкоуглеродный курс» губителен для предприятий отечественного ТЭК, являющегося основным источником поступлений в госбюджет». В докладе при этом скептически оценивались перспективы получить положительный для экономики России эффект от вложений в низкоуглеродные технологии: «Основную часть низкоуглеродных технологий придется импортировать. Таким образом, основную прибыль от перехода России к «низкоуглеродной экономике» получат зарубежные производители, в частности, Китай и Тайвань , на долю которых приходится львиная доля выпускаемых в мире солнечных панелей. Российским же производителям взамен достанется лишь рост издержек и падение конкурентоспособности своей продукции».
В свою очередь Институт проблем естественных монополий (ИПЕМ) в докладе о рисках реализации Парижского соглашения отмечал, что «значительная доля обсуждаемых в настоящее время в России мер по борьбе с выбросами парниковых газов, к сожалению, характеризуется значительными рисками для национальной экономики, социальной стабильности, энергетической и продовольственной безопасности». В числе таких рисков назывались: угроза социально-экономической стабильности, в особенности для регионов, где возникнет необходимость проводить профессиональную переориентацию населения и создавать новые рабочие места; ограничение темпов экономического развития России, вызванное дополнительным ростом цен на электроэнергию и тепло; снижение конкурентоспособности российских товаров и потеря рынков сбыта; усиление территориальных диспропорций в социально-экономическом развитии регионов страны; рост инфляции в результате повышения цен на электроэнергию, бензин, продовольствие и другие товары.
За спасение развивающихся стран от изменений климата россияне могут заплатить ростом цен на электроэнергию и тепло
Парижское климатическое соглашение, которое должно помешать глобальному повышению температуры, вступило в силу 4 ноября. Оно подразумевает, в частности, снижение выбросов углекислого газа в атмосферу. Его разработчики уверены, что такие меры позволят не допустить глобального потепления на планете. Наша страна подписала это соглашение, но ратификация отложена как минимум до 2020 года. Какие риски несет с собой соглашение? Этот вопрос обсуждался в ходе слушаний в Общественной палате РФ (ОП). Ее эксперты полагают, что сначала надо разработать соответствующую национальную методику, так как инструменты, предлагаемые Западом, не выглядят бесспорными и вызывают нарекания. Кроме того, Парижское соглашение может повлечь за собой ввод углеродного сбора, а это приведет к росту цены на электроэнергию для россиян в 1,5 раза.
Парижское климатическое соглашение, принятое в рамках рамочной конвенции ООН об изменении климата в декабре 2015 года и подписанное многими странами в апреле 2016 года, фактически стало заменой Киотского протокола. Оно направлено на сдерживание роста температуры на планете.
В прошлом году экологи подсчитали, что в сравнении с XIX веком средняя температура на планете выросла более чем на 1oC, причем основной рост этого показателя, по их данным, начался в 1980-е годы и продолжается по сей день. Согласно мнению ряда специалистов, все это стало следствием активной переработки и сжигания углеводородов, что приводит к парниковому эффекту. Чтобы сдержать рост температуры, индустриальным странам мира необходимо существенно снизить выбросы парниковых газов.
Однако станет ли Парижское климатическое соглашение выходом из ситуации и предотвратит ли оно трагедию всемирных масштабов - большой вопрос. Этот документ в своем нынешнем виде содержит массу недостатков. Именно эти пробелы обсуждались в ходе слушаний в Общественной палате России.
«Многие аспекты соглашения вызывают споры в экспертных кругах. Связано это и с общим отношением к климатологии и потеплению», - этими словами открыл слушания председатель комиссии ОП по развитию реального сектора экономики Сергей Григорьев.
К его мнению присоединился секретарь ОП Александр Бречалов. «Первым пунктом работы в этом направлении станет обсуждение результатов анализа социально-экономических последствий имплементации соглашения, то есть претворения этой идеи в жизнь. Любые непродуманные меры могут кардинально увеличить финансовую нагрузку как на компании, так и на население», - отметил он.
По словам главы Росгидромета Александра Фролова, одной из ключевых проблем, связанных с ратификацией Парижского соглашения, является его научная обоснованность. Кроме того, пока это соглашение носит только рамочный характер и в нем отсутствует модальность. Дальнейшее изменение климата неизбежно и причины этого процесса давно понятны. «Нам нужна стратегия долгосрочного развития до 2050 года», - отметил Фролов.
Тот же тезис подтвердил и Сергей Григорьев. «Климат менялся всегда - и в XVII, и в XVIII веке. Сейчас главная проблема в том, что отсутствуют национальные методики. Мы ссылаемся только на зарубежные. Настало время приложить усилия к разработке национальной методики, потому что тезисы, которые выдвигаются как бесспорные, вызывают большие вопросы», - отметил он, подчеркнув, что «степень политизации и политиканства вокруг этой темы носит беспрецедентный характер».
Одним из камней преткновения Парижского климатического соглашения является введение так называемого углеродного налога - платы за выбросы. Эти отчисления планируется направлять в Зеленый климатический фонд, а затем - развивающимся странам для программы «адаптации» к глобальным изменениям климата. В вводе «углеродного сбора» заинтересованы те, кто стремится ограничить импорт энергоресурсов, например, страны Западной Европы. Государства, экономика которых завязана на добыче углеводородов и производстве топлива, напротив, считают этот механизм не идеальным. Так, бюджетный офис Конгресса США отметил, что ввод «углеродного сбора» приведет к росту цен на многие товары. Да и для России в настоящем виде он может привести к самым неприятным последствиям. По расчетам Института проблем естественных монополий, ущерб для российской экономики грозит составить $42 млрд или 3–4% ВВП.
«Из соглашения непонятно, что мы подписали. Проект решения превращает соглашение в ликвидационный документ и предполагает вмешательство во внутреннюю политику нашей страны с помощью экологических механизмов. Те, кто его ратифицировал, будут дополнять его без нашего участия», - полагает член президиума Академии геополитических проблем Владимир Павленко.
Более того, он считает, что Парижское соглашение является ярким примером применения двойных стандартов, созданных для получения возможности вмешиваться во внутренние дела любого государства, и в первую очередь России. «Двойные стандарты Парижского соглашения мешают доказать, что наш поглощающий вклад - это экологическое донорство. В Евросоюзе выбросы превышают их поглощение в 4 раза, в США и Китае - в 2 раза. В России баланс положительный в пользу поглощения. Наш поглотительный ресурс оценивается от 5 млрд до 12 млрд тонн, то есть в 10 раз больше, чем в этом документе. Так поглотители мы или загрязнители?» - задается вопросом Владимир Павленко.
Кстати, существуют подтвержденные данные, что многие страны, ратифицировавшие этот документ, фальсифицируют информацию. Например, Индия записывает свои выбросы под бразильский поглотительный ресурс, а американцы проводят их как канадские. Имеются также серьезные подозрения о намерении Запада использовать наши поглотительные территории по двусторонним договоренностям с разными странами.
«Необходимо перейти в формат вдумчивого изучения цифр и угроз, - соглашается генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. - Очень важно привязать ратификацию соглашения к снятию санкций. Мировому сообществу надо определиться, мы вместе с ним или нет. Но для этого необходимо поставить точку в торговой войне».
Более того, нельзя забывать, что существует угроза, что Парижское климатическое соглашение выльется в дополнительные и неожиданные расходы рядовых россиян. «Мы все понимаем, что живем в непростых экономических условиях, и любые непродуманные решения могут нанести серьезный удар по экономике страны», - полагает Сергей Григорьев.
Как отмечается в докладе Института проблем естественных монополий, ввод углеродного сбора может привести к существенному росту цен на электроэнергию. На строительство замещающих генерирующих мощностей потребуется около 3,5 трлн рублей. При этом сценарии стоимость киловатта для крупных коммерческих потребителей возрастет на 50–55%, для малых коммерческих потребителей - на 28–31%, для населения - на 45–50%, то есть в 1,5 раза. Очевидно, что, не проработав все нюансы, ратификация Парижского соглашения будет преждевременным решением. В связи с этим участники слушаний в ОП обозначили готовность все инициативы и предложения продвигать и в дальнейшем, вплоть до президента Владимира Путина.
Его ратифицировали более 80 государств, среди которых США, Китай, Индия и большинство стран ЕС.
Россия намерена ратифицировать соглашение не ранее 2019-2020 годов. В настоящее время идёт подготовка соответствующей документации.
Соглашение было принято в декабре прошлого года на 21 Конференции стран—участниц Рамочной конвенции ООН по вопросам изменения климата. Этот договор сменит Киотский протокол, принятый в 1997 году.
Участники Парижского климатического соглашения обязуются:
— принять национальные планы по снижению выбросов парниковых газов в атмосферу и пересматривать их с целью нанесения меньшего вреда экологии каждые пять лет;
— добиться значительного снижения выбросов парниковых газов и тем самым удержать глобальное потепление на планете в пределах 1,5-2 градусов Цельсия по отношению к средней температуре доиндустриальной эпохи;
— к 2020 году разработать национальные стратегии перехода на «зелёные» технологии и безуглеродную экономику;
— ежегодно выделять в Зелёный климатический фонд $100 млрд для помощи слаборазвитым странам. После 2025 года эта сумма должна быть пересмотрена в сторону увеличения «с учетом потребностей и приоритетов развивающихся стран».
Зачем нужно это Соглашение?
Современные учёные обеспокоены изменением глобальной температуры Земли. В 2015 году они впервые в истории зафиксировали превышение средней температуры планеты более чем на 1° C по сравнению с XIX веком. Годом ранее Всемирная метеорологическая организация сообщила о рекордно высокой концентрации парниковых газов в атмосфере за последние 30 лет.
Из этого климатологи сделали вывод, что именно деятельность человека — сжигание нефти, газа и угля — приводит к парниковому эффекту, который вызывает повышение средней температуры. По оценкам экспертов, чтобы удержать рост температуры в пределах до 2° C, странам необходимо к 2050 году вполовину снизить глобальные выбросы по отношению к уровню 1990 года, а к концу XXI века — сократить их до нуля. Если же государства не начнут всерьёз заниматься проблемой охраны окружающей среды, к 2100 году температура на планете может подняться на 3,7-4,8° С, что приведёт к таянию ледников, образованию тайфунов и другим серьёзным нарушениям экосистемы.
Насколько удалось снизить выбросы углекислого газа?
По данным международного аналитического агентства PwC, с 2000 года Россия в среднем снижала выбросы углекислого газа на 3,6% в год, Великобритания — на 3,3%, Франция — на 2,7%, США — на 2,3%. Среднемировое снижение углеродных выбросов за последние 15 лет составило 1,3%. Однако, этих усилий мало. Чтобы предотвратить необратимые изменения климата, ежегодное снижение выбросов углекислого газа вплоть до 2100 года должно составлять не менее 6,3%.
Было принято 12 декабря 2015 года по итогам 21-й конференции Рамочной конвенции об изменении климата (РКООНИК) в Париже.
Соглашение направлено на укрепление глобального реагирования на угрозу изменения климата в контексте устойчивого развития и усилий по искоренению нищеты, в том числе посредством:
— удержания прироста глобальной средней температуры намного ниже 2°С и приложения усилий в целях ограничения роста температуры до 1,5°С, что значительно сократит риски и воздействия изменения климата;
— повышения способности адаптироваться к неблагоприятным воздействиям изменения климата и содействия развитию при низком уровне выбросов парниковых газов, таким образом, который не ставит под угрозу производство продовольствия;
— приведения финансовых потоков в направлении развития, характеризующегося низким уровнем выбросов и сопротивляемостью к изменению климата .
Парижское соглашение определяет, что конкретные меры по борьбе с изменением климата должны быть нацелены на сокращение выбросов парниковых газов, причем их разработка и осуществление полностью возлагается на национальные правительства.
Соглашение закрепляет и оформляет поворот к новой, низкоуглеродной модели экономического развития на основе постепенного отказа от традиционных технологий добычи, переработки и использования ископаемых ресурсов (прежде всего, углеводородного сырья) в пользу "зеленых" технологий.
К 2020 году государства должны пересмотреть свои национальные стратегии в сфере выбросов СО2 в сторону снижения.
Обязательства стран-участниц Парижского соглашения планируется обновлять каждые пять лет, начиная с 2022 года.
Парижское соглашение, в отличие от Киотского протокола, не предусматривает механизма квот. В Парижском соглашении отсутствуют санкции для стран, не справляющихся с выполнением национальных вкладов. Соглашением всего лишь утверждается создание стимулирующего механизма, который должен поощрять государства и хозяйствующие субъекты за успешное сокращение ими выбросов парниковых газов.
Для реализации программ сдерживания глобального потепления развивающимся странам будет предоставлена финансовая поддержка. Совокупное государственное и частное финансирование развивающихся стран к 2020 году должно достичь 100 миллиардов долларов.
