Марксизм и национальный вопрос. Национализм — что это такое и к чему он ведёт? Сталинское определение нации

Глава 3. Сталин народный и Сталин интеллигенции Существует какой-то народный образ Сталина, очень далекий от образа и иностранцев, и русской интеллигенции. В. Сорокин Переворот Сталина невозможно понять без учета того, что и в революции 1917–1922 годов, и позже русский народ

Глава 5 Сталин и война «Проигнорированные» предупреждения Донесение Воронцова Германский перебежчик Расстрелянный генералитет Красной Армии «Прострация» Сталина в первые дни войны Сталин – «никудышный» полководец 1942 год: катастрофа под Харьковом

Раунд первый: определение нации.

Первый участник схватки Иосиф Сталин: Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.

Отмечая просто поразительную краткость и емкость сталинского определения нации, я все-таки рискну сказать: оно должно быть еще короче! Слова «проявляющегося в общности культуры» - лишние! Здесь обычная тавтологическая попытка определить, «дефинировать» одно неизвестное понятие (в данном случае «психический склад») через другое, еще менее известное, через просто размытое понятие (в данном случае «культура»).
Сталин не знал и не мог знать того, что на уровне гениальной догадки уже нашел исключительно удачную формулировку «психический склад». Примененная в 1913 году, она и спустя столетие на голову вышевыражений типа «национальный характер», «национальный менталитет», «ментальность», «национальное самосознание», «национальная идентичность», «национальный код поведения», «национальная идея»… ВСЕ придуманные после Сталина формулировки психической стороны нации отражают в лучшем случае только один из аспектов психики. Так, оппонент Константин Поздняков выделяет только национальное самосознание. А формулировка Сталина включает в себя целые пласты психики. Это, например, и особенности (апперцепции) восприятия, и особенности поведения, привычки, психологические установки мышления, специфика обработки понятий через язык как вторую сигнальную систему, особенности эмоциональной сферы. Как известно, в 1913 году физиология высшей нервной деятельности еще только приближалась к освоению понятий условного рефлекса, второй сигнальной системы. Фрейд еще не привлек внимание к пластам бессознательного в человеческой психике. Еще не появились бихевиористы и не отнеслись к поведению как к проявлению психического начала. А Сталин уже нашел такую формулировку, которая включала в себя все это.
Этой формулировкой Сталин как бы заранее приготовил идеальное хранилище для плодов познания на ниве национальной психологии. Правда, советским, российским и в особенности русским авторам сегодня по сути нечем это прекрасное хранилище заполнить. Кроме как гнильем в виде отсебятины, фантастических предположений, домыслов и «имперских» пустышек.
В результате в России практически не знают не только самой по себе темы психического склада нации, но не понимают и того, КАК к этой теме подступиться. Начинающий разговор о психических чертах той или иной нации всегда подпадает под подозрение, что он хочет какую-то нацию обругать, кого-то принизить, а кого-то выпятить. Тот факт, что англичанин в силу уже особенностей глагольных форм воспринимает время и любое событие и состояние иначе, чем русский, - этот факт многие в России воспримут как покушение не то на англичан, не то на русских. Что из ста человек вряд ли найдутся двое с одинаковыми мыслями и чувствами при прослушивании одной и той же симфонии Бетховена, - это мы в России еще можем понять. А вот что мысль «I ’ve got » не совсем та же самая мысль , что «у меня (есть)», - это нам кажется подозрительным.
Однако вместо советских, вместо российских и вместо русских авторов хранилище Сталина постепенно заполняется доброкачественными плодами за счет усилий иностранных исследователей: Герберт Хан «О гении Европы», Кейт Фокс «Наблюдая за англичанами»…
Итак, сильнейшие черты данного определения Сталина и вообще сталинского стиля письменной речи - краткость и доходчивость. Но с позиций уже 21 века это определение нужно еще СОКРАТИТЬ, нужно убрать из него лишнюю «дефиницию» - слова «проявляющегося в общности культуры». Нужно не заменять малоизвестный термин термином расплывчатым и размытым, а вникать в понятие «психический склад нации». Надо изучать, познавать этот психический склад и видеть удивительную и прекрасную палитру отражений мира разными нациями.

Третий участник схватки Константин Поздняков: В целом определение Сталина не противоречит Системе этнических категорий, а органично её наполняет. Но почти за сто лет определение Сталина не могло не устареть.
Читайте схему слева направо: восхождение от объекта к субъекту, от абстрактного к конкретному, от отдельного к общему, от основного к главному. Или, наоборот, низходите справа налево: от субъекта к объекту и т.д. В основе всё очень просто: материальное-духовное, базис-надстройка. Но уникально оборачиваемостью диалектического метода: нет ухода в древо Порфирия с бесконечным числом ветвей и отростков. Система разворачивается и сворачивается. Она и онтология и метод.
Освободим дефиниции от конкретно-исторического груза! Нация - сознание национальности. Гражданское общество - институт волеизъявления. Государство - аппарат насилия.

Раунд второй: общность экономической жизни.

Первый участник схватки Иосиф Сталин : Общность территории сама по себе еще не дает нации. Для этого нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, объединяющая отдельные части нации в одно целое…
Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времен жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии. Грузия, кА нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.

Второй участник схватки Владимир Сидоров: Прозвучавшие в 1913 году из уст профессионального революционера и марксиста слова «общность экономической жизни» как признаке НАЦИИ были для Сталина довольно рискованным поступком. Так и видятся недоумевающие лица членов марксистского кружка: «Общность экономической жизни? При столь явном разделении на классы? При столь вопиющих сословных различиях? Ты о чем, Коба?!» - Ясно, что Сталин просто не мог не свести «экономическую общность» к товарообмену. И тем самым не мог не прийти к тому, что нации формируются только с развитием товарного хозяйства и капитализма.
Сегодня мы имеем право и имеем возможность задуматься: общность ЧЕГО имелась в виду? Что значит «экономическая жизнь»? Разве это только экономические СВЯЗИ? Это добывание «хлеба насущного». Это производство, распределение, потребление продуктов труда - материальных и духовных. Плюс это отношения между людьми при добывании «хлеба насущного». И все вот это - «экономическая жизнь».
Посмотрев теперь с этих позиций на разные народы, мы сразу же заметим огромные различия между ними в деле добывания «хлеба насущного», в самих по себе способах «экономической жизни». Одни народы были оседлыми, другие кочевыми. Одни занимались земледелием, другие скотоводством. Одним приходилось бороться с зимой и с холодом, другим приходилось иметь дело с палящим солнцем. Одни жили в долинах, другие в горах. Одни возле морей, другие в глубинах континентов. Палитра различий между народами по способу экономической жизни ничуть не меньшая, чем в удивительной игре ландшафтов матушки Земли. Причем эти различия на данной территории воздействуют одинаково на всех жителей данной территории. Зима влияет на гардероб хоть крестьянина, хоть князя. Вождю кочевого народа, будь он хоть Чингис-ханом, придется заниматься отнюдь не строительством вечных и монументальных построек в своей «Риме», ему придется вслед за соплеменниками использовать переносное жилье, даже менять свою резиденцию.
Если ТАК понять формулировку «экономическая жизнь», то отпадает жесткая привязка к товарному хозяйству, к «общему рынку», к развитию капитализма. И исторические границы появления наций могут быть существенно отодвинуты в прошлое. Правда, во многих случаях особенно не отодвинешь, так как формирование общего языка весьма часто было привязано именно кразвитию экономических связей. Кто разберется в норвежских ригсмолах,ландсмолах и диалектах? Кто скажет, когда именно родилась норвежская нация? И родилась ли она или воз родилась спустя столетия после почти уничтожившей ее страшной чумы? - Отвечать на такие вопросы можно и нужно с учетом конкретики. Но уже без того, чтобы непременно впихивать нацию в прокрустово ложе сугубо капиталистических взаимосвязей. Возможно, описанный Сталиным раздрай между грузинскими князьями в еще большей степени заметен в истории Польши. Но это не основание для отрицания существования поляков как нации в 19, в 18 , в 17 … веках.
Что дает такое толкование сталинской формулировки «общность экономической жизни»? - Оно дает возможность строительства государств без глупых претензий на национальное единообразие граждан. Оно дает возможность правильного проведения границ внутри федераций и союзов. И надо сказать, что в сталинском СССР таковые границы проводились весьма грамотно, исходя именно из расширительного понимания «общности экономической жизни». То есть на практике теоретик Сталин исходил из того толкования, которое я изложил.

Думается, что в России нация уже сложилась в начале 17 века. Подумайте: какая, сила, монада, чья эманация или эйдос вернули государственность России, как не нация - сознание национальности, вместе с гражданским обществом (sic!): князь Пожарский и ГРАЖДАНИН МИНИН с народным ополчением восстановили русскую государственность. Смотрим схему: государство = 0%, гражданское общество = 100% - исключение из правил, сегодня русская нация = государство 70% + гражданское общество 30 % (У ЕДРА 70% В Госдуме) На это мне возражали: «Да ведь как раз в том случае (в начале 17 века) это явно была не нация. Да, они восстановили русскую государственность и вместо того, чтобы формировать двухпалатный парламент, свободу вероисповеданий и частную собственность на средства производства, вручили всю власть самодержавному монарху! Где вы в то время увидели хоть один институт, присущий нации?»
Народное ополчение в строго историческом смысле не было гражданским обществом, это было гражданское общество без граждан и без гражданских свобод! При таком подходе можно создавать математические модели, анализировать, изучать, сравнивать на первый взгляд совершенно не похожие национальные организмы, можно будет прогнозировать, а не гадать на кофейной гуще. Использовать категории без догматизма, без штампов о порочном методе и тогда никому в голову не придет говорить о том, что нация в России в начале 17 века была точно такой же как европейские нации Нового времени. Я за историзм!

Раунд третий: государственность, происхождение, вероисповедание.

Первый участник схватки Иосиф Сталин: …………….

Второй участник схватки Владимир Сидоров: Молчание Сталина, обозначенное здесь многоточиями, дорогого стоит. Теоретик, дающий определение, подобен тому скульптору, который сказал: «Я всего лишь беру камень и убираю из него все лишнее». Гениальность величественного молчания Сталина в том, что он отсек от существенных признаков нации:

Признак наличия или отсутствия государства - и тем самым оставил без работы «имперцев» и националистов (сколько бы они сейчас ни примазывались к имени популярного в народе политика);

Признак происхождения - и тем самым встал в оппозицию к расистам, к нацистам и к фашистам (сколько бы они в наше время ни примазывались к имени самого популярного военачальника и вождя);

Признак вероисповедания - и тем самым освободил нацию от непременной принадлежности к клиентуре той или иной религиозной иерархии (сколько бы сии иерархии ни примазывались ныне к популярному в народе имени Сталина, сколько бы ни зачисляли его задним числом в свой рекламный «портфель»).

Что СКАЗАЛ Сталин своим молчанием? Он сказал, что потомок африканца Пушкин - русский! Что выходец из еврейской семьи Левитан - русский! Он и про себя прямо сказал, что Сталин - русский. Потому что он строго следовал своему определению. Если человек думает на русском языке, если он живет на территории русского народа, если его хлеб насущный от русского народа, если он вместе с языком приобрел черты психического склада именно русского народа, то онрусский. Да, в данном случае этого русского родил грузинский народ. И еще многих русских родят другие народы, и множество представителей других наций будут рождены русскими. И все мы, столь удачно оставаясь разными нациями, будем нести и далее огонь человеческой цивилизации.

Третий участник схватки Константин Поздняков: Наши разногласия с позицией И.В. Сталина:

1. Ошибочно оппортунизмом считал точку зрения о триединстве русских, украинцев и белорусов.

2. В его определении нации нет фактора об общем этническом происхождении.

3. Отмечал экономический фактор - «производство вещей», но ничего не говорит о демографии - о «производстве людей». Сегодня это очень актуально - Россия вымирает. Следовательно, Сталин до конца не понимал истинную природу национальности-нации, как организма.

4. Отрицал государство как признак нации по формально-юридическому принципу, хотя на практике строил русскую нацию сверху через унитарное государство.

5. Сам являлся носителем русской национальной государственности и тем самым препятствовал развитию гражданского общества.

Раунд четвертый:

Этот раунд - в комментариях, которые может сделать любой посетитель Журнала. Призываю дискутировать остро, но не «бить ниже пояса». И пусть Ваши аргументы будут то легкими, то весомыми. То веселыми, то серьезными. То целительными, то убийственными. На этом ринге не погибают, на нем обретает каждый свое.

Иосиф Сталин: “Нация - это…”

1913 год
«Нация - это исторически устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры... Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того, достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией... Только наличность всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию». Сталин И.В. Марксизм и национально-колониальный вопрос. - М., 1934, с.6.

1934 год
«Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры... Только наличность всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию. Сталин И.В.». Большая Советская энциклопедия, 1 изд., т. 31, М., 1934.

1946 год
"Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Только единство всех четырёх признаков составляет понятие нации; «достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией… Нация представляет сочетание всех признаков, взятых вместе». Сталин И. Марксизм и национальный вопрос. - Соч., т.2, М., 1946, с.296-297.

1949 год
«Согласно марксистской теории нации, получившей во всех коммунистических партиях общее признание как единственно правильной, «нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности четырёх основных признаков, а именно: на базе общности языка, общности территории, общности экономической жизни и общности психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры». Сталин И. Национальный вопрос и ленинизм (март 1929 г.) - Соч., т.11, М., 1949, с.333.

1954 год
«НАЦИЯ (от лат. natio - племя, народ) - исторически сложившаяся устойчивая общность людей, которую характеризуют следующие признаки: общность языка, общность территории, общность экономической жизни и общность психического склада, проявляющегося в общности культуры. Если нет совокупности всех этих четырёх признаков - нет и нации. Это научное определение Нации сформулировано И.В. Сталиным, творчески развившим взгляды марксизма-ленинизма на национальный вопрос». Большая Советская энциклопедия, 2 изд. т. 29, М., 1954, с.307.

“Отец народов” и его определение нации.
(К истории философских дискуссий 60-80 годов ХХ века).

В истории кажущееся всегда играло более важную роль, чем действительное, и нереальное всегда преобладает в ней над реальным. Г. Лебон. Психология толп.

Да, мало еще какому из философских понятий в СССР повезло так, как понятию нации.
Ни об одном из самых насущных для жизни советского народа вопросов не спорили столько, сколько о том определении нации, которое на заре столетия - в 1913 г. - человек в возрасте Христа со странной кличкой Коба напечатал в нелегальном журнальчике, выходившим мизерным тиражом, в небольшой работе, сперва называвшейся, как и работы его предшественников Степана Шаумяна и Отто Бауэра, «Национальный вопрос и социал-демократия», а затем переименованной автором - сначала в «Национальный вопрос и марксизм», а потом в «Марксизм и национальный вопрос».
Хотя интеллектуальный багаж автора к тому времени составлял три с половиной курса духовной семинарии, но история создания сталинского определения и его научный анализ вполне могли бы сами по себе стать предметом особого исследования.

Без особых трудов можно доказать, что формула нации, данная будущим вождем партии, называвшей себя марксистской, не имела ничего общего с марксизмом.

Более того, крайне сомнительна и ее научная состоятельность. Ведь ни один из перечисленных Сталиным признаков не является ни необходимым, ни достаточным для существования нации.

Для каждого из них в истории обязательно найдется нация, опровергающая наличие именно этого признака.
Ну, а чтобы у нации имелись все четыре признака одновременно, требуется исключительное стечение обстоятельств.

Можно даже предположить, что ни одно из существующих и возможных определений не способно приблизиться к понятию нации, поскольку понятие это является пустым множеством.

Собственно говоря, именно об этом и дискутировали более сотни академиков и докторов самых разных наук полтора десятилетия, то есть с 1964 по 1982 годы.
Этой теме были посвящены десятки публикаций во многих журналах и газетах.

Однако, хотя говорят, что истина рождается в дебатах, это был явно не тот случай.
Хотя определение вождя, к которому сводилась вся сталинская теория нации, было таким же элементом коммунистической веры, как и многие другие мифы, созданные в те годы, но исповедовать его приходилось, невзирая на абсурдность фразы, когда-то написанной этим «отцом множества народов» (Быт. 17, 5).

Созданную Сталиным формулировку в СССР десятилетиями называли «классическим образцом определения». Виноградов С.Н. и Кузьмин А.Ф. Логика, учебник для средней школы. Изд. 7-е. М., 1953, с.35.
Авторы школьного учебника по логике аргументировали это так: «В этом определении указаны все необходимые признаки нации». Ближайший род в этом определении - «общность людей», а все остальные признаки, отличающие нацию от коллектива, общественных организаций, класса и др., являются видовым отличием. Все эти свойства выражают коренные свойства нации».

Всякий, кто посмел бы усомниться в вышесказанном…
Впрочем, уже с начала 1930-х годов таких чудаков в СССР найти было невозможно.

В те годы о великом вкладе вождя в философию полагалось писать так:
«Тов. Сталин создал марксистскую теорию нации, всесторонне разработал программу и теорию партии в национальном вопросе, открыл наиболее целесообразные формы объединения национальных советских республик в единое союзное государство». Каммари М.Д. СССР - великое содружество социалистических наций. - М. 1950, с.14.

А работа «Марксизм и национальный вопрос», по скромному замечанию автора, стала «крупнейшим выступлением большевизма по национальному вопросу на международной арене до войны. Это была теория и программная декларация большевизма по национальному вопросу». Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография. - М., 1948, с.54.

Правда, вождь большевиков Владимир Ленин, прочитав "программную декларацию большевизма", сочиненную "чудесным грузином", вскоре разродился "Критическими заметками по национальному вопросу" и стер в порошок все сталинские рассуждения о единстве нации, но... после смерти старого критикана мало кто мог осмелиться заниматься злопыхательством.
Генеральный курс отныне прокладывал генеральный секретарь.

В общем, как бы подытожил сам Отец народов: «Остается одно: признать, что русская марксистская теория нации является единственно правильной теорией». Сталин И.В. Соч., т. 11, с.334.

Лишь через 3 года после его смерти на закрытом заседании ХХ съезда, 25 февраля 1956 г., Н.С. Хрущев осмелился выступить против тирана.

Все тайное, о чем прежде говорили только шепотом, все, бродившее в страшных слухах и догадках, в докладе Хрущева было обобщено в масштабах СССР и названо преступным.
Этот секретный доклад читали повсеместно на партийных и комсомольских собраниях.
Партия и страна услышали, наконец, правду о погубленных миллионах ни в чем не повинных людей, о пытках и концлагерях, о преступлениях против идеалов коммунизма и человечества.

А 17-31 октября 1961 г. в Москве прошел XXII съезд КПСС, где культ личности Сталина, несмотря на сопротивление его соратников, был вновь осужден Хрущевым. Деяния Сталина уже публично, с самой высокой трибуны в стране, были названы чудовищным злодеянием.
Никита Хрущев приказал не только вынести великого преступника из Мавзолея, но и стереть все следы его деятельности в жизни общества, вычеркнуть имя Сталина с карты страны, из истории государства и теории коммунизма.

Но сталинский вклад в «области общественных наук» состоял в определении нации, которое почти полвека считалось научным и соответствующим всем марксистским канонам.
Поэтому ученых обязали срочно дать новое научное определение нации, при этом - выдержанное в духе ленинского истмата.

Теоретическую базу подвести под особый партийный заказ поручили академику-секретарю Исторического отделения АН СССР, главному редактору «Советской исторической энциклопедии» и редактору журнала «Всемирная история» Евгению Жукову, что он и исполнил, опубликовав передовицу в «Вопросах истории».

Аргументы Жукова сводились вот к чему:
«Нация - категория историческая. Данный в свое время Сталиным перечень четырех признаков нации, по нашему мнению, не может быть без существенных оговорок применим к нынешним социалистическим нациям Советского Союза.
Такие признаки, как общность территории, экономическая общность в данном случае почти утратили свое значение.
Общность психического склада, проявляющаяся в общности культуры, также подверглась серьезной модификации.
У современных наций Советского Союза в полной мере сохраняется лишь общность национального языка, который, несомненно, будет существовать в течение очень длительного времени.
Таким образом, из четырех, обязательных по Сталину, признаков постоянное значение имеет лишь один, а остальные постепенно угасают. Но нации продолжают существовать.
Это означает, что пришло время пересмотреть формулу о том, что если нет совокупности всех названных признаков, то нет и нации. В новых исторических условиях она уже не применима». Жуков Е.М. XXII съезд КПСС и задачи советских историков. - Вопросы истории. 1961, №12.

Действительно, если признаки исчезают, а нации сохраняются, - значит, уже по этой причине следовало считать прежнее определение как минимум неточным.

Однако, если согласно И. Сталину, существенные признаки возникают до нации (“нация - общность, сложившаяся на базе общности признаков”, а по И. Арскому, и само понятие нации возникло до рождения наций), то по Жукову, явление может существовать и после исчезновения собственных видовых отличительных признаков. Арский И.В. Вопрос о формировании национальностей в Западной Европе. - Ученые записки ЛГУ, серия Ист. науки, в.12. Л, 1941.

Таким образом, логический абсурд, связанный с понятием нации, продолжал усиливаться, а сталинское детище оставалось неприкосновенным.

В декабре 1962 г. секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев на Всесоюзном совещании историков вновь отметил «заслуги Сталина перед партией»:
«Историки, со своей стороны, не могут отрицать определенных положительных действий Сталина и в исторической науке, в частности в разработке некоторых проблем происхождения и сущности нации, в отстаивании в первые годы после смерти Ленина правильных взглядов на некоторые вопросы истории большевизма против троцкистских наскоков». Пономарев Б.Н. Задачи исторической науки в подготовке научно-педагогических кадров в области истории. - М., 1962, с.16.
Лишь спустя два года из доклада Пономарева вычеркнули эти слова о заслугах Сталина в разработке теории нации. См. Всесоюзное совещание историков. - М., 1964, с. 21, 28.

Но со дня смерти Великого борца с троцкизмом прошло более десятилетия.
Поэтому осмелевший академик и вице-президент АН СССР П.Н. Федосеев, в годы Сталина - главный редактор журналов «Большевик» и «Партийная жизнь», проявил-таки мужественную принципиальность: «Необходимо до конца ликвидировать последствия культа личности Сталина в области общественных наук». Вопросы истории, 1964, №3, с.4.

Тем не менее, первый выстрел по сталинскому определению был нанесен не с философской, а с этнографической стороны.

В 1964 году этнограф Сергей Токарев заявил, что хотя народы (этнические общности) могут отличаться такими признаками, как «язык, территория, общее происхождение, культурные особенности, религия и прочее», однако ни один из перечисленных признаков для определения этнической общности обязательным (существенным) не является.
По его мнению, «общность языка не может быть отличительным признаком: на одном языке нередко говорит несколько разных наций. Общность территории тоже не признак - нации без территории известны давно. Что касается общности экономической жизни, - между народами нет четких экономических границ. А представление об общности психического склада, ничего, кроме тумана, в определение нации, не вносит».

А потом С.А. Токарев предложил определение этнической общности: «Этническая общность есть такая общность людей, которая основывается на одном или нескольких из следующих видов социальных связей: общности происхождения, языка, территории, государственной принадлежности, экономических связей, культурного уклада, религии (если последняя сохраняется)». Токарев С.А. Проблемы типов этнических общностей (к методологическим проблемам этнографии). - Вопросы философии, 1964, №11.

Сама мысль о том, что нацию можно определить лишь на одном основании, по тем временам была отчаянной дерзостью.

Затем удар по сталинской твердыне в работе о теории народности нанес аварец Ахед Агаев: «Научное определение нации, сформулированное в 1913 году И. Сталиным, нуждается в серьезных коррективах. В той редакции, в которой оно бытует в литературе и по сию пору, это определение скорее годится для характеристики этнической общности людей вообще, а не одной из конкретных исторических форм этой общности. Все четыре признака присущи и родо-племени, и народности, и нации, а не только одной последней». Агаев А.Г. К вопросу о теории народности. - Махачкала, 1965, с.37.

Замечание Агаева было по делу.

Хотя тогда получалось, что совокупность этих признаков является ни чем иным, как многоместным родовым признаком этнической общности, а «устойчивая общность» - видовым, что и следует из его доводов, высказанных позже.
«Понятие этнической общности относится ко всем этническим единицам. Каковы же конкретные специфические формы проявления этой этнической общности у нации? Сталин ответил на этот вопрос, введя в понятие «нация» признак «устойчивая общность людей». Этого было уже достаточно, чтобы выделить ее в системе типов этнических общностей». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7, с.88.

Однако Хрущев ушел, пришел Брежнев.
Философы решили с новаторствами погодить, выждать, дабы понять, куда ветер дует.

И дождались - на XXIII съезде КПСС выступил делегат Ион Бодюл, будущий первый секретарь КП Компартии Молдавии, который с высокой трибуны бросил обществоведам упрек: «Нельзя считать нормальным, что в учебной литературе, изданной в последнее время, даются разноречивые определения нации, а в учебнике для вузов «Основы марксистской философии» вообще упущен раздел «Марксистско-ленинское учение о нациях». В преподавании философии в вузах и техникумах допускается путаница». Правда, 3.4.1966.

Пришлось-таки, засучив рукава, черт побери, приступать к научному, туды его, поиску. Так вот и началась знаменитая философская дискуссия о понятии нации, что велась крупнейшими специалистами СССР на страницах журнала «Вопросы истории» в 1966-1968 годах.

Это была очень странная дискуссия.

Как в песенке про школу бальных танцев,
«две шаги налево,
две шаги направо,
шаг вперед,
наоборот».

С одной стороны, участники обсуждения продемонстрировали прекрасное знание ими классиков марксизма, старательно выбирая из разных трудов К. Маркса и Ф. Энгельса те обрывки цитат, которые подкрепляли их попытки анализа.
В выступлениях большинства спорщиков звучало трезвое понимание несостоятельности формулы Сталина, которая подвергалась самой жесткой критике, высказались различные соображения, актуальные и по сей день.
Но как только дело доходило до необходимости дать самостоятельное определение, весь пыл как будто испарялся, и хотя предложено было несколько десятков новых вариантов определения, почти во всех вариациях на заданную тему сохранялся прежний подход: «нация - общность, которая»...

Этот парадокс Ю.И. Семенов объяснил естественным догматизмом участников обсуждения: «Сталинский подход к данному вопросу стал настолько само собой разумеющимся, что даже многие ученые, которые принимают участие в развернувшейся дискуссии и которые считают необходимым пересмотр данного И.В. Сталиным определения нации, никакого иного пути к решению проблемы по сути дела не видят». Семенов Ю.И. Из истории теоретической разработки В.И. Лениным национального вопроса. - Народы Азии и Африки, 1966, №4, с.124.

Поделилась своими сомнениями и С.И. Якубовская (Институт истории АН СССР). «Представляется, что любое научное общее определение не подходит ко всем случаям жизни. Диалектика исторического развития это исключает. Определение, данное И. В. Сталиным, являясь научным, правильно в общем виде, но в то же время оно допускает ряд отклонений. Например, по этому определению признаками нации являются общность языка, общность территории. Но общеизвестно, что бельгийская нация говорит на двух языках; американцы и англичане являются различными нациями, хотя и говорят на одном языке; арабы - нация, базирующаяся на различных территориях. Задачей дискуссии должен быть, как мне думается, не пересмотр определения, данного И. В. Сталиным, а борьба за то, чтобы к нему не относились догматически. Ведь беда не в том, что положение было неправильным, а в том, что к этому положению, которое в общем виде правильно, относились догматически, применяли его ко всем случаям жизни, пытаясь к четырем признакам подогнать определение всякой нации. Это и породило известную скованность в разработке проблем теории нации».

А М.Н. Росенко нашла такой ответ на этот вопрос:
«Мы полагаем, что научное понятие любого общественного явления - непреходящее. Оно существует до тех пор, пока существует явление. Если бы оно (в данном случае - нация) изменилось коренным образом по своему содержанию, то речь шла бы уже не о нем, а о другом общественном явлении. Если нации существуют на протяжении веков, то, как бы не менялись общественные условия, они не перестают быть нациями. Можно совершенствовать и развивать понятие «нация» применительно к определенному этапу общественного развития, но нельзя говорить о коренном изменении самого понятия». Росенко М.Н. Современная эпоха и некоторые вопросы теории наций. - Вопросы истории, 1968, №7, с.85-101.

Таким образом, в понимании участников дискуссии дело сводилось лишь к необходимости приспособить имеющееся определение к новому, социалистическому, этапу развития понятия.
Поэтому многие из предложенных «новых» определений чаще всего были модификацией старой формулы.

Открывшие дискуссию П.М. Рогачев и М. А. Свердлин в качестве затравки для обсуждения предложили такой вариант определения:
«Нация - это исторически сложившаяся общность людей, характеризующаяся устойчивой общностью хозяйственной жизни (при наличии рабочего класса), территории (в рамках одного государства), языка (особенно литературного), самосознанием этнической принадлежности, а также некоторых особенностей психологии, традиций быта, культуры и освободительной борьбы». (Текст в скобках был сокращен перед публикацией). Рогачев П.М., Свердлин М. А. О понятии «нация». - Вопросы истории, 1966, №1, с.33-48.

Н.П. Ананченко выразился замысловато: «Нация как всеобъемлющая конкретно-историческая общность людей, сменяющая народность и предшествующая интернациональному обществу, которая появляется и развивается в связи с распространением капиталистических отношений, созданием крупного машинного производства, расширением территориальных границ в пределах предшествующих нации родственных народностей или племен или иных соседних этнических общностей, концентрации населения, говорящего преимущественно на одном языке, закрепленном в литературе, созданием национальной государственности, возрастанием роли социально-политических отношений и т.д.». Ананченко Н.П. От наций - к интернациональной общности людей. - Вопросы истории, 1968, №3, с.82-96.

На протяжении всего спора ключевым был простой вопрос: можно ли считать нацию этнической преемницей народности, или по отношению к докапиталистическим общностям этой преемственности не существует, а нация, основанная не на родстве, а на экономической общности, фактически является социальным отрицанием прежнего развития?

По сути дела, в те годы шел идейный выбор между национализмом этническим и национализмом гражданским.
Характерно, что большинство обществоведов, живущих в национальных республиках, отмахиваясь от приоритета экономического критерия, признали нацию явлением этническим.
Тот же мотив усматривается в неоднократных требованиях ставить в определении нации на первое место не экономику, а язык, «наиболее яркий признак, позволяющий отличить одну нацию от других».

«Две шаги направо»...

Начиная со статьи М.С. Джунусова, предложившего на выбор несколько определений, в дискуссии настойчиво звучит мысль о нации не как о исторически сложившейся общности, но именно как об общности этнической: «Нация есть высшая форма этнической общности людей, сложившаяся на базе общности как буржуазных, так и социалистических общественных отношений. С точки зрения ее социальной функции, нация - это форма общественного развития, присущая капиталистическому и социалистическому обществу, представляющая собой целостный социально-этнический организм». Джунусов М.С. Нация как социально-этническая общность. - Вопросы истории, 1966, №4, с.16-30.

Хотя многие коллеги сдержанно возражали (например, М.Н. Росенко, напомнившая, что «этническое предполагает общность происхождения, быта и культуры», а «нации, за редким исключением, не могут характеризоваться общностью происхождения». Росенко М.Н. Там же), но обществоведы-националы отстаивали прямо противоположный тезис.

Один из старейших в СССР специалистов по нации профессор И.П. Цамерян (его статьи о нации и народности печатались в журнале «Большевик» еще в 1951 году) сначала заявил, что он не видит необходимости менять что-то в определении.
«Существующее определение является «в основе научным, марксистским. Нет никаких оснований, на наш взгляд, для коренного пересмотра данного определения, требуются лишь некоторые уточнения».
Потом он обрушился на статью «Типы этнических общностей» С.А. Токарева, который «подводит читателей к мысли, что у нас нет ни научной теории нации, ни определения понятия нации», но затем сам произвел существенную ревизию родового признака сталинской формулы: «Нация - исторически высшая форма этнической общности людей эпохи капитализма и социализма, характеризующаяся общностью экономической жизни, территории, языка и национального характера, проявляющегося в специфических особенностях ее культуры». Цамерян И.П. Актуальные вопросы марксистско-ленинской теории наций. - Вопросы истории, 1967, №6.

Горячим сторонником взгляда на нацию как этническое образование оказался и А.Г. Агаев.
«Формула исторически сложившейся общности людей разрывает по существу этническую связь нации с теми этническими образованиями, которые легли в основу нации, дав ей свою территорию, язык, характер, этнические особенности. В интересах ограничения понятия нации целесообразно характеризовать ее как историческую форму этнической общности людей, высшую форму этнической общности людей или этническую общность людей, типичную для капитализма и социализма. Определение Агаева вбирало в себя нацию как частный случай этнической общности, характеризуемой 4 признаками: «Территория и язык, экономика и культура - вот четыре формы, в которых формируется, шлифуется, концентрируется и модифицируется этническая общность... Нация - это этническая общность капиталистической и социалистической формаций, пробудившаяся к самостоятельной национальной жизни к суверенитету». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7, с.87-104.

Н.А. Тавакелян представил редкий образец псевдофилософского пустословия: «Нация - это исторически сложившаяся в эпоху капитализма и социализма сложная высокоразвитая однотипная социально-этническая устойчивая динамическая общность людей, тесно связанных между собой глубокими узами языка, территории, экономической жизни, самосознания этнической принадлежности и национального характера, проявляющегося во всех сферах общественной жизни, преимущественно и более уловимо в различных видах и формах материальной и духовной культуры, в быту и традициях, в нравах и обычаях». Тавакелян Н.А. - Вопросы истории, 1967, №2, с.118.

Таким же отголоском исподволь тлеющего национализма, но атакующего с другой стороны и критикующего Сталина за... недооценку социальной специфики нации, можно считать и попытки признать ведущим признаком нации государственность.

Так, М.О. Мнацаканян попытался избавиться от сталинского «психического склада» и заменить его признаком наличия государственности: «Нация - это исторически сложившаяся общность людей, имеющих общий язык, общую территорию, общие хозяйственные связи и общее государственное устройство». Мнацаканян М.О Нация и национальная государственность. - Вопросы истории, 1966, №9, с.27-36.
Он же указал, что признак общности национального языка, как суммы его различных форм, не верен, правильнее говорить об общности языка литературного.

«Две шаги налево»...

В то же время ряд выступающих отвергал традиционный родовой признак.
Так, стали рассуждать не о нации, как общности, а о нации, как группе людей.
В той же статье М.С. Джунусова сказано: «Нация - это большая группа людей, отличающаяся устойчивой общностью языка, этнической территории, национального самосознания и специфических национальных черт культуры, развивающихся в ходе становления как капиталистического, так и социалистических экономических отношений». Джунусов М.С. Нация как социально-этническая общность. - Вопросы истории, 1966, №4, с.20.

О нации как о группе говорила и А.И. Горячева «Нация - это группа людей, связанных общностью экономической жизни, территории, языка, психического склада». Горячева А.И. Является ли психический склад признаком нации? - Вопросы истории, 1967, №8, с.91-104.
Впрочем, совершив ревизию родового признака, она оставила неприкосновенными, как и прочие «вольнодумцы», все 4 сталинских признака, причем высказала несогласие «с теми определениями, в которых выделяются признаки, свойственные нациям в тот или иной период их развития, ибо это будут уже частные а не общие определения».

Иными словами, по мнению этих "сталиноборцев", в определении капиталистической и социалистической нации должны присутствовать одни и те же признаки.

Впрочем, среди предложенных определений встречались и курьезы.

Так, по мнению С.И. Новикова, одним из отличительных признаков нации должно быть наличие своей валюты, а также собственной системы мер и весов: «Нация - это большая социально-этническая группа, связанная единством письменного языка и устной речи, закрепленных в литературе, политическим сплочением территории с населением, говорящим на одном языке, наличием единой системы денег, мер и весов и таможенных границ». Вопросы истории, 1968, №6, с.99.

А.В. Санцевич двинул революционный тезис: «Нация - это исторически сложившаяся общность людей в экономической, политической и культурной жизни на общей территории при активной роли рабочего класса в революционной борьбе и социалистических преобразованиях, общности исторических традиций». Санцевич А.В. Вопросы истории, 1966, №12, с.116.

Некоторые пытались рассматривать нацию как форму общественных связей.
Например, М.С. Росенко предложила хитрое определение:
«Нация - это форма материальных и духовных отношений людей при капитализме и социализме, имеющая относительную самостоятельность в своем развитии, но в значительной (если не в определяющей) степени обусловленная сущностью общественно-экономической формации. Нация представляет собой исторически определенную форму общественных связей людей, подводящую человечество к безнациональному единству». Росенко М.Н. Современная эпоха и некоторые вопросы теории наций. - Вопросы истории, 1968, №7, с.85-101.

С.Т. Калтахчян поставил под сомнение саму необходимость дискуссии.
Демонстрируя блестящее владение искусством софистики и заявив, что «по своей сущности нации одной социальной системы сильно отличаются от наций другой системы» и что не существует правил без исключений, он подверг критике формально-логический подход как таковой.
«К сожалению, выделение общих признаков часто производится формально логически, путем сопоставления различных таблиц, сопоставления примеров изучаемого явления, подбора случаев, противоречащих обобщению. (Мне лично не известно ни одной попытки осуществить формально-логический анализ определений понятия нации. - С.Ш.).
Подобным образом всегда можно выделить и объединить определенные общие признаки того или иного явления, но сущность явления не исчерпывается этим. И дело не только в том, что возможны и всегда встречаются исключения, но и в том, что анатомирование явления, разрушая живые связи и не выясняя основу жизненных функций данного явления, не позволяет добраться до его истинной сущности». Калтахчян С.Т. Вопросы истории, 1966, №6, с.24-44.
Воззвав к авторитету Ленина, возражавшего против эклектической погони за полным перечнем признаков, Калтахчян свел все к тому, что надо выяснить один главный признак. Этим признаком, по его мнению, вновь подкрепленному ссылкой на старую работу Ленина («понятие «нация» построено здесь на искусственном абстрагировании противоречий между классами, которые эту нацию образуют». Ленин В.И. ПСС, т.2, с.221), является наличие у нации классового деления. Весь национальный вопрос сводится не к существованию наций, а к противоречию труда и капитала.

Особое место в дискуссии заняла тема этнических общностей в странах третьего мира, в которых, по мнению Б.В. Андрианова, Е.А. Симония, П.И. Пучкова, процессы национальной консолидации не укладываются в теорию.
Например, в Мали и Индонезии создание нации происходит в условиях отсутствия единого национального языка, ведущим фактором возникновения наций из разноязыких племен является государство.
Можно ли в данном случае говорить о нациях как таковых?

Подвергнув анализу все предложенные Сталиным четыре признака нации, участники дискуссии убедительно показали, что они не могут считаться отличительными признаками, выдвигая веские доводы против каждого по отдельности и всех вместе.

«Дамы, не сморкайтесь в занавески,
Это неприлично, вам говорят!»

Например, Т.Ю. Бурмистрова резонно заметила, что в сталинском определении «признаки названы «базой», на которой возникает нация, а понятие «национальная общность» остается нераскрытой». Бурмистрова Т.Ю. Некоторые вопросы теории нации. - Вопросы истории, 1966, №12, с.102.

Нередко в высказываниях участников дискуссии возникала мысль о субъективности этих так называемых существенных признаков.

На очень важную деталь обратил внимание А.Г. Агаев:
«При ближайшем рассмотрении оказывается, что одна этническая общность может отличаться преимущественно языковым признаком, другая - территориальным, третья - религиозным и т.д. Стоит этому основному признаку ослабеть или вовсе исчезнуть, как рушится вся этническая общность. Она растворяется в окружающей этнической среде». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7.
Кстати, Ахед Гаджимурадович еще в 1965 году писал о «реальном существовании отдельных этнических общностей, в том числе народностей и наций, без общности территории, общности языка и т.д.». Агаев А.Г. Народность как социальная общность. - Вопросы философии, 1965, №11.
«На наш взгляд, - замечал он, - понятие нации должно отвечать, по крайней мере, трем требованиям.
Во-первых, оно должно отражать видовое отличие нации как этнической общности в общей системе исторических форм общности людей, таких как государственная, расовая, классовая, интернациональная и т.д.
Во-вторых, представлять нацию как высшую и последнюю стадию этнической общности.
И, в-третьих, выявлять специфику нации среди других типов этнических общностей». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7.

Является ли существенным признаком, а если является, то для какого сословия, составляющего нацию, общность территории? - спрашивали В. Зайченко и К. Сабиров. «Для господствующих классов существует в распоряжении вся территория государства. Для низших - пределы такой территории ограничены несколькими сотнями метров или несколькими километрами, дальше которых их деятельность не распространяется». Зайченко В.М. Сабиров К. Общность психического склада - один из существенных признаков нации. - Вопросы истории, 1968, №5, с.75-81.

«Это школа,
школа бальных танцев,
бальных танцев школа
вам говорят»...

Любопытную попытку вообще отбросить определение нации (разумеется, со ссылкой на авторитет Ленина) предпринял Ю.И. Семенов.
По его мнению, следует изучать не нации, а национальные движения, как это делал Владимир Ильич, заниматься же созданием дефиниций - ненужная схоластика.
«Никакая дефиниция нации, сводящаяся к простому перечислению каких бы то ни было ее признаков, не может быть удачной... Мы знаем, что такое языковая, территориальная, экономическая, культурная общности людей, взятые в отдельности. Что же они представляют собой взятые вместе? Когда они накладываются друг на друга, то образуют ли они вместе взятые нечто единое целое, возникает ли при этом качественно новое явление, которое не может быть сведено к сумме составляющих его? В случае отрицательного ответа не имеет смысла говорить о возникновении новой общности людей - национальной; в случае положительного - опять возникает тот же вопрос: в чем же сущность этого явления, к какому роду явлений оно относится, каково его место среди общественных явлений». Семенов Ю.И. Из истории теоретической разработки В.И. Лениным национального вопроса. - Народы Азии и Африки, 1966, №4, с.122.
Сталинские определения эклектичны, - заявил он, - не выражая сущности наций, они не дают возможности отделить это явление от остальных, провести качественную грань между этим и всеми остальными.

Сообщив, что «сжатые определения всегда несовершенны уже тем, что не могут охватить всесторонних связей явления в его полном развитии», В.И. Козлов отметил, что о нации следует говорить не как о группе людей, но о большой группе людей.
Хотя было очевидно, что маленькие народности словом нация называться не могут и явно существует какая-то закономерность между количественным ростом нации и экономическим развитием, возникновением городов, появлением национальных движений и, соответственно, претензий нации на создание собственной государственности, но сформулировать эту закономерность никто не пытался.

Козлов объяснял:
«Средняя численность племени - несколько сот или тысяч человек. Нации - это сотни тысяч, миллионы человек. Только такие размеры могут обеспечить внутреннее разделение труда, соответствующее развитому способу производства. Особое значение в этом имеет создание национальной интеллигенции. Исходить из конкретного материала - этот призыв найдет сочувствие у всех исследователей, сталкивающихся с трудностью, а иногда невозможностью приложения жесткого определения нации на основе 4 признаков, содержание которых до сих пор не вполне раскрыто, к реально существующим народам мира. Этнографы написали для Большой Советской энциклопедии около тысячи статей о разных народах мира. Но определить, кто из этих народов нация, а кто народность, они не в силах».

Трудно даже назвать критерии, по которым можно выявить принадлежность человека к какой-то определенной нации.
Говорят, в свое время Бен-Гурион, вместо ответа на заданный ему вопрос «Кто еврей?», пожал плечами и ответил: «Еврей - это …еврей!»
Во всяком случае, возведенный в статус закона принцип, согласно которому евреем должно считать сына еврейки, нередко дает сбои. В анналы филологического факультета МГУ вошла романтическая история студентки, которую угораздило за время учебы в 60-х годах трижды стать мамашей. Первым ее ребенком был сын китайского революционера, погибшего в ходе культурной революции. Второго она родила от прибывшего с острова Свободы кубинца, третьего от французского коммуниста. Так как сама она была еврейкой, то всех ее единоутробных сыновей - негритенка, китайчонка и ребенка от французского папы - следовало считать евреями...

В.И. Козлов резонно отверг и общность экономической жизни в качестве видового признака нации. «Анализ понятия экономической общности показывает, что эта общность свойственна не столько нации, сколько государству, а ее рамки определяются не этническими, а политическими границами. Фактор государственности оказывает существенное влияние на формирование языково-культурной общности и определяющее влияние на формирование экономической общности, считающейся основным признаком нации... На практике, когда мы имеем дело с наличием государственных образований или национально-политических движений, в которые вовлечены основные классы данного народа и которые ставят целью территориальную автономизацию, это обычно служит признаком того, что мы имеем дело с формирующейся или уже сформировавшейся нацией». Козлов В.И. О разработке теоретических основ национального вопроса. - Народы Азии и Африки, 1967, №4.

В общей сложности в ходе дискуссии вышло около 50 статей по многим аспектам понятия нации.
Участие в ней приняли 23 историка, 16 философов, 5 этнографов, 3 юриста, 2 языковеда и один экономист.
Аналогичные обсуждения в те же годы состоялись в журналах «Вопросы философии», «Государство и право», «Народы Африки и Азии», «Дружба народов» (Литературный герой и его национальный характер - 1966-1967 гг.) и «Литературной газете» (Национальное своеобразие литературы и искусства), а также на страницах польского журнала («Нация и государство», 1966, №3), ряда венгерских изданий.
В 1969 г. во Фрунзе даже прошла Всесоюзная научно-теоретическая конференция на ту же тему.

Затем дурацкий спор надолго прекратили.
Страна уже вползала в годы застоя.
Отрицание роли Сталина в истории СССР было сочтено волюнтаристской ошибкой.

Но лишь через полтора с лишним года после публикации последнего материала дискуссии, в «Вопросах истории» появилась статья, где были подведены результаты обсуждения и расставлены все точки над национальными i.

Затем, не посчитавшись с авторитетом академика Е.М. Жукова, рубанул наотмашь: «Социалистические нации имеют те же самые признаки, что и буржуазные. Ни один из них при переходе от капитализма к социализму не отпадает, но содержание этих признаков коренным образом меняется. Следовательно, существующее марксистское определение нации включает в себя главные, определяющие признаки всех типов наций. Однако это определение не отражает и не может отражать развитие того или иного типа нации, а тем более отдельных наций».

Как там, про бальные танцы?

"Женя, Женя, не крутите задом,
это не пропеллер,
а вы не самолет"...

Теперь следовало раздать всем сестрам по серьгам, что автор проделал с виртуозностью, свидетельствующей об изрядном опыте.
«В ходе дискуссии некоторыми участниками высказывалось мнение, что поскольку нации развиваются, то у них нет устойчивых, стабильных признаков, что обязательные признаки превращают нацию в нечто метафизически неизменное. Однако эти взгляды не получили поддержки. Поскольку нация существует реально, то ее научное определение должно включать наиболее важные признаки, устойчивые, раскрывающие сущность нации. Если считать, что таких признаков не существует, значит, нация есть нечто аморфное, неопределенное, непрестанно меняющее свое существо и облик. Так считает большинство (!) и с этим нельзя не согласиться».

Так же, со ссылкой на мнение большинства, которое всегда право, автор признал необходимым в дополнение к двум известным уже типам нации - буржуазному и социалистическому - «выделить новый тип для обозначения наций, которые возникают в странах освобождающихся от колониального гнета».

Автор категорически отказался включать «самосознание» в число признаков нации.
«Самосознание этнической принадлежности», так же, как и «национальное самосознание», не может служить одним из основных признаков нации, так как оно является субъективным отражением в сознании человека объективного факта существования нации». Вопросы истории, 1970, №8, с.95.

Оформлялся ли протокол итогов голосования, простым или квалифицированным большинством был решен этот научный вопрос, автор статьи не сообщил, а перешел к самому главному:
«Известное определение нации, сформулированное И.В. Сталиным, является обобщением всего того, что было сказано К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным по вопросу о сущности и главных признаках нации. Известно, что работа И.В. Сталина, в которой дано это определение, была положительно оценена Лениным. Приведенное определение нации, как справедливо отмечалось в ходе дискуссии, является научным, марксистским определением, оно представляет собой часть марксистской теории нации». Вопросы истории, 1970, №8, с.90-94.

На этом все теоретические споры о понятии нации, собственно, в СССР завершились.

«Кавалеры, не держите дамов,
ниже тальи, вам говорят!»

Отныне научные исследования и журналистские материалы о национальных отношениях в СССР звучали, как песенка про доверчивую маркизу. Да и как могло быть иначе, ведь «национальный вопрос в том виде, в каком он унаследован от прошлого, решен полностью и окончательно. В стране прочно утвердились отношения подлинного равноправия и братства, ленинской дружбы народов». Пономарев Б.Н. Доклад на Всесоюзной научно-практической конференции. - В кн. Воспитывать убежденных патриотов-интернационалистов. Материалы конференции «Развитие национальных отношений в условиях зрелого социализма. Опыт и проблемы коммунистического интернационального воспитания» в Риге. - М., 1982, с.13.

…Впрочем, однажды пелена безмолвия была все же прорвана.

В конце 1972 года в «Литературной газете» появилась статья «Против антиисторизма», помещенная на развороте за подписью доктора исторических наук А.Н. Яковлева. Посвящена она была национальному вопросу в СССР, а точнее - нарастанию русофильских настроений в стране.
Автор ее в то время был заведующим отделом ЦК КПСС, и указывал на опасную активизацию националистических, явно разделяющих понятия «русское» и «советское», выступлений в литературе и публицистике последних лет.

Яковлев писал, что «оживление русского национализма пробуждает национализм других народов, составляющих СССР».
Нельзя в СССР играть с национализмом, в социалистической многонациональной стране идеологи обязаны понимать, что отказ от классового исторического подхода, независимо, с какой бы стороны он не был провозглашен, неминуемо ведет к симметричному отказу с другой стороны.

«Когда нарочито идеализируется прошлое, да еще при нечетких социальных позициях, возникает нелепый спор, чей царь лучше...»

Русские идеализируют русских полководцев и царей - в ответ грузины начинают писать о светлой личности царицы Тамар, украинцы - о сказочном киевском князе Богдане Гатило, под чьим именем скрывался вождь гуннов Атилла, казахи - о движении Кенесары Касымова, узбеки - о Тимуре, молдаване - о своих деятелях культуры прошлого века, и т.п.
Делаются «попытки приукрасить, обелить некоторых представителей буржуазного национализма, что обнаружилось в ряде публикаций об украинских буржуазных националистах, о грузинских меньшевиках, социал-федералистах, об армянских дашнаках».

Партия возопила: ЧП!

"Дамы, дамы, помогите Саше,
Помогите Саше, вам говорят!
Он наделал лужу в коридоре"...

Статья тов. Яковлева о русском национализме удостоилась чести быть оплеванной на заседании Политбюро.
Докладчик, заведующий отделом культуры ЦК Василий Шауро, между прочим, уроженец Белоруссии, был глубоко возмущен незрелым, в корне неверным выступлением коллеги, порочащего великий русский народ, льющего воду на чужую мельницу и т.д., в общем, подошел к печатному слову принципиально.
Учиться уважению к русскому народу Яковлева послали в Канаду, где он пробыл послом больше 10 лет, пока его оттуда не забрал Горбачев, чтобы сначала назначить идеологом, а затем ответственным за внешнюю политику и серым кардиналом перестройки.

Но, создавая по заказу номенклатурной бюрократии иллюзию всеобщего благополучия и теоретически оправдывая существование административно-командной системы, творцы выдуманной идиллии демонстрировали свою преданность принципам сталинской национальной политики, которую они переименовали в ленинскую.
Привычные словесные формулы надежно закрывали давно зияющие бреши в теоретических построениях и устраивали заказчиков - к чему же суетиться, пытаясь найти определение того явления, которого в грядущей светлой перспективе уже не будет? Все нации со временем растворятся в едином народе.

Однако в связи с учением о возникновении единого советского народа возникали другие политические и экономические странности.

Все знали, что русский, туркменский, грузинский, эстонский и другие народы на равных правах входят в состав советского народа, но живут и здравствуют сами по себе, многие имеют свою государственность, культуру и литературу.
При этом прав у гражданина национальной республики обычно оказывалось больше, чем у жителей России.
Скажем, денег на его образование и воспитание из общесоветского бюджета тратилось гораздо больше, чем на те же цели для выходца из среднерусской деревушки.
Многие республики считались дотационными, то есть получали средства на свои экономические культурные, медицинские и другие цели непосредственно из федерального бюджета, то есть не заработанные ими самими.

Выходило, что советский народ - некая удивительная конструкция, федерация этносов, что-то вроде огромной матрешки, в которую входит множество матрешек-народов поменьше.
Кто-то из этих народов имел свои национальные республики, области и округа, кто-то просто жил в СССР, не утруждая себя парадоксами и не огорчаясь, что он входит в единый советский народ напрямую, без государства-посредника.
Житель национальной автономии, входящей в состав национальной республики, имел точно такое же советское гражданство, как и обитатель Москвы.
Единственное, чего он не мог по определению, - это стать генеральным секретарем КПСС.

Впрочем, обществоведы позже делали еще ряд попыток дать определение нации.

В числе новаторов был, например, доктор наук М.И. Куличенко, предложивший такой вариант: «Нация представляет собою исторически сформировавшуюся устойчивую историческую общность, основу существования которой составляют присущие определенной формации социальные связи, прежде всего единство экономической жизни и в различной степени зрелости политическое сплочение, сложившиеся в неразрывном единстве с этническими связями, выступающими в виде общности национальной территории, литературного языка, национальных традиций и обычаев, национальной культуры вообще (классово противоречивой при капитализме), причем национальные связи людей существенным образом и в классовом преломлении отражаются также в общественном сознании (национальное сознание) и в общественной психологии (национальная психология)». Куличенко М.И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. - М., 1972, с.29.

Но, если нация - исторический продукт развития общества, значит, социально-историческое развитие, являясь решающим фактором в «возникновении и углублении, а при некоторых обстоятельствах - в смягчении и стирании психических различий между отдельными этническими общностями» (Методологические проблемы социальной психологии. - М., 1975, с.215) способствует постоянной переоценке сложившихся ценностей. Этот процесс идет постоянно, и при сравнительно одинаковых начальных условиях разные народы собственными путями приходят к некоторому сходству. Человечество, раз возникнув, «превратилось в общество, в котором социальная среда с самого начала стала воздействовать на людей в той мере, в какой люди, отдельный человек, должны выполнять возложенные на них обязанности, тем самым социализация личности представляет постоянное давление на человека, естественные отношения, изменяя в результате его сущность». (Там же).

Поэтому общее и особенное в национальных культурах нужно искать не в этнических общностях, но прежде всего - в историческом опыте людей, определяющем все социально-психологические процессы, складывающиеся в ходе исторического развития народов.

Из зарубежных марксистов самое интересное определение предложил немецкий философ Альфред Козинг:
«Нация - структурная форма и форма развития человеческого общества, закономерно возникающая с образованием общественно-экономической формации капитализма, как результат процесса экономического развития, а также основанных на нем процессов социально-политического и идеологического развития и исторических классовых битв... Нация появляется и становится исторически активной как совокупность больших групп людей, а пока существуют классы - как совокупность классов. Нация как закономерно возникающая структурная форма и форма развития общества характеризуется следующими общими отличительными чертами: историческим характером своего возникновения и становления, своими экономическими основами, определяющими сущность нации, языком, как важнейшим средством общения, и территорией, на которой происходит объединение национальных областей и образование национального государства». Козинг А. Нация в истории и современности. - М., 1978, с.119.

М.И. Куличенко, выделяя политический признак, как характерный для определения, противопоставляет социальную, классовую сторону нации этнической, связывая с этническим язык, территорию, традиции и культуру. Вместе с тем, общественное сознание в его понимании имеет не этническую, а национальную окраску.

А. Козинг, отказавшись от понимания от нации как общности и считая ее большой совокупностью людей, а в классовых обществах - совокупностью классов, делает упор на структурных особенностях нации как формы развития общества, при этом решительно опускает все упоминания о психологической и культурной, а также этнической составляющей.

Однако в Политбюро ЦК КПСС решили исправить некоторые наиболее явные несуразности в старой формуле и оставить все как есть.
В общем, вышло так (упоминание об устойчивости почему-то решили выкинуть): «Нация - историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера». Философский энциклопедический словарь - М., 1983, с.417.

«Там, где брошка -
там пирод»...

В «Советском энциклопедическом словаре» (1985 г.), определение из «Философского энциклопедического словаря» передрали слово в слово:
«Нация - историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера». Отличие в том, что добавлено: «в СССР сложилась исторически новая социальная и интернациональная общность - советский народ. Крепнет содружество социалистических государств». Советский энциклопедический словарь.- Москва, 1985.

Так как ссылаться на Сталина ноне было неприлично, решено было приписать его определения классикам, цитатами из Маркса и Ленина прикрыть то, что изобретено Отцом народов.
Его «теорию нации» переименовали в ленинскую, ленинской оказалась и сталинская национальная политика, осуществлявшаяся в СССР до начала 70-х годов.
Защищая теорию корифея всех наук, советские обществоведы возводили вокруг ее положений прочные укрепления, стараясь подкрепить свои старания ссылками на классиков, чаще всего искажающими их взгляды, а нередко, в желании выискать в работах Маркса или Ленина сталинские подходы, не гнушались и заурядной липой.

Вот характерный пример.
С.Т. Калтахчян в работе «Марксистско-ленинская теория нации и современность» со ссылкой на «Ленинский сборник» (т. ХХХ, с.53) пишет: «В.И. Ленин детерминантами нации считал: «Язык и территория. Главное (Экономический признак). Исторический характер». Он выделял таким образом те определители нации, без которых она не может существовать». Калтахчян С.Т. История марксистско-ленинской теории нации и современность. - М., 1983, с.68.
Отсюда, естественно следовал вывод: «В.И. Ленин всесторонне разработал и развил материалистическую, историко-экономическую теорию нации».

Но если взять в руки 30-й том «Ленинского сборника» и раскрыть на указанной странице, то выяснится, что приведенная Калтахчяном цитата выглядит немного иначе: «Каутский. Язык и территория. Главное (Экономический признак). Исторический характер».
А является этот текст... ленинским конспектом взглядов на нацию Каутского, историко-экономическую теорию которого Ленин, между прочим, критиковал.
Выбросив из выбранной цитаты указание на непосредственного автора данной точки зрения, Калтахчян попросту осуществил подмену: Ленину приписал взгляды Каутского. А сделал так потому, что именно у Каутского все эти признаки нации - язык, территорию, экономический признак - списал Сталин.

Так и писали, как доктор исторических наук М.И. Куличенко, не гнушаясь ложью: «К. Маркс, Ф. Энгельс и В.И. Ленин обосновали в своих трудах положение о том, что нация - устойчивая общность людей эпохи капитализма и становления коммунизма». Куличенко М.И. Расцвет и сближение наций в СССР. - М., 1981, с.45.

Или так, как кандидат философских наук П.А. Корчагин: «Рассматривая подход К. Маркса и Ф. Энгельса к проблеме понимания нации, можно сделать следующий вывод. Нация - это исторически сложившаяся в эпоху капитализма социально-этническая общность, характеризующаяся общностью экономической жизни, языка, территории, большой численностью людей, у которых проявляются общие черты и особенности в их социальной психологии». Корчагин П.А. К. Маркс и Ф. Энгельс о нациях и национальных отношениях в произведениях 1840 года. - Научный коммунизм, 1980, №4, с.104.

Что тут скажешь?
"Шаг вперед, наоборот"...

Впрочем, была в СССР еще одна микродискуссия о понятии нации в журнале «Научный коммунизм» в 1980 году.
Вызвали ее, во-первых, появившиеся с подачи М.С. Джунусова утверждения об этносоциальной природе нации, об ее социальной и этнической сторонах, а во-вторых, свежеиспеченная теория Ю.В. Бромлея об этносах, а конкретным поводом - утверждения того же С.Т. Калтахчяна о том, что национальность - этническая характеристика нации.

Оказалось, что старая гвардия бдительно следила за увлекшейся молодежью.

Основательно подготовив нападение, мощный удар по ревизионистам нанес верный сталинец Иван Цамерян, опубликовав в «Научном коммунизме» очень убедительную статью в жанре политического доноса. Цамерян И.П. Некоторые актуальные вопросы теории наций и национальных отношений. - Научный коммунизм. 1979, №2, с.27-43.

Он заявил, что «механическая трактовка нации как совокупности двух автономных частей - этнической и социальной» отдельными авторами (а именно Ю.В. Бромлеем с его этникосами и этносоциальными организмами) в корне противоречит марксизму.

«Всякого рода взгляды, трактующие нацию как общность двух автономных сторон (или частей) - этнической и социальной, могут служить удобной формой обоснования вечности нации», - обличал ревизионистов старый демагог. - «По мнению этих авторов, национальность характеризует этническую сторону нации и народности, то есть их этнические признаки. Мы знаем, что национальности существовали задолго до появления нации. Следовательно, национальность как этническая сторона нации возникает задолго до появления нации, а представляет собой нечто чуть ли не от века данное». Более того, вопреки известному ленинскому положению о том, что в социально-классовом отношении нация буржуазного общества не представляет собой одной нации, а состоит из двух наций, некоторые (тут явно имелся в виду М.С. Джунусов) заявляют, что «нация, имеющая различный социально-политический и моральный облик, в этническом отношении - общность территории, языка, национальной специфики, особенностей культуры, быта, обычаев, вкусов, традиций и психологии - представляет собой одну нацию». Джунусов М.С. Две тенденции социализма в национальных отношениях. - Ташкент. 1975, с.33.

Таким образом, этническое оказывалось важнее социального, что Ивана Петровича окончательно вводило в праведный гнев.
«Нет таких этнических признаков, которые не имели бы социального характера. Нация в совокупности всех своих признаков, черт и особенностей представляет собой социальное явление. Нация - это социальная или социально-историческая общность людей», - писал Цамерян, как бы забыв, что еще сравнительно недавно, в дискуссии 1966-1968 годов, сам называл нацию «высшей формой этнической общности».

Пришлось Бромлею с Калтахчяном сочинять опровержение, но, по сути, возразить Цамеряну было нечего. (Бромлей Ю.В. Калтахчян С.Т. Актуальные проблемы марксистско-ленинской теории нации и национальных отношений и борьба идей. - Научный коммунизм. 1980, №1).
Согласно Сталину, в СССР нация считалась чисто социальным явлением, без всяких там автономных этнических частей.

«Фима, Соня, бросьте разговоры,
Что за балаболки, вам говорят!»

Но и впредь попытки покуситься на наследие усатого вождя встречались в штыки теми, кто долго трудился на ниве теории нации, - это стало спецификой их мирка.

Кроме вышеописанной, состоялись дискуссии “Народность и массовость” в Литературной газете 1982 г.; “Об определении понятия «этнос»” - в журнале Советская этнография 1986-1987 гг.; дискуссия о проблемах типологизации и исторических типах этнических общностей в ежегоднике «Расы и народы»: №18 - М., 1988, с.5-65; №19 - М., 1989. См. также Статьи начала 1990-х гг. в журнале Этнографическое обозрение.

С каким металлом в голосе спустя 10 лет на круглом столе в редакции «Вопросов философии» дал отпор наглым перестройщикам сам Сурен Калтахчян: «Всему миру известны выдающиеся результаты проведения именно ленинской национальной политики. Об этом особенно следует поразмыслить любителям видеть все скомпрометированным, стремящимся вместо исправления допущенных искажений, отступлений от ленинской теории нации и национальных отношений обесценивать сделанное в развитии этой теории и пытаться предложить все начать с нуля». Философские проблемы теории и практики национальных отношений при социализме. Материалы круглого стола. - Вопросы философии. 1988, №9, с.33.

Как горячо обрушится - уже в 2000 году! - Виктор Козлов на отступника Владимира Тишкова, осмелившегося заявить, что нация - это «по сути пустое, но ставшее эмоционально влиятельным слово», что все теоретические конструкции отечественных философов и этнографов по поводу наций и этносов - паранаучные химеры, созданные воображением идеологов! Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. - М., 2000, с.19-20.

"Это неэтично,
негигиенично
и несимпатично,
вам говорят"...

После смерти Сталина прошло много лет. СССР - вместе с коммунистической доктриной - тоже остался в прошлом, но творение вождя по сей день публикуется в энциклопедиях и словарях в качестве классического, хотя без указания авторства.

Совершенно прав барнаулец Александр Мельников, когда горько пишет, что «громогласно провозглашенное с тысяч трибун, тиражированное в миллионах экземплярах сталинское понимание нации, канонизированное при его жизни, живет в учебниках и трудах обществоведов и после его смерти». Мельников А.Н. Размышления о нациях. Опыт перестройки национального мышления. Барнаул. 1989, с.65.

Нет уже на карте ни созданной генсеком страны, ни построенных им лагерей, осталась в прошлом коммунистическая мечта, но теория нации вождя преодолела все преграды.
Чем отличается от сталинского определения то, что дала в кандидатской диссертации москвичка Валентина Торукало: «Нация - это социальная общность реального проживания, общения, языка, быта, труда, мышления, чувства, культуры и т.д. Ясно также, что нации возникают на определенном этапе общественного развития». Торукало В.Н. Нация и национальные отношения: истоки, теория, современность. - М., 1997, с.23.

Лукаво связывая возникновение наций с «определенным этапом общественного развития» и называя нацию «общностью», хотя не исторической устойчивой, а всего лишь социальной, заменив общность экономических связей общностью быта и труда, общность территории - общностью реального проживания, общность психического склада расшифровав как общность общения, мышления и чувства, разумеется, не забыв и про общность культуры и т.д., - Валентина Ивановна перелицевала старую песню на новый лад. Перед нами - то же самое, но хитро замаскированное, определение вождя.

В последние годы за богоугодное дело детерминации нации и народа все активнее берутся деятели православной церкви, разумеется, изо всех сил акцентируя собственное, православное значение для русской нации и доказывая, что всякая нация взыскует «религиозное единство - в противном случае она не состоится».

«Русская идентичность и будущее православного мира в эпоху глобализации», - так в духе времени озаглавил священник Сергий Карамышев доклад, с коим он выступил 6 октября 2011 г. в Санкт-Петербургском государственном университете на историко-политологической конференции.
Для начала пастырь, как, впрочем, многие его предшественники, отмежевался от дурного наследства, приписав слова Сталина другому автору, хотя "воцерковленный нациевед" явно не подходил к полкам с трудами классика научного коммунизма.

«Нам не близко Марксово определение нации как общности, формирующейся из отдельных народностей лишь при «капиталистическом» способе производства, - сообщил носитель духа божьего. - Такое понимание нации противоречит Св. Писанию, говорящему о «народах» безотносительно к каким бы то ни было «капитализмам» или «феодализмам». Мы предлагаем генетическое определение понятия «нация». Оно имеет то преимущество, что основано на Св. Писании...

Хотя генетикой слова господни обосновать тяжко, но такие пустяки отца Сергия не смущают. Он теоретизирует по невежеству, как бог на душу положил.

"Вот предлагаемое нами определение, - восклицает теоретик от Христа.-
Нация (народ) - 1) естественно, органически составившаяся в соответствии с божественным домостроительством нашего спасения во времени и продолжающая существовать в вечности, общность людей, объединенная 2) происхождением (общей историей), 3) религией, 4) языком, 5) государственно-правовыми нормами, 6) культурой и 7) территорией.
Совокупность пунктов со 2-го по 6-й сообщают представителям нации своеобразное мировоззрение (менталитет).
Из перечисленных признаков два, по нашему мнению, не являются обязательными: это биологическое происхождение и территория.
Сформировавшись, нация может сравнительно безболезненно вбирать в себя людей чуждых по крови, ассимилируя их - в процессе ассимиляции они усваивают прочие, уже обязательные для нации признаки. Сформировавшись, нация, или, обыкновенно, ее части, может продолжать существование, будучи лишена территории».
И далее…
«Представляется крайне необходимым ввести в нынешнее политическое и правовое поле ОПРЕДЕЛЕНИЕ РУССКОГО НАРОДА, подтвержденное научными разработками. В качестве рабочего на первое время определения мог мы предложить свое, базирующееся на общем определении нации: Русский народ - естественно, органически составившаяся в соответствии с божественным домостроительством нашего спасения во времени, а именно, в X-XI веках от Рождества Христова и продолжающая существовать в вечности, общность людей, объединенная происхождением и общей историей, Православной верой, русским и (употребляемым для молитвы) церковно-славянским языком, приверженностью к монархической форме правления, русской православной культурой и территорией».

Тут, впрочем, святой отец, явно спохватившись, что заикнувшись о национальной территории, он ляпнул нечто не слишком церковное, делает неуклюжий реверанс:
«Последняя соответствует границам Российской Империи к 1904 г., включая также часть территории бывшей Австрийской Империи, на которой проживали православные Русины. Это не значит, что Русские заявляют свои территориальные претензии к ряду современных государств. Это обозначает всего лишь территорию нашего этнокультурного пространства, на которой мы можем действовать, не вступая в противоречия с существующими законодательствами указанных государств».
Итак, историческая общность, язык, территория, менталитет…

"Шаг вперед, наоборот"...

Святому отцу осталось добавить лишь экономику, и все выйдет в точности, как у товарища Сталина.

Откроем «Краткий философский словарь», изданный в 1997 году: «Нация - исторически устойчивая общность людей, сложившаяся на основе общности языка, территории, экономической жизни, а также общности национальных форм материальной и духовной культуры». Краткий философский словарь. Под ред. Алексеева А.П. - М., Прогресс. 1997, с.202.

Заглянем в вышедший в 1999 году толстый том «Историко-этимологического словаря современного русского языка», автор которого П.Я. Черных: «Нация, - пишет он - исторически сложившаяся форма общности людей, характеризующаяся общностью языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. В 2 т. - 3 изд., т.1. - М., Русский язык. 1999.

Как роскошно издана «Новая иллюстрированная энциклопедия», двенадцатый том которой со словом «Нация» вышел в начале тысячелетия.
Что же там?
«Нация (от лат. natio племя, народ) - историческая общность людей, основанная на общности территории, исторических, экономических и политических связей, литературного языка и других особенностей культуры. Новая иллюстрированная энциклопедия. - М., Большая Российская энциклопедия. 2001, т.12, с.169.

Так вот кочует из словаря в энциклопедию, из учебника в справочник, обычно без ссылки на автора, сталинское наследство.

Иногда при составлении изданий выходят из нелепого положения, указывая, что есть иная точка зрения на нацию, или просто перечисляют несколько вариантов определений, якобы существующих в науке, но какой из них более верный, умалчивают.

Так, в «Российском энциклопедическом словаре» 2000 года издания мы обнаружим гибридное определение, содержащее аж три разных расшифровки бедного понятия, но на первом месте, конечно, поставлена та, что дал Иосиф Виссарионович: «Нация - (от лат. natio - племя, народ) - историческая общность людей, основанная на общности территории, исторических, экономических и политических связей, литературного языка и других особенностей культуры. Часто рассматривается как форма этнической общности. В современной практике более распространено понятие нации как совокупности всех граждан определенного государства, независимо от их этнической принадлежности». Российский энциклопедический словарь в 2 т., т.2, - М., Издательство Большая Российская энциклопедия, 2000, ст. 1030.

В современной литературе порой можно встретить попытки защитить этническое понимание нации, существовавшее в СССР, и дать определение нации как высшего исторического типа этноса, возникающего на базе развития буржуазных отношений: «Нация (от лат. - племя, народ) - исторический тип этноса, возникающий в эпоху становления и развития капитализма. Нации складываются, как правило, на основе народности при этом в консолидации наций участвуют 2 и более народностей, обычно родственных. Этнос превращается в более целостную социальную систему - нацию. Выдающуюся роль в этом процессе играет национальное государство. Нацию можно рассматривать как особый исторический тип социально-политической организации этноса». Авксентьев А.В. Авксентьев В.А. Краткий этносоциологический словарь-справочник. - Ставрополь. 1994., с.50.

В «Политологическом словаре» под редакцией А.А. Миголатьева, изданном в 1994 году, нация тоже трактуется как этническая общность: «Нация - исторически сложившаяся на определенной территории социально-этническая общность, которой присущи устойчивое единство экономической жизни, языка, стабильные особенности культуры и психологии». Политологический словарь в 2 ч. под ред. Миголатьева А.А. ч.1. - М., Луч. 1994, с.440.

Согласно тому же словарю, «этнос, этническая общность - исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей (племя, народность, нация, народ), обладающих общими чертами и стабильными особенностями языка, психологического склада, а также осознанием своих интересов и целей, своего единства, отличия от других подобных образований самосознанием и исторической памятью». По-литологический словарь в 2 ч. под ред. Миголатьева А.А. ч.2. - М., Луч. 1994, с.508.

Какие аргументы в защиту данной концепции при этом высказываются?

«В русском языке толкование понятия нация как исторического типа этноса сложилось в основном под влиянием марксистско-ленинской теории нации и в этом смысле прочно вошло в русский язык. В последние годы некоторые российские ученые объявили понятие «нация» бессодержательным, надуманным и отвечающим лишь потребностям идеологии XVIII-XIX вв. Такая точка зрения, однако, представляется спорной и неубедительной. Существует немало разночтений в научной терминологии во всех языках и даже в разных научных дисциплинах в одном языке. Это, безусловно, затрудняет научное общение, но не является основанием для того, чтобы считать трактовку того или иного термина в каком-либо языке или научной дисциплине бессодержательным. Если для этнологии и этнографии различия между историческими типами этносов как историческими способами организации этнической жизни не являются принципиальными, то для социологии, политологии и др. обществоведческих дисциплин эти различия являются существенными и понятие нация в этих дисциплинах наполнено в этих дисциплинах конкретным содержанием». Авксентьев А.В. Авксентьев В.А. Там же, с.51.

Таким образом, главный из перечисленных доводов - привычка, иначе говоря, нежелание посмотреть на вещи не так, как учили, а объективно.

Каким «содержанием» было «наполнено» понятие нации в советских обществоведческих дисциплинах, много уже сказано.
Фактически все категории так называемой теории наций - нация, национальность, народ, народность, этнос, этническая общность являлись не научными терминами, а идеологическими полисемантическими конструкциями, их значения перекрывали друг друга, поэтому использовать их в качестве инструментов познания невозможно.

Грустно, господа-товарищи, следить за муками того же В.А. Тишкова, пытающегося объяснить современникам, до чего все было запутано в том нагромождении понятий и слов, что гордо именовалось сталинской теорией нации.
Вот он пытается в энциклопедии «Народы и религии мира» дать современные определения нации, народа, этнической группы:
«Нация (от лат. natio - народ) - термин, обозначающий совокупность граждан одного государства, политическая нация. Ранее существовало понимание о нации как этнической группе, то есть культурной или этнонации, то есть представление о ней как исторически устойчивой социально-экономической и культурной общности людей. Понятие этнической нации имеет корни в австромарксизме и восточноевропейской социал-демократии. В СССР этнические общности (народы) назывались социалистическими нациями, а фактически существовавшая политическая нация именовалась советским народом (с.892). Народ - в этническом смысле - то же что этническая группа (с.891). Для существования этнической группы важен миф об общем происхождении, а также наличие этнического самосознания, названия, культуры. Для этнических групп характерно наличие языка, определенная территория и хозяйство. В настоящее время существует 2-3 тыс. этнических групп (с.901)». Народы и религии мира. Энциклопедия. М., 1999. 928 с.

Умный Тишков - увы! - прав во всем, но читатель испытывает легкое замыкание мозгов.
Если вкратце изложить то, что сказано в энциклопедии, получится следующее: то, что раньше называли нациями, на самом деле - народы; то, что прежде называли народом - нация; причем, хотя в СССР считали нацию этнической группой, на самом деле - это народ.
Что на самом деле представляют собой нация или народ, от таких объяснений ясности не добавляется.
Но, стараясь найти объективные признаки, которыми характеризуется нация, мы продолжаем движение по тому же методологическому лабиринту, в какой завела нас коварная мысль Отца и Учителя всех народов: нация - это общность, которая...

«Две шаги налево,
две шаги направо,
шаг вперед,
наоборот».

«Соображения логики и методологии истории требуют, прежде всего, дать определение нации во всей его широте, т.е. выявить признаки, всегда в той или иной мере присущие всякой нации как специфической форме общности». Рогачев П.М. Свердлин М.А. О понятии нации. - Вопросы истории, 1966, №1, с.34.

Словом, Сталин - и теперь живее всех живых.

Рецензия на «Отец Народов и его определение» (Сергей Шрамко).

Важным вкладом И.В. Сталина в копилку марксистско-ленинского учения стала его статья , написанная в Вене, в январе 1913 г.. В ней тов. Сталин дал свое, ставшее классическим, определение «НАЦИИ» . Это сталинское определение занимает одно из центральных мест в понятийном аппарате КОБ и противопоставляется ее авторами определению «нации», данному «основоположником сионизма» Теодором Герцлем, а потому представляет для нас существенный концептуальный интерес.

Упомянуто оно и в рассматриваемой нами работе ВП СССР "Иудин грех ХХ съезда" (в примечании №149):

«С выходом из печати “Экономических проблем социализма в СССР” хозяева масонства поняли, что И.В. Сталин — не масонская агентура в большевистской партии, а настоящий большевик, нанёсший непоправимый ущерб марксистскому проекту ликвидации капитализма и замещения его интернацистским фашизмом в экономических формах социализма в глобальных масштабах. Но было уже поздно предпринимать какие-либо действия по спасению марксизма.

Прим. 149:
Кроме этого у них к И.В. Сталину ещё одна претензия в связи с тем, что ещё в 1913 г. он дал определение термина «нация»:

«Нация есть исторически сложившаяся, устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. (…) Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию» (И.В.Сталин, “Марксизм и национальный вопрос”, Сочинения, т. 2., 1946 г., стр. 296, 297).

Евреи диаспоры — основные носители библейского проекта порабощения всех — этому определению нации не удовлетворяют. И хотя они безусловно являются исторически сложившейся устойчивой общностью людей, однако эта общность по своим характерным признакам представляет собой мафию, маскирующуюся под нацию . Главный признак мафии — отношение её членов к другим людям, исходя из идентификации их принадлежности к своей мафии: свой — «братан», чужой — «лох», т.е. объект воздействия и эксплуатации.

Собственно те же самые признаки нации, которые даёт И.В.Сталин в своём определении, приводятся и в современном школьном учебнике “Введение в обществознание” для 8 — 9 классов общеобразовательных учреждений под редакцией Л.Н. Боголюбова, выпущенного издательством «Просвещение» в 2003 г. См.: исторический характер образования наций (“Человек и общество”, стр. 316, абзац 2), язык (там же, стр. 316, абзац 3), общность территории и экономическая связность (там же, стр. 316, абзац 4), психологическое единство в преемственности поколений и общность культуры.

Сталинское определение нации выводит еврейский вопрос из области межнациональных отношений, чего И.В. Сталину многие не могут простить : т.е. это «национально — диаспорные» взаимоотношения. »

Легко заметить, что в процитированном фрагменте содержится серьезное противоречие, даже несколько.

С одной стороны, «хозяева масонства имеют к Иосифу Виссарионовичу серьезные претензии» за его определение «нации», так как он вывел таким образом «еврейский вопрос» из области межнациональных отношений». С другой - непонятно, почему же тогда публикация работы «Марксизм и национальный вопрос» в 1913 г. не оборвала масонскую политическую карьеру Сталина, а, наоборот, вывела его в МАСТЕРА РЕВОЛЮЦИИ?

С одной стороны, Сталин своим определением «вывел еврейский вопрос из области межнациональных отношений» и разоблачил еврейство как МАФИЮ. С другой - известно, что именно благодаря усилиям СССР и лично Сталина в 1947-1948 г.г. «еврейский вопрос» как раз и был введен в область «межнациональных отношений» резолюцией ООН №181 о создании государства Израиль . Так что советского представителя в ООН Андрея Андреевича Громыко знал в то время каждый израильский школьник, и его считали в Израиле чуть ли не «отцом нации».

Опять же, непонятно: если мировая закулиса (хозяева масонства) до сих пор имеет такой зуб на Иосифа Виссарионовича за его научный вклад в разработку проблемы национальностей, то почему его определение до сих пор фигурирует в школьных масонских учебниках (под редакцией раскритикованного Предикторами академика Л.Н. Боголюбова)? Может быть, это определение является столь чеканно-классическим, что масоны никак не могут выработать иного, альтернативного определения, более их «устраивающего» в идеологическом плане?

Все эти вопросы оставлены уважаемыми Предикторами без ответа. Полагаю, что они достаточно серьезны, чтобы заставить искренних сторонников КОБ задуматься о подлинном содержании понятия «НАЦИЯ»: насколько верно его сталинское определение?

Итак, «Иудин грех ХХ-го съезда», сталинское определение «нации», «Марксизм и национальный вопрос» (1913).

Сама по себе эта работа довольно интересная. Во-первых, Иосиф Виссарионович, до той поры уже перепробовавший множество партийных кличек, впервые подписал ее псевдонимом «К. Сталин» (литера «К» - это все, что осталось от «Кобы»), так что именно с этой статьи и состоялось официальное рождение СТАЛИНА как политического деятеля..

Во-вторых, время и место ее написания - предвоенная Вена, в которой в тот момент по любопытному стечению обстоятельств (случайно?) собрались вместе все крупнейшие политические фигуры ХХ-го столетия: Ленин, Троцкий, Сталин, Гитлер . Троцкий периодически наезжал из Вены в Белград, где был аккредитован как «военный корреспондент» от газеты «Киевская мысль». Шла уже первая Балканская война, ставшая прологом мировой бойни 1914-1918. («Никто не может сказать, что Балканская война является концом, а не началом осложнений .» - Сталин)

Отлынивавший от мобилизации Гитлер вскоре переехал в столицу европейского оккультизма Мюнхен, туда же перебрался вслед за ним и Владимир Ильич. Конечно, за передвижениями бродячего цирка «профессиональных революционеров» уследить не так-то просто, но на основании имеющихся у меня источников, «мощным, мгновенным орудием Провидения» вся большая четверка оказалась собрана в начале 1913 г. в Вене. (Если кто-то располагает более точными данными, буду благодарен за уточнения.)

Непосредственная работа над статьей, по всей видимости, началась еще раньше - в ноябре и декабре 1912 г. Сталин дважды встречался с Лениным в Кракове «на совещаниях ЦК с партийными работниками» и, несомненно, обсуждал с ним план своей работы. Вот что сказано по этому поводу в прижизненной (1952) биографии Сталина:

«Лениным и Сталиным была разработана марксистская программа по национальному вопросу. В своей работе Сталин дал марксистскую теорию нации , сформулировал основы большевистского подхода к решению национального вопроса (требование рассматривать национальный вопрос как часть общего вопроса о революции и в неразрывной связи со всей международной обстановкой эпохи империализма), обосновал большевистский принцип интернационального сплочения рабочих .»

Таким образом, интересующее нас сталинское определение «НАЦИИ» является строго марксистским и сугубо программным, никакой отсебятины оно не содержит - тем интереснее нам будет содержательно в нем разобраться.

Но вначале еще несколько слов о самой работе «Марксизм и национальный вопрос».

Я довольно внимательно ее изучил и сразу могу сообщить мое общее впечатление - эта работа вне всякого сомнения явилась «иудиным грехом» самого Сталина по отношению к России , без которого его дальнейшая масонская карьера одного из штурманов «русской революции» оказалась бы невозможной. Как видите, здесь мое мнение довольно сильно расходится с оценкой Предикторов, излишне идеализирующих этот научный марксистский труд.

Почему я вынес из изучения статьи такое впечатление? Сталину прекрасно было известно, что никакого «угнетения национальных меньшинств» (сколько-нибудь сопоставимого с колонизаторской политикой западных стран) в Российской Империи не было. Об этой специфической черте русской цивилизации и сами Предикторы неоднократно писали, ее нет нужды доказывать и иллюстрировать примерами. Да и сам Сталин в своей статье в нескольких местах словно нехотя вынужден признать этот бесспорный факт:

«С другой стороны, если, например, в Грузии нет сколько-нибудь серьезного антирусского национализма , то это, прежде всего, потому, что там нет русских помещиков или русской крупной буржуазии, которые могли бы дать пищу для такого национализма в массах. В Грузии есть антиармянский национализм , но это потому, что там есть еще армянская крупная буржуазия, которая, побивая мелкую, еще не окрепшую грузинскую буржуазию, толкает последнюю к антиармянскому национализму .»

Сталин к 1913-му году не мог не знать, что если и был в России какой-то угнетенный народ, то это были сами русские. Едва ли он мог не понимать, что отношение Великороссии к окраинам принципиально отличалось от положения в Австро-Венгрии , в которой национальный вопрос действительно стоял чрезвычайно остро. И вместе с тем, зная об этом, он пишет в своей статье следующее:

«Ограничение свободы передвижения, стеснение языка, ограничение избирательных прав, сокращение школ, религиозные стеснения и т. п. так и сыплются на голову "конкурента". Конечно, такие меры преследуют не только интересы буржуазных классов командующей нации, но и специфически, так сказать, кастовые цели правящей бюрократии. Но с точки зрения результатов это совершенно безразлично: буржуазные классы и бюрократия идут в данном случае рука об руку - все равно, идет ли речь об Австро-Венгрии или о России . »

Абсурдность этого заявления была слишком очевидна. Уже через несколько страниц Сталин сам вынужден это признать:

«Между тем, Австрия и Россия представляют совершенно различные условия. ...

Наконец, Россия и Австрия стоят перед совершенно различными очередными задачами, ввиду чего и метод решения национального вопроса диктуется различный. ...

Не то в России. В России, во-первых, "слава богу, нет парламента". Во-вторых - и это главное - осью политической жизни России является не национальный вопрос, а аграрный . »

Такая бьющая в глаза непоследовательность изложения (алогичность) с головой выдает ангажированность автора. «Замечательный грузин» (так называл Сталина Ленин) по совету партийных товарищей решил даже выступить в защиту «угнетенной Финляндии»:

«В Финляндии давно существует сейм, который также старается защищать финскую национальность от "покушений", но много ли удается ему сделать в этом направлении - это все видят .»

Сами финны, как известно, при первой же возможности предпочли улизнуть от заботливой социал-демократической опеки.

Крайне отталкивающее впечатление производят постоянные реверансы тов. Сталина в адрес родины Глобального Предиктора - Швейцарии , чьи масонские ложи приютили в те годы многих бездомных «буревестников революции», готовивших кровавый переворот в России. Я насчитал сразу четыре таких расшаркивания, насквозь проникнутых гнилым духом либерализма. В таких случаях Предикторы любят цитировать Ф. Тютчева: «чем либеральней, тем они пошлей» . Переплюнуть в либеральности следующие реверансы тов. Сталина нам, пожалуй, будет нелегко:

«Окончательное падение национального движения возможно лишь с падением буржуазии. Только в царстве социализма может быть установлен полный мир. Но довести национальную борьбу до минимума, подорвать ее в корне, сделать ее максимально безвредной для пролетариата - возможно и в рамках капитализма. Об этом свидетельствуют хотя бы примеры Швейцарии и Америки. Для этого нужно демократизировать страну и дать нациям возможность свободного развития. »

Швейцария и Америка - вот так образцы для подражания у тов. Сталина! Какая невероятная пошлость! (Тютчев) Дальше - больше. Начинается традиционный кровавый навет на Россию - в ход идет миф о погромах :

«Дело, очевидно, не в "учреждениях", а в общих порядках в стране. Нет в стране демократизации - нет и гарантий "полной свободы культурного развития" национальностей. Можно с уверенностью сказать, что чем демократичнее страна, тем меньше "покушений" на "свободу национальностей", тем больше гарантий от "покушений".
Россия - страна полуазиатская, и потому политика "покушений" принимает там нередко самые грубые формы, формы погрома . Нечего и говорить, что "гарантии" доведены в России до крайнего минимума. »

К теме «погромов» мы тотчас же вернемся, но давайте посмотрим, кого же тов. Сталин ставит в пример России на этот раз?

«Германия - уже Европа с большей или меньшей политической свободой. Неудивительно, что политика "покушений" никогда не принимает там формы погрома.

Во Франции, конечно, еще больше "гарантий", так как Франция демократичнее Германии.

Мы уже не говорим о Швейцарии , где, благодаря ее высокой, хотя и буржуазной, демократичности, национальностям живется свободно - все равно, представляют ли они меньшинство или большинство .»

Тяжело читать эти строки. Нам, пожалуй, только остается порадоваться, что Федор Иванович Тютчев не дожил до времени написания сталинской статьи по национальному вопросу. Тем не менее, тов. Сталин на этом не останавливается - продолжаются реверансы в адрес Глобального Предиктора:

«Ну, а как, все-таки, при будущем демократическом строе? Не понадобятся ли и при демократизме специальные "культурные учреждения, гарантирующие" и пр.? Как обстоит дело на этот счет, например, в демократической Швейцарии? Есть ли там специальные культурные учреждения, вроде шпрингеровского "национального совета"? Их там нет. Но не страдают ли через это культурные интересы, например, итальянцев, составляющих там меньшинство? Что-то не слышно. Да оно и понятно: демократия в Швейцарии делает лишними всякие специально-культурные "учреждения", якобы "гарантирующие" и прочее. »

На теме погромов нам стоит, пожалуй, остановиться подробнее. В своей статье Сталин не просто поддерживает традиционный кровавый навет на Россию насквозь лживой западной прессы, но и заявляет, что «погромы» (по умолчанию воспринимаемые читателями как «еврейские погромы») носили в России организованный сверху, спланированный характер:

«Но политика репрессий на этом не останавливается . От "системы" угнетения она нередко переходит к "системе" натравливания наций, к "системе" резни и погромов . Конечно, последняя не везде и не всегда возможна, но там, где она возможна, - в условиях отсутствия элементарных свобод, - там она нередко принимает ужасающие размеры, грозя потопить дело сплочения рабочих в крови и слезах. Кавказ и юг России дают не мало примеров. "Разделяй и властвуй" - такова цель политики натравливания .»

Это совершенно ложные обвинения, и здесь необходимо сделать сразу три уточнения.

Во-первых, в центральных губерниях России погромов практически вообще никогда не было. Мне неизвестно ни одного сколько-нибудь значительного случая.

Во-вторых, те столкновения, которые действительно имели место в Южных или Западных областях, то есть, на окраинах страны (Малороссия, Бесарабия, Кавказ, Белоруссия) - эти так называемые «погромы», как правило, носили характер избиений еврейскими боевиками местного населения и лишь в исключительных случаях, как вынужденная ответная реакция отчаяния на ужасающий еврейский террор, имели место отдельные выступления самообороны, которые тут же раздувались международной иудейской прессой до уровня вселенского события. Есть множество потрясающих по цинизму фактов подобного рода, и я готов их привести, если будет выказан хоть какой-то интерес к данной теме.

В-третьих, ни о какой «организации сверху» таких столкновений не может быть и речи. Напротив, можно констатировать зачастую халатное и попустительское отношение со стороны официальных лиц к террористическим, погромным выходкам еврейских молодчиков. И после февральской революции 1917 года, уже Временным правительством, и ранее, были предприняты соответствующие изыскания следов «организации погромов», но, естественно, ничего не было обнаружено.

В качестве примера приведу выдержку из отчета об Одесском «погроме» в октябре 1905 г. (с большим количеством жертв с обеих сторон), сделанного по горячим следам представителем еврейской организации «Поалей Цион». Этот отчет был издан отдельной брошюрой в Париже в 1906 г.:

«Я ездил в Одессу именно затем, чтобы найти чисто провокаторский погром, но - увы! - не обрел его... Сказку про хулиганов... выдумали слабоумные еврейские болтуны, которым страшно в глаза правде посмотреть, и хитроумные либералы, которым желательно от страшного вопроса отделаться дешевой резолюцией ...»

Почему же Сталин прибег к такой вопиющей лжи в своей программной статье по национальному вопросу? Как мы можем объяснить себе его «Иудин грех» по отношению к собственной Отчизне, вырастившей его и давшей ему неплохое духовное (православное) образование? (Напомню - 6 лет в горийском духовном училище и 4 года в тифлисской православной семинарии.)

Здесь возможны разные объяснения. Версию об умышленном вредительстве со стороны тов. Сталина с целью отработать швейцарские и американские сребреники мне не хочется даже поднимать. Скорее в данном случае можно говорить о глубоко запутавшемся молодом человеке, начитавшемся крайне разрушительной для молодого и горячего ума марксистской литературы и поддавшемся негативному влиянию окружающей его агрессивной люмпенской среды , пропитанной патологической ненавистью ко всему традиционно русскому и христианскому.

Мог ли тов. Сталин в свои 33 года иметь сколько-нибудь ясное представление о национальном вопросе? Разумеется, не мог. Для этого у него не было ни необходимого жизненного опыта, ни соответствующего образования, ни условий для сосредоточенной мыслительной работы. Много ли он мог надумать и насочинять в Венском кафе с нависающим над одним ухом иудушкой Троцким, бубнящим в другое ухо Ильичем и, возможно, под испытующим взглядом молодого и способного австрийского художника-акварелиста, будущего фюрера германской нации? Думаю, что ничего особенно глубокого тов. Сталин в таких условиях придумать не мог.

Неудивительно, что и в теоретическом плане работа «Марксизм и национальный вопрос» получилась у тов. Сталина довольно слабой. К анализу его теоретических просчетов мы теперь можем приступить.

Ставшее практически общепринятым в науке СССР и постсоветской РФ определение нации как социального явления дал И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос» . Приведём полностью раздел I названной работы, озаглавленный «Нация», а не только саму формулировку сталинского определения этого термина, поскольку формулировка представляет собой итог — запечатлённой в тексте — диалектической процедуры познания : постановки вопросов и нахождения ответов на них в реальной жизни, а осваивать диалектику необходимо всем для того, чтобы стать свободными .

Нация — это, прежде всего, общность, определённая общность людей.

Общность эта не расовая и не племенная. Нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т.д. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бриттов, германцев и т.д. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племён.

Итак, нация — не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей .

С другой стороны, несомненно, что великие государства Кира или Александра не могли быть названы нациями, хотя и образовались они исторически, образовались из разных племён и рас. Это были не нации, а случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя.

Итак, нация — не случайный и не эфемерный конгломерат, а устойчивая общность людей .

Но не всякая устойчивая общность создаёт нацию. Австрия и Россия — тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями . Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен. Чешская нация в Австрии и польская в России были бы невозможны без общего для каждой из них языка, между тем как целости России и Австрии не мешает существование внутри них целого ряда языков. Речь идёт, конечно, о народно-разговорных языках, а не об официально-канцелярских.

Итак — общность языка , как одна из характерных черт нации.

Это, конечно, не значит, что различные нации всегда и всюду говорят на разных языках или все, говорящие на одном и том же языке, обязательно составляют одну нацию. Общий язык для каждой нации, но не обязательно разные языки для различных наций! Нет нации, которая бы говорила сразу на разных языках, но это ещё не значит, что не может быть двух наций, говорящих на одном языке! Англичане и северо-американцы говорят на одном языке, и всё-таки они не составляют одной нации. То же самое нужно сказать о норвежцах и датчанах, англичанах и ирландцах.

Но почему, например, англичане и северо-американцы не составляют одной нации, несмотря на общий язык?

Прежде всего потому, что они живут не совместно, а на разных территориях. Нация складывается только в результате длительных и регулярных общений, в результате совместной жизни людей из поколения в поколение. А длительная совместная жизнь невозможна без общей территории. Англичане и американцы раньше населяли одну территорию, Англию, и составляли одну нацию. Потом одна часть англичан выселилась из Англии на новую территорию, в Америку, и здесь, на новой территории, с течением времени, образовала новую северо-американскую нацию . Разные территории повели к образованию разных наций.

Итак, общность территории, как одна из характерных черт нации.

Но это ещё не всё. Общность территории сама по себе ещё не даёт нации. Для этого нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, объединяющая отдельные части нации в одно целое. Между Англией и Северной Америкой нет такой связи, и потому они составляют две различные нации. Но и сами северо-американцы не заслуживали бы названия нации, если бы отдельные уголки Северной Америки не были связаны между собой в экономическое целое благодаря разделению труда между ними, развитию путей сообщения и т.д.

Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времён жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.

То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадию феодализма и развивших у себя .

Итак, общность экономической жизни, экономическая связность, как одна из характерных особенностей нации.

Но и это не всё. Кроме всего сказанного, нужно принять ещё во внимание особенности духовного облика людей, объединённых в нацию. Нации отличаются друг от друга не только по условиям их жизни, но и по духовному облику, выражающемуся в особенностях национальной культуры. Если говорящие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия составляют тем не менее три различные нации, то в этом не малую роль играет тот своеобразный психический склад, который выработался у них из поколения в поколение в результате неодинаковых условий существования.

Конечно, сам по себе психический склад, или — как его называют иначе — “национальный характер”, является для наблюдателя чем-то неуловимым, но поскольку он выражается в своеобразии культуры, общей нации, — он уловим и не может быть игнорирован.

Нечего и говорить, что “национальный характер” не представляет нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни, но, поскольку он существует в каждый данный момент, — он накладывает на физиономию нации свою печать.

Итак, общность психического склада , сказывающаяся в общности культуры, как одна из характерных черт нации.

Таким образом, мы исчерпали все признаки нации.

Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.

При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец.

Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того: достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией.

Можно представить людей с общим “национальным характером” и всё-таки нельзя сказать, что они составляют одну нацию, если они экономически разобщены, живут на разных территориях, говорят на разных языках и т.д. Таковы, например, русские, галицийские, американские, грузинские и горские евреи, не составляющие, по нашему мнению, единой нации.

Можно представить людей с общностью территории и экономической жизни, и всё-таки они не составят одной нации без общности языка и “национального характера”. Таковы, например, немцы и латыши в Прибалтийском крае.

Наконец, норвежцы и датчане говорят на одном языке, но они не составляют одной нации в силу отсутствия других признаков.

Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию.

Может показаться, что “национальный характер” является не одним из признаков, а единственно существенным признаком нации, причём все остальные признаки составляют, собственно, условия развития нации, а не её признаки. На такой точке зрения стоят, например, известные в Австрии с.-д. теоретики национального вопроса Р.Шпрингер и, особенно, О.Бауэр

Рассмотрим их теорию нации.

По Шпрингеру, “нация — это союз одинаково мыслящих и одинаково говорящих людей”. Это — “культурная общность группы современных людей, не связанная с “землёй” (курсив наш).

Итак — “союз” одинаково мыслящих и говорящих людей, как бы они ни были разобщены друг от друга, где бы они ни жили.

“Что такое нация? — спрашивает он. — Есть ли это общность языка, которая объединяет людей в нацию? Но англичане и ирландцы… говорят на одном языке, не представляя собой, однако, единого народа; евреи вовсе не имеют общего языка и составляют, тем не менее, нацию” .

Так что же такое нация?

“Нация — это относительная общность характера” .

Но что такое характер, в данном случае — национальный характер?

Национальный характер — это “сумма признаков, отличающих людей одной от людей другой национальности, комплекс физических и духовных качеств, который отличает одну нацию от другой” .

Бауэр, конечно, знает, что национальный характер не падает с неба, и потому он прибавляет:

“Характер людей ничем иным не определяется, как их судьбой”, что… “нация есть не что иное, как общность судьбы”, в свою очередь определяемая “условиями, в которых люди производят средства к своей жизни и распределяют продукты своего труда” .

Таким образом, мы пришли к наиболее “полному”, как выражается Бауэр, определению нации.

“Нация — это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы” .

Итак, общность национального характера на почве общности судьбы, взятая вне обязательной связи с общностью территории, языка и экономической жизни.

Но что же остаётся в таком случае от нации? О какой национальной общности может быть речь у людей, экономически разобщённых друг от друга, живущих на разных территориях и из поколения в поколение говорящих на разных языках?

Бауэр говорит об евреях, как о нации, хотя и “вовсе не имеют они общего языка” , но о какой “общности судьбы” и национальной связности может быть речь, например, у грузинских, дагестанских, русских и американских евреев, совершенно оторванных друг от друга, живущих на разных территориях и говорящих на разных языках?

Упомянутые евреи, без сомнения, живут общей экономической и политической жизнью с грузинами, дагестанцами, русскими и американцами, в общей с ними культурной атмосфере; это не может не накладывать на их национальный характер своей печати; если что и осталось у них общего, так это , общее происхождение и некоторые остатки национального характера. Всё это несомненно. Но как можно серьёзно говорить, что окостенелые религиозные обряды и выветривающиеся психологические остатки влияют на “судьбу” упомянутых евреев сильнее, чем окружающая их живая социально-экономическая и культурная среда? А ведь только при таком предположении можно говорить об евреях вообще как об единой нации.

Чем же отличается тогда нация Бауэра от мистического и самодовлеющего “национального духа” спиритуалистов?

Бауэр проводит непроходимую грань между “отличительной чертой” нации (национальный характер) и “условиями” их жизни, отрывая их друг от друга. Но что такое национальный характер, как не отражение условий жизни, как не сгусток впечатлений, полученных от окружающей среды? Как можно ограничиваться одним лишь национальным характером, обособляя и отрывая его от породившей его почвы?

Затем, чем, собственно, отличалась английская нация от северо-американской в конце XVIII и в начале XIX века, когда Северная Америка называлась ещё “Новой Англией”? Уж, конечно, не национальным характером: ибо северо-американцы были выходцами из Англии, они взяли с собой в Америку, кроме английского языка, ещё английский национальный характер и, конечно, не могли его так быстро утратить, хотя под влиянием новых условий у них, должно быть, вырабатывался свой особый характер. И всё-таки, несмотря на бо́льшую или ме́ньшую общность характера, они уже составляли тогда особую от Англии нацию!

Очевидно, “Новая Англия”, как нация, отличалась тогда от Англии, как нации, не особым национальным характером, или не столько национальным характером, сколько особой от Англии средой, условиями жизни.

Таким образом, ясно, что в действительности не существует никакого единственно отличительного признака нации. Существует только сумма признаков, из которых при сопоставлении наций выделяется более рельефно то один признак (национальный характер), то другой (язык), то третий (территория, экономические условия). Нация представляет сочетание всех признаков, взятых вместе.

Точка зрения Бауэра, отождествляющая нацию с национальным характером, отрывает нацию от почвы и превращает её в какую-то незримую, самодовлеющую силу. Получается не нация, живая и действующая, а нечто мистическое, неуловимое и загробное. Ибо, повторяю, что это, например, за еврейская нация, состоящая из грузинских, дагестанских, русских, американских и прочих евреев, члены которой не понимают друг друга (говорят на разных языках), живут в разных частях земного шара, никогда друг друга не увидят, никогда не выступят совместно, ни в мирное, ни в военное время?!

Нет, не для таких бумажных “наций” составляет социал-демократия свою национальную программу. Она может считаться только с действительными нациями, действующими и двигающимися, и потому заставляющими считаться с собой.

Бауэр, очевидно, смешивает нацию, являющуюся исторической категорией, с племенем , являющимся категорией этнографической.

Впрочем, Бауэр сам, по-видимому, чувствует слабость своей позиции. Решительно заявляя в начале своей книги об евреях как о нации , Бауэр в конце книги поправляется, утверждая, что “капиталистическое вообще не даёт им (евреям) сохраниться как нации” , ассимилируя их с другими нациями. Причина, оказывается, в том, что “евреи не имеют замкнутой колонизационной области” , в то время как такая область имеется, например, у чехов, которые должны сохраниться, по Бауэру, как нация. Короче: причина — в отсутствии территории.

Рассуждая так, Бауэр хотел доказать, что национальная автономия не может быть требованием еврейских рабочих , но он тем самым нечаянно опрокинул свою собственную теорию, отрицающую общность территории, как один из признаков нации.

Но Бауэр идёт дальше. В начале своей книги он решительно заявляет, что “евреи вовсе не имеют общего языка и составляют, тем не менее, нацию” . Но не успел он добраться до сто тридцатой страницы, как уже переменил фронт, заявляя так же решительно: “несомненно, что никакая нация невозможна без общего языка” (курсив наш).

Бауэр тут хотел доказать, что “язык — это важнейшее орудие человеческого общения” , но он вместе с тем нечаянно доказал и то, чего он не собирался доказывать, а именно: несостоятельность своей собственной теории нации, отрицающей значение общности языка.

Так сама себя опровергает сшитая идеалистическими нитками теория» (И.В.Сталин. Сочинения, т. 2, Москва, 1946 г., стр. 292 — 303).

В полном тексте приведённого раздела статьи определение нации, данное И.В.Сталиным, предстаёт как имеющее основание в историческом процессе, а не просто как декларативное определение термина, в котором выражен субъективизм, которому можно противопоставить иной субъективизм с претензиями на истину в последней инстанции. В этом достоинство определения И.В.Сталина, и этим оно и отличается от иных определений термина «нация».

Сталинское определение нации было официально-научным определением в СССР и в послесталинские времена, хотя, приводя это определение или стилистически переработав его, на работу И.В.Сталина «Марксизм и национальный вопрос» после ХХ съезда КПСС в большинстве случаев не ссылались (кроме того она, как и все остальные произведения И.В.Сталина, не переиздавалась и была изъята из общего доступа в библиотеках). Собственно те же самые признаки нации, которые даёт И.В.Сталин в своём определении, приводятся и в современном школьном учебнике «обществознания» под редакцией Л.Н.Боголюбова (т. 2, «Человек и общество» — учебник для 10 — 11 классов, М., «Просве-ще-ние», изд. 8, 2003 г.), хотя они и не сведены в строгое определение термина «нация»: исторический характер образования наций (стр. 316, абзац 2), язык (там же, стр. 316, абзац 3), общность территории и экономическая связность (там же, стр. 316, абзац 5), общность культуры (там же, стр. 316, 317), в которой выражается и благодаря которой воспроизводится национальный характер в преемственности поколений (хотя вопрос о национальном характере и национальной психологии учебник оставляет в умолчаниях) .

Но в работе И.В.Сталина «Марксизм и национальный вопрос» в силу разных объективных и субъективных причин не рассмотрены темы, адекватное понимание которых необходимо для гармонизации национальных взаимоотношений во многонациональных обществах:

Отсутствие адекватного освещения упомянутой выше проблематики социологической наукой СССР — одна из причин, по которой процесс становления новой исторической общности, получившей название «советский народ», прервался, а национальные конфликты в целенаправленном уничтожении СССР внешнеполитическими силами съиграли далеко не последнюю роль. И это же — одна из угроз территориальной целостности постсоветской России и благополучию её народов.

Спустя несколько месяцев к мнению канцлера Германии присоединился и премьер-министр «Великобратании». «Премьера Великобритании Дэвида Кэмерона обвинили в потакании ультраправым организациям — британские антифашисты, мусульмане и оппозиционеры раскритиковали политика за мюнхенскую речь. Накануне с трибуны конференции по безопасности он заявил о провале политики мультикультурности. Уже через несколько часов в городе Лутон прошла массовая антиисламская демонстрация, сообщает «Эхо Москвы» » («Кэмерон объявил, что политика мультикультурности провалилась. Надо показать мускулы»: http://www.newsru.com/world/06feb2011/kemeron.html).

Потом к ним присоединился и президент Франции Николя Саркози:

«»Мы слишком беспокоились об идентичности людей, прибывавших в нашу страну, но недостаточно — об идентичности собственно нашей страны, принимавшей их», — сказал он в минувший четверг <10.02.2010> в телеинтервью и прямо назвал политику мультикультурализма неудачной.

«Конечно, мы все должны уважать различия, но мы не хотим… общества, состоящего из существующих бок о бок отдельных общин. Если ты приезжаешь жить во Францию, то должен согласиться на то, чтобы раствориться, как в плавильном котле, в едином обществе, а именно в национальном обществе, а если ты не хочешь принимать этого, то не сможешь быть желанным гостем во Франции» (…)

О провале политики мультикультурности говорили также федеральный канцлер Германии Ангела Меркель и бывшие премьер-министры Австралии и Испании Джон Ховард и Хосе-Мария Аснар» (http://www.newsru.com/world/11feb2011/sarkozy.html).

Дальше всех пошли голландцы. «Голландское правительство заявило, что намерено отказаться от старой модели мультикультурализма, которая поощряла мусульманских иммигрантов создавать параллельное общество в Нидерландах.

В новом законопроекте об интеграции (сопроводительное письмо и 15-страничный план действий), который голландский министр внутренних дел Пит Эйн Доннер (Piet Hein Donner) представил в парламент 16 июня, говорится: «Правительство разделяет общественное недовольство мультикультурной моделью общества и планирует сместить в направлении сохранения ценностей голландского народа.

При новой системной интеграции ценности голландского общества будут играть центральную роль. В связи с этим изменением правительство отказывается от модели мультикультурного общества»» (“Hudson New York” , США — 23 июня 2011 г.; «The Netherlands to Abandon Multiculturalism» ; http://perevodika.ru/articles/18983.html).

В Норвегии политики по поводу краха мультикультурализма не делали официальных заявлений, но 22 июля 2011 г. член масонской ложи святого Олафа Андерс Беринг Брейвик (обладатель 7-й степени посвящения — «Рыцарь Востока», входил в верховный капитул ложи; после теракта «братаны» заявили об исключении Брейвика из ложи) устроил взрыв в правительственном квартале Осло и открыл стрельбу в молодёжном лагере правящей рабочей партии на острове Утойя. В результате терактов погибло 77 человек.

Но многое говорит о том, что Брейвик — не свихнувшийся одиночка, но принял на себя единоличную юридическую ответственность за некую «бригаду» и выступает её рупором. В пользу этого говорит тот факт, что согласно показанному в первых телерепортажах с места трагедии на острове Утойя, тела многих убитых лежали на берегу на местах, которые плохо просматривались с возвышенности острова из-за кустов и т.п. Это производило впечатление, что они, убежав от Брейвика, который стрелял на острове, пытались покинуть остров вплавь, но уже на подходе к урезу воды были убиты выстрелами, произведёнными с катера либо с другого берега. Кроме того, в 2011 г. в интернете проскальзывали сообщения, что Брейвика курировали британская MI-5 и ЦРУ. А в августе 2012 г. были оглашены результаты официального расследования деятельности госструктур, согласно которым полиция не приняла своевременных мер для нейтрализации Брейвика и были выдвинуты требования освободить Брейвика и последовали угрозы в адрес должностных лиц Норвегии от имени «ордена тамплиеров».

В своей речи на суде 17.04.2012 Брейвик заявил: «Я стою здесь, как представитель норвежского, европейского, антикоммунистического и антиисламского оппозиционного движения: Норвежско-Европейское Движение Сопротивления. А так же, как представитель Тамплиеров. Я говорю от имени многих норвежцев, скандинавов, европейцев, которые не хотят быть лишены их прав, как коренного этноса, не хотят быть лишены культурных и территориальных прав. (…) мы вправе задать два очень важных вопроса политикам, журналистам, учёным и общественным деятелям. Первый вопрос: Считаете ли вы недемократичным, что норвежский народ никогда не имел возможности провести референдум о превращении страны в полиэтническое и поликультурное государство? Разве недемократично обращаться к собственным гражданам за советом? Второй вопрос: Демократично ли никогда не спрашивать у граждан собственной страны, готовы ли они приветствовать у себя дома африканских и азиатских беженцев, более того, превращать коренных граждан в меньшинство в своей собственной стране?» (http://pavel-slob.livejournal.com/515445.html ; http://worldcrisis.ru/crisis/971021?PARENT_RUBR=wc_social&PARENT_ORDER=-WRITTEN%2C-PUBLISHED)

Из этого можно понять, что мультикультурализм, если и не потерпел крах в Норвегии, то против него, как и повсеместно в Европе, выступает изрядная доля коренного населения; и к этому есть причины в статистически массовом поведении инакокультурных пришельцев и их потомков.