Стихотворение «Сжала руки под темной вуалью…» относится к раннему творчеству А.А. Ахматовой. Оно было написано в 1911 году и вошло в сборник «Вечер». Произведение относится к интимной лирике. Основная тема его – любовь, чувства, испытываемые героиней при расставании с дорогим ей человеком.
Стихотворение открывается характерной деталью, определенным жестом лирической героини: «Сжала руки под темной вуалью». Этот образ «темной вуали» задает тон всему стихотворению. Сюжет у Ахматовой дан лишь в зачаточном состоянии, он незавершен, нам не известна история взаимоотношений героев, причина их ссоры, расставания. Героиня говорит об этом полунамеками, метафорично. Вся история любви эта скрыта от читателя так же, как и героиня скрыта под «темной вуалью». Вместе с тем характерный жест ее («Сжала руки…») передает глубину ее переживаний, остроту чувств. Также здесь мы можем отметить своеобразный психологизм Ахматовой: чувства раскрываются у нее через жесты, поведение, мимику. Большую роль в первой строфе играет диалог. Это разговор с невидимым собеседником, как отмечают исследователи, вероятно, с собственной совестью героини. Ответом на вопрос «Отчего ты сегодня бледна» является рассказ о последнем свидании героини с любимым человеком. Здесь использует романтическую метафору: «я терпкой печалью Напоила его допьяна». Диалог здесь усиливает психологическую напряженность.
Вообще, мотив любви как смертельной отравы встречается у многих поэтов. Так, в стихотворении «Кубок» В. Брюсова читаем:
Вновь тот же кубок с влагой черной
Вновь кубок с влагой огневой!
Любовь, противник необорный,
Я узнаю твой кубок черный
И меч, взнесенный надо мной.
О дай припасть устами к краю
Бокала смертного вина!
У Н. Гумилева есть стихотворение «Отравленный». Однако мотив отравления там разворачивается в сюжете буквально: героя напоила отравой его возлюбленная. Исследователи отмечали текстуальную перекличку стихотворений Гумилева и Ахматовой. Так, у Гумилева читаем:
Ты совсем, ты совсем снеговая,
Как ты странно и страшно бледна!
Почему ты дрожишь, подавая
Мне стакан золотого вина?
Ситуация обрисована здесь в романтическом ключе: герой Гумилева благороден, перед лицом смерти он прощает свою любимую, возвышаясь над сюжетом и самой жизнью:
Я уеду далеким, далеким,
Я не буду печальным и злым.
Мне из рая, прохладного рая
Видны белые отсветы дня…
И мне сладко – не плачь, дорогая, -
Знать, что ты отравила меня.
Стихотворение Ахматовой также заканчивается словами героя, однако ситуация здесь реалистична, чувства более напряженны и драматичны, несмотря на то, что отравление здесь – метафора.
Во второй строфе переданы чувства героя. Они также обозначены через поведение, движения, мимику: «Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот…». Одновременно здесь приобретают особый накал чувства в душе героини:
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Этот повторение глагола («сбежала», «бежала») передает искренние и глубокие страдания героини, ее отчаяние. Любовь – это ее единственный смысл жизни, но вместе с тем это трагедия, полная неразрешимых противоречий. «Перил не касаясь» – в этом выражении подчеркнута стремительность, безоглядность, импульсивность, отсутствие осторожности. Героиня Ахматовой не думает в этот момент о себе, она охвачена острой жалостью к тому, кого невольно заставила страдать .
Третья строфа является своеобразной кульминацией. Героиня словно понимает, что она может потерять. Она искренне верит в то, что говорит. Здесь снова подчеркнута стремительность бега ее, напряженность чувств. Тема любви сопряжена здесь с мотивом смерти:
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Развязка стихотворения неожиданна. Герой уже не верит своей любимой, он не вернется к ней. Он старается сохранять внешнее спокойствие, но вместе с тем он до сих пор любит ее, она по-прежнему дорога ему:
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».
Ахматова использует здесь оксюморон: «Улыбнулся спокойно и жутко». Чувства опять переданы через мимику.
В основе композиции лежит принцип постепенного развертывания темы, сюжета, с кульминацией и развязкой в третьем четверостишии. Вместе с тем каждая строфа построена на определенной антитезе: два любящих человека не могут обрести счастья, желанной гармонии взаимоотношений. Стихотворение написано трехстопным анапестом, катренами, рифмовка – перекрестная. Ахматова использует скромные средства художественной выразительности: метафору и эпитет («терпкой печалью Напоила его допьяна»), аллитерацию («Искривился мучительно рот… Я сбежала перил не касаясь, Я бежала за ним до ворот»), ассонанс («Задыхаясь, я крикнула: «Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру»).
Таким образом, стихотворение отражает характерные черты раннего творчества Ахматовой. Основная идея стихотворения – трагическая, роковая разобщенность близких людей, невозможность обретения ими понимания и сочувствия.
Учитель-логопед, Карлова В.О.
«Сжала руки под темной вуалью…» Анна Ахматова.
Сжала руки под тёмной вуалью...
«Отчего ты сегодня бледна?»
Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру.»
Улыбнулся спокойно и жутко
Анализ стихотворения Ахматовой «Сжала руки под тёмной вуалью…»
Поэтическое произведение «Сжала руки под темной вуалью…» было создано в 1911 году.
Произведение относится к любовной лирике. Основная его тема – любовь, чувства, здесь разыгрывается ссора между двумя людьми, почему поссорились влюблённые в стихотворении не говорится. Скорей всего, для автора это не особо важно, поэтому она делает акцент на душевную боль возлюбленных, метаниях влюблённых, в недопонимании друг друга.
Оба героя переживают последние минуты после ссоры, они расстроены. Первая строчка стихотворения говорит о том, что его героиня очень болезненно переживает случившееся, она бледна и сжала руки под вуалью. На вопрос о том, что же произошло, она отвечает, что «терпкой печалью напоила его допьяна». «Напоить допьяна» в контексте стихотворения обозначает причинить очень много душевных страданий, то есть герой пьянеет от душевной боли, которую причинила ему героиня.
Героиня понимает, что никогда не сможет забыть, как выглядел в этот момент ее возлюбленный («Как забуду?»).
Мы видим, что герой не оскорбляет свою возлюбленную. Ему очень больно, он молча выходит из комнаты («Он вышел, шатаясь.
Искривился мучительно рот»).
Но когда героиня понимает, что своим поступком действительно может потерять любимого человека – она бежит за ним по лестнице, «перил не касаясь» (быстро, не обращая внимания, неосторожно), пытается догнать свою уходящую любовь, которую она сама же и потеряла. Тут происходит повторение глагола («сбежала», «бежала»), что передает искренние страдания героини, ее отчаяние и попытку все исправить и извиниться за свой поступок. Героиня Ахматовой не думает в этот момент о себе, она сожалеет о своем поступке и желает вернуть любимого:
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Из строк понятно, что за ее криком скрывается сильная душевная боль. Я думаю, что автор стихотворения, имеет в виду смерть не физическую, а, скорее, душевную. Это последняя попытка вернуть то, что уже утеряно, вернуть любовь.
Из текста произведения видно, что герой не реагирует на ее вскрик о том, что без него она умрет, и отвечает кратко и холодно:
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».
Он дает понять ей, что его уже не вернешь, и чувства потеряны навсегда. Теперь они чужие друг другу люди.
Композиция стихотворения - это диалог, который начинается с вопроса «Отчего ты сегодня бледна?», далее происходит развертывание сюжета. Последняя строфа является кульминацией и одновременно развязкой.
Ахматова в своем произведении широко использует средства художественной выразительности.
Среди тропов можно выделить эпитеты («терпкая печаль») и метафоры («печалью напоила допьяна»).
Среди фигур – антитезы («темной» - «бледна», «крикнула, задыхаясь» - «улыбнулся спокойно и жутко»), риторический вопрос («Как забуду?») и риторическое умолчание («Сжала руки под тёмной вуалью...», «Искривился мучительно рот…»).
«Сжала руки под темной вуалью...» (1911)
Сборник «Вечер» открывался стихотворением, в названии ко-|<>рого была обозначена его главная тема - «Любовь». Ожидание чувства, мгновения встреч, разлука, воспоминания - переживания, исполняющие внутренний мир лирической героини Ахматовой. Каждое из них субъективно, камерно и в то же время необычайно шачимо, так как пробуждает душу к жизни:
То в инее ярком блеснет, Почудится в дреме левкоя... Но верно и тайно ведет Or радости и от покоя...
(«Любовь», 1911)
Стихотворение «Сжала руки под темной вуалью...» -одна из первых в сборнике миниатюр, в которых детально обрисовываются эпизоды жизни и любви героини. Их конкретика напоминает дневниковые записи («В пушистой муфте руки холодели...», «На столе забыты//Хлыстик и перчатка...», «Три в столовой пробило...», «Я сошла О ума, о мальчик странный,//В среду, в три часа!..», «Я на правую руку иадела//Перчатку с левой руки...»). Данное стихотворение тоже начинается с такой детали: «Сжала руки под темной вуалью...»
Ключевые детали несут двойную смысловую нагрузку: не только фиксируют ситуацию, но и передают психологический настрой лирической героини, отражение которого и является художественной целью стихотворения. Так, в данной миниатюре любовь предстает трагическим переживанием, полным неразрешимых противоречий («...Уйдешь, я умру» - «...я терпкой печалью//Напоила его допьяна», «Он вышел, шатаясь» - «Улыбнулся спокойно...»). Она заполняет внутренний мир героев, о ней свидетельствуют их черты («Отчего ты сегодня бледна?», «Искривился мучительно рот...»). Но она не приносит счастья, так как каждый из влюбленных не в сшит I докричаться до любимого («Задыхаясь, я крикнула: «Шутка//всё, что было...»), добиться понимания, сочувствия. Психологическое переживание, благодаря обрисовке драматичного эпизода, приобретает обобщенный смысл: в стихотворении отражено не минутное I настроение, а вечная трагедия рейсовой разъединенности людей.
Образные антитезы находят соответствие и на уровне фоники, инструментовка стихотворения строится на основе аллитерационных звуков «р» - «л»:
Как забуду? Он вышел, шатаясь. Искривился мучительно рот... Я сбежала, перил не касаясь, Я бежала за 1гим до ворот.
Два контрастных по эмоциональной окраске сонорных звука пронизывают все три строфы, создавая впечатление раскачивающихся весов, склоняющихся то к плавному, меланхоличному «л» (что особенно заметно в рифмах первой строфы: «вуалью» - «печалью»), то к раскатистому, тревожному «р». Рифмы с «р» («умру», «на ветру») венчают стихотворение, подчеркивая трагическую безысходность в настроении лирической героини.
(первый вариант «Когда в тоске самоубийства...» -1917, окончательный текст -1921)
События 1917 г. стали для Ахматовой новой «горькой» вехой и истории страны. Одной из первых она увидела начало «грозных обстоятельств» уже в февральской революции (Коротко о себе. 1965). Будучи в это время в Петрограде, она, несмотря на стрельбу, ходила по городу, наблюдая за происходящим и впитывая новые впечатления. В ее поззии современность представала «Смутным и тревожным часом», когда страна продолжала жить, «как при Екатерине», «скучая на островах» и в театре, забыв о том, как, «своих пугаясь стонов,//В тоске смертельной мечется толпа» («В каждых сутках есть такой...», «Течет река неспешно по долине...», «Теперь прощай, столица...», «И целый день, своих пугаясьстонов...» - все 1917 г.).
В сентябре 1917 г. вышел третий сборник Ахматовой «Белая стая». Вспоминая о времени, когда он появился, Ахматова писала в автобиографии : «Транспорт замирал - книгу нельзя было послать даже в Москву... Журналы закрывались, газеты тоже... Голод и разруха росли с каждым днем» («Коротко о себе»). Стихотворения, вошедшие в ее следующие книги («Подорожник», 1921; «Anno domini» («В лето господне»), 1921-1922), отразили перемены в мировосприятии автора, вызванные «болью поражений и обид», и в то же время подтвердили внутреннюю закономерность пути поэта.
В лирической героине стихотворения «Мне голос был. Он звал утешно...» видно новое воплощение пушкинского «пророка». Снова, как в ранней миниатюре «Смуглый отрок бродил по аллеям...», «столетие» разделяет поэтов. В 1817 г. написана ода «Вольность», на которую как на источник реминисценции указывает и восьмистишие в первой строфе стихотворения Ахматовой, повторяющее (неточно) пушкинскую строфу, и размер обоих произведений (четырехстопный ямб), и сходство в некоторых опорных образах. Образ «стыда» в оде Пушкина повторяется два раза:
Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу...
Ты ужас мира, стыд природы...
О стыд! о ужас наших дней! Как звери, вторглись янычары!.. Падут бесславные удары... Погиб увенчанный злодей...
У А. Ахматовой это одно из важных понятий в характеристике современной России:
Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд...
Благодаря пушкинской реминисценции проясняется, что же стало новым «ужасом наших дней», «стыдом природы». В оде «Вольность» для лирического героя равно неприемлемы и «тиран», и «убийцы», насилие «на тронах» и в народных «бурях», вслед за которыми всегда слышен «Клии страшный глас» (муза истории), вещающий новое «рабство». Революция включается в цепь из трагических бед России, ее «поражений и обид», повторяющихся живой неизбежностью и вызывающих желание «оставить» этот мир, эту несчастную страну «навсегда».
«Голос», несущий утешение, «звал» оставить Россию, превращающуюся в пустыню, «край глухой», суля дать «новое имя» лирической героине. Она оказывается на «перепутье», как и герой другого пушкинского стихотворения, увидевший «в пустыне мрачной» явление «шестикрылого серафима» и услышавший «Бога глас», давший ему «новое имя» пророка:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей».
(«Пророк», 1826)
Лирическая героиня А. Ахматовой слышит не «Бога глас», а «речь недостойную», «голос» искусителя, призывающего «осквернить» себя предательством, бросить Россию в «крови», в грехе, после «поражения» в очередной исторической схватке. «Обиды» лирической героини неотделимы от бед «своего края», их не утолит забвение. Эти «строки печальные», как в пушкинском «Воспоминании» (1828), нельзя «смыть» ни слезами, ни временем, нельзя «покрыть» «новым именем», тем более что в контексте ахматовского стихотворения это имя Иуды.
Пушкинский «пророк», благодаря чудесному превращению, «в пустыне мрачной» услышал «шум и звон», узнал, что только «мудрое», пламенное слово может найти отзвук в «сердцах людей». «Пророк» , не найдя понимания у «ближних», возвратился в «пустыню», где «покорна» ему вся «тварь... земная», Хранящая «завет предвечного». Для лирической героини А. Ахматовой, как и для пушкинского героя, пустыня наполнена страданием И жизнью, у нее есть «имя», история, в которой участвуют современники, чей «скорбный дух» - наследие прошлого. Сознание своей роли продолжателей традиции и дает спокойствие в испытаниях, пророческое знание о грядущем.
Реминисцентный фон, торжественная ритмика четырехстопного ямба дополняют одическую интонацию стихотворения. Воспевание стойкости, мужества, достоинства, верности является ответом и на искушение, и на исторический вопрос о судьбе России. «Горестным обстоятельствам» противостоит русский национальный Характер, «скорбный дух», непобедимый внешним миром.
«Не с теми я, кто бросил землю...» (1922)
В стихах А. Ахматовой послереволюционных лет все более Сметным становится мотив избранничества, возвышение тех, кого: В кругу кровавом день и ночь Долит жестокая истома...
(«Петроград, 1919»)
Над ними «Черной смерти... крыло», вокруг «Все расхищено, Предано, продано»: «развалившиеся грязные дома», «голодная тоска», но именно им («нам») суждено увидеть «чудесный», «небывалый», «от века желанный» свет («Все расхищено, предано, Продано...», 1921).
Особый трагизм мироощущению А. Ахматовой в этот период Придает тяжелое личное переживание - 25 августа 1921 г. по обвинению в контрреволюционной деятельности был расстрелян. Несмотря на то что их брак закончился разводом в 1918 г., образ «друга», «милого» в лирике А. Ахматовой на протяжении всего творческого пути зачастую имел основанием именно Личность первого мужа. Сознавая его значение как поэта, она всю Жизнь занималась биографическими и историко-литературными Исследованиями, относящимися к его творчеству.
В стихотворении «Не с теми я, кто бросил землю...» образ родины создан в «кровавых», «черных» тонах: «глухой чад пожара», гибель, «удары». Но «темна» и дорога тех, «кто бросил землю». Усилен мотив Их вины: они оставили ее «на растерзание врагам». Но лирическая героиня испытывает к ним не гнев, а жалость:
Вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной.
«Странники» остаются одинокими на «чужой» земле и выпадают Из цепи поколений, создающих русскую историю. Они обречены На забвение «в оценке поздней», а в настоящем их жизнь горька,
Как «полынь».
Лирическая героиня «не с теми... кто бросил землю», она
остается
Здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя...
В этом выборе - следование той концепции, которая выражена В «Цицероне» Тютчева (1830)-стихотворении, реминисценции из Которого были характерны в послереволюционный период для самых разных авторов. Немногие, как А. Ахматова, видели в «грозных обстоятельствах» революции «высокие зрелища», «пир» богов, на который «всеблагие» «призвали» того, «кто посетил сей мир//В его минуты роковые». Лирическая героиня ахматовского стихотворения, не отклоняя от себя «ни единого удара» судьбы, становится участницей трагедии, полной высоких страстей и самопожертвования. Однако стилистика стихотворения иная, чем у Тютчева: в образности отсутствует поэтизация, в интонации нет одической торжественности, используется сниженная, бытовая, «грубая» лексика («бросил землю», «грубая лесть», «жалок...//Как заключенный, как больной», «хлеб чужой»). В композиционном построении также проявляется стремление автора «снять» трагическую патетику. В первой и третьей строфах характеризуются полярные позиции, каждая из которых - отражение трагедии времени, а во второй и четвертой напряжение снимается. Трагедия стала будничной реальностью. И ее герои уже не тютчевские «собеседники» богов, «зрители» их «совета», подобные «небожителям», а люди, «остаток юности» которых пришелся на «минуты роковые». Образ стал более конкретным, в нем появилось эпическое содержание, отражение действительных черт и событий. В то же время лирические «песни» становятся той божественной «чашей», из которой и они, вслед за тютчевскими героями, пьют «бессмертие »:
И знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час... Но в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас.
В патриотической лирике Ахматовой и в дальнейшем сохраняется следование тем двум тенденциям, которые представлены в стихотворениях послереволюционных лет - понимание происходящего как трагедии, требующей от современников героизма, мужества и высоких помыслов, и стремление выразить любовь к родине в «простых», реальных образах.
«Мужество» (1942)
Великая Отечественная война застала Ахматову в Ленинграде. Через некоторое время она эвакуировалась в Москву, затем в Ташкент. В 1944 г. вернулась в разрушенный Ленинград. Во время войны, вспоминала Ахматова: «Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала стихи раненым бойцам».
Стихотворение «Мужество» вошло в цикл «Ветер войны» (1941 - 1945). В цикле богатая эмоциональная палитра -от бытовых зарисовок до народной «клятвы» и панихидного плача. В образе лирической героини важнейшей характеристикой является ее слитность с народом, с историей страны:
Мы детям клянемся, клянемся, могилам, Что нас покориться никто не заставит! («Клятва», 1941)
Она олицетворяет душу родины, для нее нет «Ни плохих, ни хороших, ни средних», все - «детоньки», в каждом она видит своего ребенка». В то же время обобщенный взгляд на события сочетается К очень личным ощущением боли:
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена! («А вы, мои друзья последнего призыва...», 1942)
Стихотворение «Мужество» - гимн силе духа тех, кто, оказавшись захвачен исторической волной, не утратил представления об истинных, вневременных ценностях. За «великое русское слово» народ готов заплатить высшую цену - остаться без крова, «под пулями мертвыми лечь», так как это понятие выражает суть национальной души, которую современники великих событий должны передать «внукам» такой же «свободной и чистой», какой получили от предков:
Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова, И мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово... Свободным и чистым тебя пронесем, И внукам дадим, и от плена спасем...
Утверждение скрепляется заключительным аккордом, напоминающим окончание молитвы: «Навеки!» Вечной предстает борьбп «смертных сердец» и у Ахматовой, и в стихотворении, являющемся для «Мужества» реминисцентным фоном,-в «Двух голосах» (1850) Тютчева. Напоминает о нем уже ритмика - все нечетные и десятая строчки ахматовского стихотворения написаны четырехстопным амфибрахием, как у Тютчева.
Но самое главное - это тематическая и образная близость. В стихотворении Тютчева слышны два спорящих между собой «голоса», один из которых противопоставляет земному взгляду на жизнь людей («Для них нет победы, для них есть конец») романтическое возвышение «непреклонных сердец»:
Кто, ратуя, пал, побежденный лишь Роком, Тот вырвал из рук их победный венец.
А. Ахматова, создавая образ «час мужества», основывалась на тютчевском призыве, обращенном ко всем «смертным»:
Мужайтесь, о друга, боритесь прилежно, Хоть бой и неравен...
Как бой ни жесток...
У А. Ахматовой образ мужества имеет конкретную характеристику, он тесно связан с современностью, в нем прославлены самоотверженность защитников родины и великие ценности народного духа. В отличие от призывной, наставительной интонации тютчевского «голоса», лирическая героиня ахматовского стихотворения ощущает себя одной из «совершающих» подвиг, вступающих в «бой», созидающих судьбу своего отечества. Этим обусловлена форма клятвы от первого лица:
Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество нас не покинет...
Благодаря тому, что героиня выражает не философский вывод, а личное ощущение, роднящее ее со всем народом, образ приобретает реалистическое звучание, как и героический пафос клятвы. Обещание «сохранить» русское слово, «спасти» родину не является романтическим преувеличением, оно исходит из глубин национального духа, его значительность подтверждена мыслью Мотив истории воплощен в обращении к будущему («внукам, к вечности. Завершающий возглас («Навеки!»), образующий одностопную строчку в вольном амфибрахии стихотворения, в связи с ритмическим ожиданием повторяется в сознании читателя, усиливая утверждающую интонацию, продлевая звучание строфы и устанавливая ее проекцию в бесконечность.
«Приморский сонет» (1958)
1950-е годы - время подведения итогов столь редкой в русской литературе долгой и плодотворной жизни поэта. Ахматова, заключая своою автобиографию, писала: «Я не переставала писать стихи. Для Меня в них - связь моя со временем...» Это относится прежде всего к патриотической лирике, к осознанию своего места в становлении национального характера. Но ощущение времени у лирической героини А. Ахматовой особое -она живет не только в современности, но и в истории, и в вечности. В связи с этим, подводя итоги, она воспринимает свое земное существование как этап мировой
«Приморский сонет» входил в неизданный сборник «Нечет» (1936-1946), ставший впоследствии одним из разделов «Седьмой книги». Стихотворение воплощает такую твердую форму, как сонет французского типа. Его лирическая героиня необычайно остро ощущает временность, мгновенность своей жизни:
Здесь все меня переживет,
Все, даже ветхие скворешни...
«Воздух вешний» тоже навевает мысли о близком конце, о невозможности новой «весны», о необратимости времени для человека. Героиня слышит «голос вечности», звучащий «с неодолимостью нездешней». Сосредоточенность на мысли о смерти ставит стихотворение А. Ахматовой в один ряд с раздумьями лирического героя в стихах конца 1820-х - 1830-х годов, в том числе в элегии «Брожу ли я вдоль улиц шумных...»(тоже написанной четырехстопным ямбом, 1829). В сонете, так же, как в элегии, выстраивается цепь антитез, выражающих противоположность жизни и смерти. Цветению и сиянию жизни («цветущая черешня», \ «Сиянье легкий месяц льет») у Ахматовой уделяется центральное
место, в отличие от стремления лирического героя АС. Пушкина в каждой примете жизни «угадать» «грядущей смерти годовщину». Фоническое своеобразие пушкинской элегии построено на ассонансном звуке «у», который уже с первой строфы, когда неясно
Брожу ли я вдоль улиц шумных, Вхожу ль во многолюдный храм, Сижу ль меж юношей безумных,- Я предаюсь моим мечтам... Такой звуковой символизм заметен и в дальнейшем: Я говорю: промчатся годы...
Гляжу ль на дуб уединенный...
И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать...
И равнодушная природа...
Контрастом к такой минорной тонике являются стечения гласных в последней строчке (в тексте остальных строф они не подчеркнуты соответствующей лексикой): «Красою вечною сиять».
У Ахматовой они появляются в самом начале сонета, а во второй строфе использована образная и фоническая реминисценция последней строчки пушкинской элегии:
Для ахматовской лирической героини смерть - это дорога к вечности, и она «кажется такой нетрудной», «белой», «светлой». Она одна для всех, и на ней можно встретиться с самым дорогам, заветным, здесь
Все похоже на аллею У царскосельского пруда.
На одну из тех аллей, по которым «бродил» «смуглый отрок» в стихотворении, написанном Ахматовой за сорок семь лет до этого. Так в сонете пересеклись несколько временных пластов: юность и зрелость поэтов, «час», о котором они размышляли в стихотворениях, будущее, которое увидят их потомки, приглядываясь к немым свидетелям их земного существования («...патриарх лесов//переживет мой век забвенный...»; «Здесь все меня переживет,//Все, даже ветхие скворешни...»). События во всех «веках» развиваются параллельно, как сюжеты разных писателей, становящихся ровесниками и современниками читателя. Потому для героини Ахматовой одинаково прекрасны жизнь («чаща изумрудная») и «неодолимость нездешняя» вечности, кажущаяся по мере приближения «еще светлее». Вслед за Пушкиным она, освобождаясь от случайного, поверхностного, стремится быть «ближе к милому пределу», оставляя в земном мире «все» внешнее, принести самое дорогое к «царскосельскому пруду».
«Родная земля» (1961)
Эпиграф (две последние строчки из стихотворения «Не с теми и кто бросил землю...») возвращает к событиям и настроениям сорокалетней давности. Вспоминая снова «тех, кто бросил землю», лирическая героиня полемизирует с тем, как эмигранты определяли причины отъезда. Постоянным для них было возвышение своего выбора как отказа от родины ради свободы.
В том же 1961 г. в Париже вышла книга одного из «младших» акмеистов - «Вклад русской эмиграции в мировую культуру». В эмиграции Адамович стал главой «парижской школы» русских поэтов, одним из наиболее известных критиков. Сравнивая литературный процесс в России и зарубежье, он писал: «У нас в эмиграции талантов, конечно, не больше. Но у нас осталась неприкосновенной личная творческая ответственность -животворящее условие всякого духовного созидания,-у нас осталось право выбора, сомнения и искания, и поэтому в некоторых областях нам в самом деле суждено было представлять ту Россию, голос которой на родной земле был в течение сорока с лишним лет заглушён».
Лирическая героиня Ахматовой, напротив, понимает свободу как ощущение единства с народом и страной. Для нее родина «ни в чем не замешана», не виновата в бедствиях людей, сама «немотствует» вместе с ними. Свобода поэта неразрывна с чувством долга: он может писать «О ней стихи», только видя происходящее изнутри. Для подтверждения своей мысли автор использует целый ряд реминисценций из классических образцов русской гражданственной и патриотической лирики. Композиционное построение стихотворения аналогично лермонтовской «Родине» (1841). Первое восьмистишие А. Ахматовой, как и начальная строфа у Лермонтова, посвящена опровержению привычного понимания патриотизма:
В заветных ладанках не носим на груди, О ней стихи навзрыд не сочиняем, Наш горький сон она не бередит, Не кажется обетованным раем...
Здесь живут, «хворая, бедствуя», отдыхая от забот в «горьком сне», не веря иллюзиям, «не вспоминая даже» о родной земле. Лирическую героиню, как и весь народ, с которым она чувствует свое единство («мы»), сроднила с ней будничная реальность, сама
Да, для нас это грязь на калошах, Да, для нас это хруст на зубах...
Реалистическая конкретика образа России вызывает ассоциации с лирикой. Впечатление усиливают ритмические переклички: использование шестистопных строчек в вольном ямбе первого восьмистишия А. Ахматовой заставляет вспомнить некрасовские «Родину» (1846) и «Элегию» (1874), в которой в свою очередь видны пушкинские реминисценции (прежде всего, из «Деревни»,--1819). Аналогия с трагическим пафосом «Элегии» важна для пони мания того, как у Ахматовой воплощается тема поэзии. Сходно с, жизнь поэта у нее предстает битвой за «достойные» идеалы народного счастья. Художник обязан разделить судьбу своей страны, не мысля делать ее «в душе своей/предметом купли и продажи». Снова его «неподкупный голос» должен стать «эхом... народа»:
Любовь и тайная свобода Внушали сердцу гимн простой, И неподкупный голос мой Был эхо русского народа.
(. *КН, Я. Плюсковой», 1818)
Ахматовский «гимн простой», построенный на «не сочиненных» образах (их реальность подчеркивалась междометием «да» в девятой и десятой строчках), заканчивался философским обобщением. Тринадцатая строчка начиналась союзом «но», так как заключительная мысль по своему возвышенному тону противоречила намеренной сниженности предшествующих деталей. Лирическая разработка образа «родной земли» придала особую пронзительность утверждению правоты тех, кто не «бросил» страну, чтобы «стать» ее историей:
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно - своею.
Смысловая многоплановость подчеркнута ритмической полиметрией. Первые восемь строчек, в которых обрисовывается «странная любовь» к отчизне (Лермонтов, «Родина»), написаны вольным ямбом. Его сменяет трехстопный анапест в четверостишии, в котором от отрицания привычных примет патриотизма («Не носим на груди», «не сочиняем», «не вспоминаем даже») лирическая героиня переходит к характеристике важных для нее черт «родной земли» («Да, для нас это...»). Заключительное двустишие (четырехстопный анапест) - смысловая вершина стихотворения, резко отличающаяся по интонации. Такой интонационный перепад отличает и ряд стихотворений («Что ни год - уменьшаются силы...», 1861; «Надрывается сердце от муки...», 1863), в которых поэт, «оглушенный» звуками «Барабанов, цепей, топора», только силой лирического «провидения» представлял «весну золотую» над «отчизной», где бы
В просторе свободы
Все в гармонию жизни слилось...
(«Надрывается сердце от муки...»)
Столетие спустя Ахматова, отвергая такой уход от реальности, находила внутри нее основания для возвышения человека. Эпоха, назвавшая современников поэта «бесслезней,//Надменнее и проявила их силу духа. Не ожидая «обетованного рая», награды, нетления, сознавая, что все смешается в «прахе» истории, они Ni поэтизируют свою судьбу, не сетуют, не сочиняют о ней «стихи», а находят высшее проявление свободы в самоотверженности, видя свое достояние в том, чтобы назвать «своею» «родную землю».
Стихотворение «Я научилась просто, мудро жить...»
Поэтический феномен Ахматовой не исчерпывается ее собственным ироничным признанием: «Я научила женщин говорить...» В лирике Ахматовой нам близки и понятны не только яркие переживания женского сердца, но и глубокие патриотические чувства поэта, пережившего вместе со своим народом трагические события двадцатого века. Лирика «я Ахматовой философична и генетически связана с русской
классикой, прежде всего с Пушкиным. Все это позволяет
говорить о ней как об одном из лучших поэтов двадцатого века.
Стихотворение «Я научилась просто, мудро жить...» напоминает нам о молодой поэтессе, только что издавшей свои первые сборники «Вечер» (1912) и «Четки» (1914), которые сыскали одобрительные отзывы знатоков и благосклонность разборчивого читателя. Неожиданные метаморфозы лирической героини, ее изменчивость, подлинность и драматизм ее переживаний, поэтическое мастерство автора них книг привлекают нас и сейчас.
Четки», посвященные в основном теме любви, открываются эпиграфом из Баратынского:
Прости ж навек! но знай,
Что двух виновных,
Не одного, найдутся имена
В стихах моих, в преданиях любовных.
Читая стихотворения цикла, замечаешь, что во многих из них присутствует, кроме лирической героини, облик которой меняется, еще и лирический адресат : лирическое «я» и лирическое «ты». Стихотворение «Я научилась...» воспринимается как лирическое повествование героини, отправная точка которого - «я», а конечная - «ты».
Первый стих звучит как утверждение лирической героини («я»), подчеркнутое формой глагола и убедительное в с моей афористичности. Лирическое «ты» появится в последит, I it строфе и прозвучит в контексте предположения:
которое подчеркнет психологическую глубину переживаний Лирической героини и придаст новый оттенок ее «я».
Это оттеняет значительность и постоянность обозначаемых ими действий и состояний. 1-я строфа стихотворения - это одно сложноподчиненное предложение, главная часть которого сильно распространена и построена по принципу синтаксического параллелизма, усиленного градацией {просто, мудро), что подчеркивает интонацию утверждения. Однако ударный «и» в словах «научилась», «жить», «молиться», «утомить» привносит какую-то пронзительную ноту, что несколько контрастирует с самим содержанием утверждения о том, что найдено средство излечиться от любви. Слово «любовь» не произнесено, здесь - некая «фигура умолчания», на смысл которой намекает поразительная метафора «утомить ненужную тревогу». Лирическая героиня предстает перед нами сильной, гордой, но в то же время одинокой и страдающей. Ее духовный мир богат, она стремится к простой и праведной жизни («просто, мудро жить», «молиться Богу») и этим близка автору - Анне Ахматовой.
2-я строфа открывает новые стороны образа лирической героини, укрепляя ее связь с автором. Мотив вечерней прогулки, продолжая звучать, наполняется сначала таинственностью, благодаря звукописи («шуршат... лопухи»); потом яркость звука и красок усиливается (гроздь рябины желто-красной»), и «ненужная тревога» рождает творческий импульс: лирическая героиня оказывается поэтом. Она действительно научилась «мудро жить», ибо о «жизни тленной» слагаются «веселые», т. е. жизнеутверждающие, стихи. Удивительная певучесть стиха достигается инверсией и какой-то особенной чистотой звука:
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Все глаголы несовершенного вида употреблены в настоящем времени, и сочинение стихов воспринимается не только | как итог тревожного духовного томления, смиренного приятия Божьего мира как тленного и прекрасного, но как процесс, внутренне, глубинно связанный с этим миром. Неожиданно возникает неявный лирический мотив осени. Тяжелил. кисть спелой рябины «никнет», а лопухи «шуршат», воз можно, потому что засохли. Эпитет «тленная» в сочетании о осенним мотивом вызывает ассоциацию с Тютчевым («Как увядающее мило!..») и Пушкиным («Люблю я пышное при роды увяданье...»), вписывая ахматовское стихотворение в контекст русской философской лирики. Антитеза «жизни тленной и прекрасной» усиливает это ощущение.
Значимость 2-й строфы, плотность ее поэтического «вещества» приумножена неожиданной и яркой рифмой: «лопухи - стихи», имеющей глубокий смысл.
Лопухи в овраге и кисть рябины - воспроизведенные автором в соответствии с акмеистским требованием «прекрасной ясности» (М. Кузмин) - детали сельского пейзажа. Слепневские впечатления, «тверская скудная земля» стали важнейшим мотивом сборника «Четки», убедительно развитым в более поздней лирике. С другой стороны, знаменитые «лопухи» - часть того «сора», из которого, по выражению Ахматовой, «растут стихи, не ведая стыда». Таким образом, становится очевидным, что творческое кредо поэта складывалось уже в период «Четок».
После 2-й строфы наступает интонационный перелом.
Высокий стиль («слагаю», «тленной», «прекрасной») сменяется простым слогом. Возвращение из мира поэзии происходит так же естественно, как и уход в него. Появление пушистого кота» как будто вносит ощущение домашнего уюта и умиротворенности, усиленного аллитерацией («лицо - ладонь - мурлыкает умильно»), но замкнутости пространства охранительными стенами дома не возникает. Яркий огонь «на башенке озерной лесопильни», как маяк
Для потерявшего дорогу, и резкий крик аиста - птицы, символизирующей дом, семью, создают тревожный фон ожидания события. На звуковом уровне он выражен чередованием звуков «ш» - «зр» - «пр» - «ш» - «кр» - «ш» - («Лишь изредка прорезывает тишь крик аиста...»)
Финал стихотворения неожидан:
И если в дверь мою ты постучишь, Мне кажется, я даже не услышу, -
И в то же время оправдан. Психологический подтекст этих стихов очевиден, благодаря усилению, выражения «мне кажется», усилительной частицей, ассонансом («кажется я даже»). Лирическая героиней (того внезапного стука в дверь, вслушиваясь в тишину, вглядываясь в далекий огонек.
Стихотворение «Я научилась...» - одно из лучших в ли рике ранней Ахматовой. Оно глубоко по содержанию и совершенно по форме. Сила чувства и значительность переживаний лирической героини изображены поэтессой с мастерством большого художника. Поэтический язык стихотворении лаконичен, лишен вычурности и сложной символики. Это так называемый «говорной стих», ориентированный на жен скую разговорную речь. На первый взгляд такой стиль отпе чает канонам акмеизма, декларации «радостного любовании бытием » (Н. Гумилев). Впрочем, акмеизм канул в небытие, а Ахматова продолжала «мудро жить» и слагать стихи о жизни «тленной и прекрасной».
Первый шумный успех не предвещал Ахматовой безоб лачного творческого пути. Ей довелось пережить и гонения, и забвение. Настоящая слава пришла к ней уже после смерти. Анна Ахматова стала любимым поэтом многих ценителей искусства как в России, так и за ее пределами.
А. Ахматова – особенный лирик, поэт, наделенный даром проникать в те закоулки человеческой души, которые скрыты от посторонних глаз. Причём душа эта, богатая на чувства и переживания, – женская. Главной особенностью её творчества принято считать создание принципиально новой любовной лирики, открывающей перед читателем самобытный характер женщины.
Стихотворение «Сжала руки под тёмной вуалью…» написано Ахматовой в 1911 году, в период ее раннего творчества. Оно вошло в первый поэтический сборник поэта «Вечер», отразив идейную направленность книги в целом. В начале творческого пути Анна Андреевна участвовала в поэтическом объединении «Цех поэтов», декламировала свои стихи на «башне» Вячеслава Иванова, а несколько позже примкнула к акмеистам. Принадлежность к акмеистическому направлению находит отражение в её лирике, особенно в сборнике «Вечер», в котором основной темой становится любовная драма, столкновение характеров, нередко превращающееся в демоническую игру. Трагические мотивы, контрастные образы, их предметность – всё это характерно как для акмеизма в целом, так и для творчества Ахматовой.
«Сжала руки под тёмной вуалью…» — стихотворение, написанное Ахматовой спустя год после их свадьбы с Николаем Гумилевым. Оно не имеет посвящения, однако представляет собой идеальный образец психологической лирики, отражающей аспекты сложных человеческих взаимоотношений и личные переживания.
В 1911 – 1912 гг. Ахматова путешествует по Европе. Впечатления от поездок влияют на стихотворения её первого сборника, накладывая на них отпечаток разочарованности и мятежа, свойственный романтическому мироощущению.
Жанр, размер, направление
«Сжала руки под тёмной вуалью…» — произведение лирического жанра, которому свойственна передача субъективных впечатлений и переживаний, отражение полноты чувств, построенное на эмоциональности и экспрессии.
Стихотворение написано анапестом – трехсложным стихотворным размером с ударением на последнем слоге. Анапест создает особую мелодику стиха, придавая ему ритмическое своеобразие и динамику. Тип рифмовки – перекрестный. Строфическое деление осуществляется по традиционному образцу, представляя собой четверостишие.
Творчество Ахматовой приходится на первую половину 20 века, условно названного Серебряным. В 1910 – е гг. получила развитие принципиально новая эстетическая концепция в литературе и искусстве, получившая название модернизм. Ахматова принадлежала к акмеистическому течению, которое стало одним из основных в модернистском направлении. Стихотворение «Сжала руки под тёмной вуалью…» написано в традициях акмеизма, оно отражает драму чувств через конкретику вещей, создавая субъективный образ на основе динамичных деталей.
Образ героини
Лирическая героиня стихотворения переживает любовную драму, которую сама же невольно приводит к трагической развязке. Кто повинен в разрыве, неизвестно, однако героиня винит себя в уходе возлюбленного, отмечая, что «напоила» печалью сердце любимого, причинив ему боль.
Стихотворение сюжетно, поскольку наполнено движением, как душевным, так и физическим. Раскаиваясь в случившемся, героиня вспоминает лицо и движения возлюбленного, полные страдания. Она стремится остановить его, сбежав по лестнице, «перил не касаясь». Но попытка догнать уходящую любовь только усугубляет боль потери.
Окрикнув героя, она со всей искренностью признается: «Шутка всё, что было. Уйдешь, я умру». В этом порыве она показывает всю силу своего чувства, которое отказывается отпустить. Но он отвергает возможность счастливого финала, бросив ей в ответ незначительную фразу. Угасание любовных отношений неизбежно, поскольку слишком велика её вина перед героем. В заключительной реплике возлюбленного героиня слышит хоть и горькое, но спокойное равнодушие. Диалог героев становится, вероятно, последним.
Подлинный трагизм образам и ситуации придает цветовое решение и динамика изображения. События сменяют друг друга с точностью кадров, в каждом из которых есть деталь, определяющая состояние героев. Так, мёртвенная бледность героини вступает в контраст с «чёрной вуалью» — украшением, символизирующим скорбь.
Темы и проблемы
Проблематика стихотворения, несомненно, любовная. Ахматова – мастер любовной лирики, содержащей в себе глубокий психологизм. Каждое ее стихотворение представляет собой блестящую композицию, в которой есть место не только личному восприятию, но и сюжетной линии.
«Сжала руки под тёмной вуалью…» — история разрыва двух любящих людей. В небольшом по размеру стихотворении Ахматова поднимает целый ряд проблем, связанных с человеческими взаимоотношениями. Тема расставания приводит читателя к проблеме прощения и покаяния. Любящим людям свойственно ранить друг друга в ссоре обидными и жестокими словами. Последствия такой опрометчивости могут быть непредсказуемыми, а подчас и печальными. Одна из причин расставания героев – обида, стремление скрыть истинные чувства под маской безразличия к горю другого. Равнодушие в любви – одна из проблем стихотворения.
Смысл
Стихотворение отражает невозможность обретения счастья и любовной гармонии там, где царят непонимание и обида. Оскорбление, нанесенное любимым человеком, переживается тяжелее всего, а душевное напряжение приводит к усталости и безразличию. Основная идея Ахматовой — показать хрупкость любовного мира, который можно разрушить одним лишь неверно или грубо сказанным словом. Неизбежность трагической развязки подводит читателя к мысли о том, что любовь – всегда принятие другого, а значит и прощение, отказ от эгоизма и показного равнодушия.
Поэтесса, ставшая одним из символов своего поколения, впервые показала общечеловеческий характер именно женских чувств, их полноту, силу и такую непохожесть на мотивы и проблемы мужской лирики.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Я вот сижу-пишу интерпретацию на это стихотворение. Не понимаю о чем писать. Неужели оно Вам нравится. Я не вижу в нем смысла.Может быть это потому что меня заставляют это делать. Кому нравится когда его заставляют? А может это тетка пишет стремно. В любом слуучае я ее не понимаю. Простите если что не так. Не стоило мне Вам писать, ведь у Вас платный аккаунт, а это уже многое значит.. ну хотя бы то, что Вам не до таких как я.
спасибо
Анализировать всегда сложно.
Вам его, наверное, никогда не читали вслух...
Отличный стих, просто замечательный! В нем целая история расставания просматривается... что непонятного то???
несколько искаженная музыкальная версия этого стихотворения:
http://ru.youtube.com/watch?v=CW2qyhGuVvQ
А по-моему очень классно.Там же такое интересное отношение героя к героине.Он считает,что она не хочет видеть его рядом с собой,но тем не менее волнуется за нее.
Всё правильно,я согласна с Вашим высказыванием!
на самом деле ему просто пофиг на ее чувства. в ответ на признание, что она без него не сможет, он всего лишь делает вид, что беспокойится за нее..оч грустный стих
Это просто великолепное стихотворение, из всего пройденного творчества Ахматовой в школе, я запомнил только это.
гениальное стихотворение! я понимаю его так: девушка "перестервозничала", за что и поплатилась...
Очень люблю это стихотворение!
"Не стой на ветру" - как я чувствую - потому что он не верит ей больше, что "уйдёшь - я умру". Почему-то вспомнилось из фильма "Гусарская баллада": "- Хотите правду? - Нет, в игру я эту не играю больше. Ни правды не хочу, ни лжи".
А на самом деле он её всё ещё любит. Просто очень устал.
Во время эвакуации Ахматова и Раневская часто гуляли по Ташкенту вместе. "Мы бродили по рынку, по старому городу, - вспоминала Раневская. За мной бежали дети и хором кричали: "Муля, не нервируй меня". Это очень надоедало, мешало мне слушать Анну Андреевну. К тому же я остро ненавидела роль, которая принесла мне популярность. Я об этом сказала Ахматовой. "Не огорчайтесь, у каждого из нас есть свой Myля!" Я спросила: "Что у вас "Myля?" "Сжала руки под темной вуалью" - это мои "Мули", - сказала Анна Андреевна".
стихотворение на самом деле гениальное.. про любовь и тяжесть расставания.. про то, как нелепо неосторожное слово может убить доверие и чувства.. когда первый раз его читала, мороз по коже шел.. это даже не понимать, это чувствовать надо
я читала это стихотворение ранее, но не задумывалась над его глубиной..
а сейчас, оказавшись в похожей ситуации героини, я прочувствовала его и пропустила через себя - я разревелась
Мне оно очень понравилось)
а мне кажется начиная со слов "сжала руки под темной вуалью" это значит он уже умер и она вспоминает что послужило толчком к этому несчастному случаю, к такому расставанию
Недосказанность какая-то есть в этом стихотворении.Он так равнодушен к героине,а она к нему,как говорится со всей душой.Хотела как лучше,а получилось...
Отличное стихотворение
в этом стихотворении рассказывается о том, что девушка просто заигралась... сама того не хотела, но он просто не выдержал и ушел, поздно осознала... он её все еще любит "не стой на ветру", но его уже не вернуть... мне это стихотворение очень нравится... наизусть его знаю...
это стихотворение я бы сравнила с фотограией.фоторгафией в движении. Все четко видно и можно даже рассмотреть детали, понять наличие конфликта и драматизм ситуации. Но, как и разглядывая фотографию, например девушки, отрешенно смотрящей в окно, можно только догадываться о причинах ее задумчивости, а может печали... Также и в рассматриваемом произведении-кто-то считает, что последняя брошенная фраза - "не стой на ветру" - продиктована заботой о все еще любимом человеке, кто- то счел ее точкой, кто-то многоточием. Не вызывает сомнения лишь то, что это не точка над "и". Именно по этому я не очень люблю так называемые "многослойные произведения", за что не редко подвергаюсь критике. Все говорят- автор в своем произведении хотел сказать нам... А что автор хотел сказать? Автора уже нет и то, о чем нам хотел сказать автор каждый решает для себя сам, точнее придумывает. Кто-то читает критиков- просвещенных толкователей и переводчиков с божественного на обывательский. Они хоть и увязывают строки произведения с фактами биографии, но, тем не менее, также строят предположения относительно замысла автора. В результате мы получаем ту самую проблему, которая преследует практически всех, и, которая запечатлена на этой фотографии в стихах-она сказала, он ответил. Смысл сказанного ею он понял по-своему, развернулся, ушел... Смысл его ответа-загадка для нее, и для читателя тоже. Что это? Забота или равнодушие? Желание оставить неопределенность? Для чего? Чтоб вернуться или чтобы заставить помутиться в отместку? Ответов нет. И,для мечущейся в поисках ответа, души читателя, который, возможно, попадал в подобное положение в своей жизни, страдал, не знал что ему делать, как понять причины разворачивающейся в его жизни трагедии, подобная неопределенность, недосказанность болезненна, неприятна. По сути она заставляет повторить свое, личное переживание в миниатюре, так и не получив ответов, которые зачастую ищет читатель в произведениях,ведь если задуматься, мало кто читает лирику исключительно ради красоты слога или чтоб просто увидеть картинку (описание ситуации), по сути, из вполне повседневной жизни. Именно повторным переживанием объясняется то, что чувствительные натуры могут даже расплакаться при прочтении, настолько их "задевает за живое".
В заключении хотелось бы подвести итог)))) Делать выводы всегда очень сложно. Гораздо проще описать ситуацию, всесторонне,изящным слогом, и поставить длинное многоточие в конце, предлагая сделать выводы самим. Если цель автора-запустить мстительный процесс у читателя в голове-возможно это лучший путь. Но врядли данная цель достижима, если читатель не переживал нечто схожее описанному в своей жизни. В этом случае читатель просто, пробежав текст глазами, пройдет мимо, текст не вызовет отклика в его душе. Если же читателю близки описанные переживания, он наверняка и сам неоднократно задумывался над возникающими вопросами, но не находил ответов, ведя длительный и мучительный монолог с самим собой. И, в этом случае, прочитав произведение, читатель сначала переживает заново свою маленькую трагедию, затем снова не находит ответов и проваливается в пустоту... Возможно вы скажете мне, что не бывает универсальных и правильных ответов, так к чему же они? На то я отвечу, что ответ, вывод, кристаллизация заложенной в произведение мысли должна быть непременно. С этим выводом читатель может согласиться или наоборот, не согласиться, приводить при этом свои аргументы и, таким образом, прийти к единственно приемлемой для себя истине, найти свой ответ, выйдя из лабиринта событий и фактов, в котором он давно бродит.
Вот и я, в своем письменном, "особом" мнении дошла до того момента, когда нужно сделать вывод из всего сказанного, кристаллизовались высказанное мнение в одной фразе. И скажу вам снова, что это сложно. Скажу, что проще поставить длинное многоточие после слова "бродит", этакое красивое, философское))))) Чтобы и вы, являясь на данный момент моим читателем, вышли из за стола чуточку голодными)))
Итак, IMHO - литературные произведения, в которых автор, растекшись своей мыслью по всему произведению, не дает себе труда в конце выразить собственное мнение, отношение, для меня в некотором абстрактном смысле слова, безлики, так как не содержат важнейшей части автора, их создавшего - его отношения к ситуации, к проблематике, изложенной в его произведении, его личного мнения. Вырезав из бумаги и слов картинку из жизни, пусть даже очень красиво вырезав, автор не наделил идее душой. По этому, задумавшись над тем, почему некоторые произведения, несмотря на приписываемую им величественность и значимость, бывают категорически не интересны, для меня нашелся единственный ответ- по тому, что они пусты, несмотря на красоту их слога.
помню со школы именно с него началась любовь к поэзии.жестокая девушка мне ее очень жаль,сама того не понимая загубила великое чувство к ней.он ее любит,но сил быть рядом нет,легче уйти чем остаться.
Он очень гордый человек, который не может переступить через себя. Да, она до самой крайней черты не понимала, что значит для нее этот человек. Ей нравилось, льстило её самолюбию то, что он беззаветно влюблен в нее. Но когда поняла, что может потерять его ужаснулась одной только этой мысли и уже сама побежала за ним. Боюсь, что уже поздно- отгорело(((. Очень жаль, что мало кто из современных поэтов может выразить в нескольких строках такую гамму чувств. По сути, как минимум, большой рассказ пробежал передо мной, когда я прочитал это короткое гениальное стихотворение. БРАВО!
Он не волнуется за неё,а говорит ей с издёвкой,чтоб она не следовала за ним и вернуть его совершенно бесполезно.Этой фразой он ставит окончательную точку в их отношениях.
