Псалом принадлежит Давиду и написан во время гонений от Саула. Так, напр., Давид говорит здесь о своей полной невинности пред Богом (Пс.34_7, 12–15, 19, 20) и незаслуженности преследований; враги искали лишить его жизни (Пс.34_4), строили против него козни (Пс.34_7, 20). Подобным положение Давида было при Сауле.
Господи! Выступи на мою защиту от врагов, замышляющих против меня зло (1–6). Пусть враги мои погибнут от посланного Тобою Ангела, а я всем существом моим буду восхвалять Тебя (7–10). За добро мое к ним и сочувствие они платят одним злом и лицемерием (11–16). Не дай восторжествовать надо мною одиноким моим врагам, злоумышляющим против меня (17–21). Ты видел мои незаслуженные страдания и радость врагов моим бедствиям; подвигнись на мою защиту и дай мне возможность всегда восхвалять Тебя (22–28).
. Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною;
«Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною» – образ заимствован из человеческого суда, где каждой стороне предоставлялось право доказывать свою невинность фактами своей деятельности. Давид исповедует, что самый строгий суд не найдет в нем такой вины и не оправдает его врагов.
. возьми щит и латы и восстань на помощь мне;
. обнажи меч и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: «Я – спасение твое!»
Образы Бога, выступившего на защиту Давида, заимствованы из порядка вооружения воина, идущего на битву.
. да будут они, как прах пред лицем ветра, и Ангел Господень да прогоняет их;
. да будет путь их темен и скользок, и Ангел Господень да преследует их,
«Ангел Господень да прогоняет» и «преследует их» – указание одной стороны деятельности Ангела-хранителя: он изгоняет и преследует людей нечестивых, оберегая таким способом праведника от их нападений. – «Путь их темен и скользок» – их предприятия против праведника да будут неудачны, да встретят препятствия, подобно тому, как встречает их путешественник в темную ночь на скользком пути.
. Все кости мои скажут: «Господи! кто подобен Тебе, избавляющему слабого от сильного, бедного и нищего от грабителя его?»
«Все кости мои скажут» . Кости, как самая твердая часть организма и носительница всего тела, скрытая внутри, означает глубину благодарного чувства, наполняющего все существо спасенного.
. Восстали на меня свидетели неправедные: чего я не знаю, о том допрашивают меня;
На Давида возводились пред Саулом несправедливые обвинения, как видно из .
. воздают мне злом за добро, сиротством душе моей.
«Сиротством душе моей» – оставленность Давида со стороны близких ему людей.
. Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое.
. Я поступал, как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поникшею головою, как бы оплакивающий мать.
Изображение Давидом того сочувствия, которое ранее находили в нем теперешние его враги и, конечно, Саул. Он всегда болел их бедствиями. – «Молитва моя возвращалась в недро мое» – выражение не ясное. Можно понимать, как внешний прием молитвы с наклоненной на грудь ("недро" ) головою, или в смысле – моя молитва выходила из недр и возвращалась в недра, т. е. была хотя и молчаливой, но глубокой и внутренней.
. А когда я претыкался, они радовались и собирались; собирались ругатели против меня, не знаю за что, поносили и не переставали;
. с лицемерными насмешниками скрежетали на меня зубами своими.
Совершенно обратным по отношению к Давиду были поступки его врагов: они радовались его бедствию и лицемерили пред ним.
. Господи! долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов – одинокую мою.
"Льв ы» – изображение кровожадности врагов, «одинокую мою» душу – меня одинокого.
. ибо не о мире говорят они, но против мирных земли составляют лукавые замыслы;
"Мирны е земли" , это Давид и немногие его приверженцы, они – мирные, ни на кого не злоумышляющие и не поднимающие волнений среди народа.
. расширяют на меня уста свои; говорят: «хорошо! хорошо! видел глаз наш».
«Расширяют... уста» – широко улыбаются при виде моих бедствий.
. Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой!
«Пробудись для суда моего» – восстань на мою защиту и на осуждение моих врагов.
. Суди меня по правде Твоей, Господи, Боже мой, и да не торжествуют они надо мною;
«Суди меня по правде Твоей» – по всей справедливости Твоей. Давид смело взывает к суду Божьему, так как сознает свою полную невиновность пред Ним.
. да не говорят в сердце своем: «хорошо! [хорошо!] по душе нашей!» Да не говорят: «мы поглотили его».
Не дай восторжествовать надо мною тем, которые стараются поглотить меня и для которых моя гибель была бы полным удовлетворением их злого желания («по душе нашей» – по нашему желанию).
. Да радуются и веселятся желающие правоты моей и говорят непрестанно: «да возвеличится Господь, желающий мира рабу Своему!»
«Да радуются и веселятся желающие правоты моей» – спаси меня от врагов, чтобы доставить радость тем, кто желает, чтобы моя правда восторжествовала над неправдой врагов.
О подходах к чтению
У многих христиан псалмы проклятия вызывают трудности: как мы, призванные любить врагов, можем читать строки, подобные следующим: «Да будет путь их темен и скользок, и ангел Господень да преследует их» (Пс. 34); «Да поразит их Бог стрелою, внезапно будут они уязвлены» (Пс. 63); «Да захватит заимодавец все, что есть у него, и чужие расхитят труд его» (Пс. 108), «Дочь Вавилона, опустошительница! … Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!» (Пс. 136)?
Толкователи и исследователи предложили разные способы того, как справиться с этим затруднением.
- Самые ранние христианские толкования, зафиксированные в самом Новом Завете, рассматривают эти псалмы не как проклятия, а как пророчества (Деян. 1:20), собственно, как и многие другие трудные для понимания псалмы (ср. Пс. 21 и Мф. 27).
- Отцы пустыни, исходившие из аскетических установок , читали псалмы проклятия аллегорически. Враги для них – это бесы, грехи, помыслы, на которых можно и нужно гневаться, с которыми следует бороться, которые требуется искоренять, и которых необходимо предавать Богу. Также читали эти псалмы многие раввины, говоря о злом и добром началах в человеке.
- Учителя Церкви, осмыслявшие догматически уникальность Нового Завета, говорили о том, что норма ветхозаветной нравственности была основана на законе и справедливости, а христиане по примеру Господа Иисуса должны это превосходить.
- Толкователи, пользующиеся выводами социальной антропологии или культурологии , считают, что в сознании архаического человека ««я» неотделим от моего рода, а мой род неотделим от моего Бога», поэтому враги личные оказываются как правило и врагами Божьими (нечестивыми язычниками или злонамеренными грешниками, предателями), поэтому совершенно естественно желать им погибели перед Богом.
- Знакомые с литературным анализом настаивают на том, что псалмы – это прежде всего поэтические произведения, а для поэзии характерны метафоры, преувеличения. Они написаны для того, чтобы помнить: была ситуация кризиса, и Бог откликнулся, помощь пришла. Событие оформилось в псалом проклятия как особый жанр, имеющий свои литературные законы, и не стоит обращать внимание на детали – они даны не для смысла, а ради красоты слога, в соответствии с жанром.
- Толкователи, испытавшие влияние психологии , предполагают, что проклятия псалмов – это способ приемлемым образом, принятым в своей культуре, выразить негативные эмоции и обеспечить диалогичность и подлинность в общении с Богом.
- Наконец, некоторые считают, что задачей подобных текстов было не только воспеть переживания героев, но еще и идеологически обосновать избранность Израиля и критическое отношение к другим народам. В таком случае не стоит искать в подобных текстах Откровения (это, как раз, человеческое) и пытаться оправдывать ненависть и жестокость. Напротив, удивлять нас должно, когда сквозь эту столь привычную человеческую жестокость проглядывают лучи Евангельского отношения к врагам.
- Перед иудеями такого вопроса просто не стоит. Сами псалмы будут пониматься прежде всего как исторические писания : их написал Давид, преследуемый Саулом или Авессаломом, и говорил он из глубины сердца. Попытки «пожалеть» нечестивых – это не милость, а попустительство беззаконию, просто непонимание ужасов войны и предательства, переживаемых Давидом. Справедливость является нормой для всякого, кто читает Танах, и акцент в понимании псалмов будет не на проклятии, а на справедливости.
На наш взгляд, в каждом из этих подходов можно найти нечто, что проливает свет на понимание текста.
Попробуйте прочесть один из псалмов проклятия каждым из предложенных способов.
Как вы думаете, как та или иная стратегия понимания псалма будет влиять на его перевод, его использование?
Что эти подходы дают вам для понимания автора и углубления ваших отношений с Богом? Открылось ли вам что-то о Боге, когда вы читали этот псалом, стало ли понятнее, как лучше исполнить Его волю?
Мы попробуем проанализировать 34 псалом с точки зрения психологии переживания, развиваемой в школе Ф.Е. Василюка. Переживание в гуманистической психологии мыслится как целостный жизненный процесс, вовлекающий в свою динамику чувства, ум, воображение и телесные реакции. При определенных условиях оно способно совершить переворот в человеческих чувствах, установках, отношениях, которые человек не мог изменить с помощью напряжения сознания и усилий воли. Посмотрим, происходит ли такой поворот? Решаются ли эти задачи? Есть ли в тексте развитие, динамика?
С первого взгляда, в псалме как будто ничего не меняется: просьбы стихов 4 (это в начале) и 26 (это почти конец) почти совпадают. Более того, слова повторяются и внутри текста; может возникнуть впечатление, что мы имеем перед собой череду жалоб, которые как волны раз за разом накатываются на берег.
Но это только первое впечатление. Вчитаемся в текст псалма. (Мы будем читать текст по Синодальному переводу. Другие переводы дадут несколько другие акценты в понимании текста, – предлагаем читателям убедиться в этом самим).
1-10 Господи, на помощь! Да будут постыжены и посрамлены враги мои!
1 Псалом Давида. Учение. Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною;
2 возьми щит и латы и восстань на помощь мне;
3 обнажи меч и прегради [путь] преследующим меня; скажи душе моей: «Я — спасение твое!»
4 Да постыдятся и посрамятся ищущие души моей; да обратятся назад и покроются бесчестием умышляющие мне зло;
5 да будут они, как прах пред лицем ветра, и Ангел Господень да прогоняет [их];
6 да будет путь их темен и скользок, и Ангел Господень да преследует их,
7 ибо они без вины скрыли для меня яму — сеть свою, без вины выкопали [ее] для души моей.
8 Да придет на него гибель неожиданная, и сеть его, которую он скрыл [для меня], да впадет в нее на погибель.
9 А моя душа будет радоваться о Господе, будет веселиться о спасении от Него.
10 Все кости мои скажут: «Господи! кто подобен Тебе, избавляющему слабого от сильного, бедного и нищего от грабителя его?»
Из первой серии жалоб мы узнаем, что у автора есть соперники или враги, а отношения с ними можно описать как судебная тяжба или борьба (военное противостояние?). Они не просто судятся с автором, они его преследуют, готовы лишить жизни. Псалмопевец хочет, чтобы Бог защитил его, враги его были постыжены, а кто-то конкретный даже нашел бы свою погибель. Как было бы хорошо, если бы это все осуществилось, и не нужно было бы прикладывать никаких дополнительных усилий! Тогда псалмопевец с радостью воспоет песнь Господу, песнь не только в душе, но и все кости его будут радоваться. О том, что сам автор должен измениться или что-то изменить в себе, в своем отношении, и речи пока нет…
В целом этот отрывок похож на первую реакцию сильно оскорбленного человека: сплошные эмоции, крепкие выражения. С 4 по 8 стих личность вообще растворяется в волнах гнева, как заклинание повторяется то, что должно пасть на долю врагов. Услышать ответ Божий сейчас невозможно – автор не вполне слышит и себя.
Тем не менее, как показывает уже первый стих, это не только эмоции; есть обращение, начало диалога: «Вступись, Господи!» Это выход за пределы своей самости, самозамкнутости, открытие себя, своей слабости (столь естественной для человека) Другому, это выражение Ему своего переживания и признание зависимости: «Я устал бороться в одиночку, помоги!» Вопрос прозвучал. С этого момента, свидетельствующего о том, что автор приходит в состояние смирения , Господь может явить свою силу – когда человек будет готов слышать ответ.
Как ни странно, сильные эмоции здесь – это хорошо. Они позволяют сразу выйти на определенную глубину, минуя формальное общение, простое информирование. Это как раз ситуация, когда молитву не нужно выдумывать, к ней не нужно готовиться, — она, по митр. Антонию Сурожскому, является естественной, вырывается из сердца. Так бывает, когда человек испытывает огромную радость или невыносимое горе. (Само по себе неоднократное возвращение к одному и тому же вопросу или чувству, несмотря на явные попытки отойти от него, частые повторения одной и той же фразы свидетельствуют об этой глубине переживания критических обстоятельств).
Автор псалма мог действовать иначе. Как? Он мог пытаться изменить свое отношение с помощью усилий воли – но, вероятно, он это пробовал, и у него не получилось. Он мог попробовать восстановить справедливость кулаками, с помощью кровопролития – но чем он тогда отличался бы от своих оппонентов? Наконец, он мог молчать — просто закрыться от своих чувств, или переживать внутри, — но это чревато унынием, болезнями (не зря здесь говорится о костях), обидой и разочарованием в Боге, ведь внутренняя боль никуда не уходит, время не лечит.
Только открыто выразив эмоции в словах, автор может перейти к тому, чтобы начать рационально описывать суть происходящего. Наверняка он делает это с помощью имеющихся культурных образцов (автор был не первым, кто так обращался к Богу, как и мы можем использовать этот псалом для собственной молитвы). Важен адресат: он обращается не к своим обидчикам (это наверняка вылилось бы в скандал), а к Богу, одно из имен Которого – Целитель (Исх. 15:26).
Здесь, конечно, возникает вопрос: а услышал ли Бог. На наш взгляд, только твердая убежденность в том, что Бог видит (настоящий псалом, ст. 22) и слышит (Пс. 65:2), и позволяет автору продолжать.
11-16 Разве справедливо так поступать с другом?
11 Восстали на меня свидетели неправедные: чего я не знаю, о том допрашивают меня;
12 воздают мне злом за добро, сиротством душе моей.
13 Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое.
14 Я поступал, как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поникшею головою, как бы оплакивающий мать.
15 А когда я претыкался, они радовались и собирались; собирались ругатели против меня, не знаю за что, поносили и не переставали;
16 с лицемерными насмешниками скрежетали на меня зубами своими.
Жалоба разворачивается и уточняется. Если в первых стихах страдание его глобально, а противники Его достойны гибели только потому, что выступили против псалмопевца, то теперь выясняется их конкретная вина – они повели себя не как друзья, забыли о справедливости. Они поступают с ним совсем не так, как он поступал с ними. Они отвечают ему злом на добро, и он поражен их неблагодарностью. Когда они были в беде, он молился и постился – они же допрашивают его, будто он в чем-то виноват. Они присоединяются к тем, кто издевается над ним и насмешничает – бесчестит его, и сочувствие их лицемерно. Справедливость, благодарность, почтение, искренность, – то, чему учит Закон, – все это попрано, втоптано в грязь. Собственно, под вопросом ценность самих отношений людей друг с другом, под вопросом доверие.
Слова произнесены уже не в запальчивости, это вполне разумная жалоба. Переживание перестает казаться нам просто обидой, какую можно найти и у детей. Его не лишили удовольствия, радости, у него не просто что-то не получается, ему не просто чего-то не хватает. Затронуто очень важное: мы видим, что это переживание по поводу ценностей – неужели я напрасно жил так, поступал? Можно ли доверять людям и считать кого-то другом? Где справедливость?
17-23 Я одинок! Не терпи, воздвигнись, Господи!
17 Господи! долго ли будешь смотреть [на это]? Отведи душу мою от злодейств их, от львов — одинокую мою.
18 Я прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя,
19 чтобы не торжествовали надо мною враждующие против меня неправедно, и не перемигивались глазами ненавидящие меня безвинно;
20 ибо не о мире говорят они, но против мирных земли составляют лукавые замыслы;
21 расширяют на меня уста свои; говорят: «хорошо! хорошо! видел глаз наш».
22 Ты видел, Господи, не умолчи; Господи! не удаляйся от меня.
23 Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой!
В третьей части псалма фокус внимания смещается. Хотя противники упомянуты, они перестают доминировать в сознании псалмопевца. Автор обращает внимание на собственное состояние, открывает внутри себя то, что его тревожит и печалит на самом глубинном уровне, – это бессилие перед лицом трудностей и одиночество . И его взгляд перемещается на Бога. Его огорчает, что Бог далеко, что Он молчит. Вырывается просьба о помощи, защите, о том, чтобы Бог начал действовать, вмешался. В отличие от первой части псалма, где мы видим, скорее, «указания», «инструкции», как Богу действовать, здесь слышится моление-крик: «Спаси мою душу, не молчи, не удаляйся, подвигнись, пробудись!»
Раньше были «Я и они», и Богу в такой системе места не оставалось – разве что как внешней силе. Теперь как бы открывается другое измерение: «я» умаляется, обнажается своя собственная хрупкость, уязвимость, – и это удивительным образом ведет к расширению пространства взаимоотношений с Богом. Это уже возможность услышать Божий ответ.
24-28 В Твои руки предаю суд свой, Господи
24 Суди меня по правде Твоей, Господи, Боже мой, и да не торжествуют они надо мною;
25 да не говорят в сердце своем: «хорошо! по душе нашей!» Да не говорят: «мы поглотили его».
26 Да постыдятся и посрамятся все, радующиеся моему несчастью; да облекутся в стыд и позор величающиеся надо мною.
27 Да радуются и веселятся желающие правоты моей и говорят непрестанно: «да возвеличится Господь, желающий мира рабу Своему!»
28 И язык мой будет проповедывать правду Твою и хвалу Твою всякий день.
Окончание псалма напоминает начало, и это неслучайно – весь псалом построен по принципу хиазма, сложного поэтического параллелизма. Однако между началом и концом есть одно существенное различие: вначале конфликт представлялся борьбой между автором и его противниками; теперь это суд над самим псалмопевцем . Уже не звучат проклятия посторонним, связанные с ангелом-губителем. Автор вверяет свою судьбу в руки Божьи и надеется лишь на то, что Господь сделает явным его праведность и делом явит, что Он – именно такой, каким представляется: благой, спасающий, желающий мира рабам Своим.
Мы так и не видим внешнего действия Божия, но мы слышим, как меняется интонация. Здесь уже важно не столько посрамление врагов, сколько явление шалома, мира Божия, величия Божия в правде. Бог действует в сердце псалмопевца, ответ слышится, – и это несет радость.
О динамике псалма в целом
Надеемся, нам удалось показать, что данный псалом – это не просто серия повторяющихся жалоб. Как нам видится, автор проделывает большую внутреннюю работу: он вполне проживает свои чувства, выражает их в молитве и переосмысляет свое отношение к ситуации.
Хотя внешне все четыре выделенных нами фрагмента выглядят похожими, в них меняются акценты, фокус внимания. От того, как нужно наказать его противников, автор переходит к тому, что своими действиями они попирают дружбу и справедливость. Оглядываясь вокруг и вслушиваясь в свои глубины, автор исповедует свою невозможность быть без Бога. И, наконец, следует предание своей судьбы в руки Божьи и получение уверенности в дарованном мире и справедливости. В этом псалме очень много того, в чем мы можем узнать себя: ярость и сомнения, тревога и горечь одиночества, доверие и упование. Псалом, начинающийся криком и проклятием, заканчивается надеждой и благословением.
«Вы, вероятно, помните место у апостола Павла, где Христос ему говорит: Сила Моя в немощи совершается… Эта немощь – не та слабость, которую мы обнаруживаем, когда грешим и забываем Бога, но такая слабость, которая означает гибкость до конца, полную прозрачность, всецелое предание себя в руки Божии; обычно же мы стараемся «изо всех сил» и мешаем Богу явить Его силу… И вот одна из вещей, которым Бог постоянно старается нас научить вместо воображаемой и ничтожной, анархичной нашей «силы» – это хрупкость, гибкость, всецелая отдача себя в руки Божии<…>
Смирение не заключается в том, чтобы, как мы это постоянно делаем, «прибедняться», и думать и говорить о себе плохое, и убеждать других, будто наши ходульные манеры и есть смирение. Смирение – это состояние плодородной земли<…>
И я посоветовал этой женщине: «Учись быть такой же перед Богом: отдающейся, не сопротивляющейся, готовой принять и от людей и от Бога, что бы они ни дали». И на самом деле ей пришлось много претерпеть от людей. После шести месяцев ее болезни муж устал от того, что у него умирающая жена, и бросил ее: она с избытком познала отвержение, но и Бог осиял ее Своим светом и послал освежающий дождь. Немного позже она написала: «Я совсем истощена. У меня нет сил устремляться к Богу, но теперь Бог Сам сходит ко мне».
Этот рассказ – не только иллюстрация, он подчеркивает основную мысль: вот та немощь, в которой Бог может явить Свою силу, и вот такая ситуация, когда отсутствие Божие обращается в Его присутствие. Мы не можем насильно завладеть Богом; но если мы стоим, как мытарь или как эта женщина – за гранью того, что «правильно», но в пределах, где царит милосердие, мы можем встретить Бога».
(митр. Антоний Сурожский. Учитесь молиться)
Все псалмы пророка Давида можно поделить на несколько категорий, выражающих чувства православного человека. Это и хвала и мольба о помиловании, о помощи, покаяние.
Псалом 34 — это псалом, который выражает сетование на преследование со стороны врагов. В стихах псалма 34 царь просит Господа избавить его от беспричинно преследующих его недоброжелателей. Для Давида Господь воин и видится в воинском облачении. Царь прибегает к Его помощи в надежде, что Бог посрамит всех желающих его смерти и превратит их в прах, уносимый ветром. В стихах 5 и 6 псалма 34 идет речь об ангеле-хранителе царя и о воплощении самого Иисуса, который является символом справедливого наказания всех, кто творит беззакония и приносит зло.
Враги Давида, описанные в псалме 34
Главным врагом Давида в псалме 34 назван Саул, который ищет душу царя. Псалмопевец молит Господа о том, чтобы преследующие его были брошены в яму, которую сами вырыли ему и запутались в расставленных для него своих сетях. Давид говорит о безысходности своего положения — его обвиняют в том, чего он не совершал и воздают злом за добро. В стихах псалма 34 в библии очень ярко описано как мечется его душа и как страдает все его существо. Во время преследований, в знак печали Давид одевался во вретище, постился и усердно молился. В тексте псалма тридцать четыре говорится о возвращающейся молитве, которая представляет собой глубокую внутреннюю молитву, оставшуюся без ответа. Она и возвращалась в его сердце, но враги отвечали на такое поведение царя злорадством и клеветой, насмешками и злобой. Пророк спрашивает Господа, когда же Он избавит его от преследователей.
Псалом 34 в своем 18 стихе говорит о справедливости, которую ждет Давид и обещает прославить Господа за свое спасение. В своих мольбах царь просит не дать восторжествовать злобным клеветникам и решить тяжбу между ним и его врагами. Он просит Господа не дать осуществиться несправедливым намерениям своих врагов и чтобы позор лег на тех, кто радуется несчастиям пророка.
Толкования величие Господа в псалме 34
Последние стихи псалма 34 говорят о радости и торжестве людей, которые стали на сторону Давида, сознавая его правоту. Пророк просит их постоянно величать Бога, который желает мира рабу Своему, призывает проповедовать справедливость Господа и воздавать Ему хвалу. Сам же он обещает каждый день неустанно восхвалять Бога и быть главным носителем Слова Божьего народу.
Текст на русском языке псалом 34
Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною; возьми щит и латы и восстань на помощь мне; обнажи мечь и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: «Я — спасение твое!» Да постыдятся и посрамятся ищущие души моей; да обратятся назад и покроются бесчестием умышляющие мне зло; да будут они, как прах пред лицем ветра, и Ангел Господень да прогоняет их; да будет путь их темен и скользок, и да преследует их, ибо они без вины скрыли для меня яму — сеть свою, без вины выкопали ее для души моей. Да придет на него гибель неожиданная, и сеть его, которую он скрыл для меня, да уловит его самого; да впадет в нее на погибель. А моя душа будет радоваться о Господе, будет веселиться о спасении от Него. Все кости мои скажут: «Господи! кто подобен Тебе, избавляющему слабого от сильного, бедного и нищего от грабителя его?» Восстали на меня свидетели неправедные: чего я не знаю, о том допрашивают меня; воздают мне злом за добро, сиротством душе моей. Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое. Я поступал, как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поникшею головою, как бы оплакивающий мать. А когда я претыкался, они радовались и собирались; собирались ругатели против меня, не знаю за что, поносили и не переставали; с лицемерными насмешниками скрежетали на меня зубами своими. Господи! долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов — одинокую мою. Я прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя, чтобы не торжествовали надо мною враждующие против меня неправедно, и не перемигивались глазами ненавидящие меня безвинно; ибо не о мире говорят они, но против мирных земли составляют лукавые замыслы; расширяют на меня уста свои; говорят: «хорошо! хорошо! видел глаз наш». Ты видел, Господи, не умолчи; Господи! не удаляйся от меня. Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой! Суди меня по правде Твоей, Господи, Боже мой, и да не торжествуют они надо мною; да не говорят в сердце своем: «хорошо! хорошо! по душе нашей!» Да не говорят: «мы поглотили его». Да постыдятся и посрамятся все, радующиеся моему несчастью; да облекутся в стыд и позор величающиеся надо мною. Да радуются и веселятся желающие правоты моей и говорят непрестанно: «да возвеличится Господь, желающий мира рабу Своему!» И язык мой будет проповедывать правду Твою и хвалу Твою всякий день.
Псалом сей имеет обычное надписание: Псалом Давиду . Каковое надписание свидетельствует о том, что составление этого псалма принадлежит Давиду. В этом, конечно, нет и никакого не было сомнения, судя по характеру и по сходству всего вообще псалма с другими псалмами Давидовыми, написанными во время Саулова гонения; что подтверждается и всем содержанием псалма, который есть не что иное, как псалмопевца к Богу о помощи против злобных и неблагодарных врагов его.
Кроткий Давид, безвинно гонимый, тяжело страдает от врагов, которым он оказывал только любовь и дружбу, и которые теперь на него клевещут и поставляют величайшую радость в том, чтобы коварно ввергнуть его в несчастье. В таком положении невинно преследуемый псалмопевец усердно молит Господа восстать во всеоружии Своей правды и могущества на его защиту и покарать его жестоких гонителей, которые за его дружбу и расположение воздают ему неблагодарностью, клеветою, злорадством и насмешкою, и обещает за это всенародно принести Господу Богу благодарность и прославлять Его во все дни жизни своей. Эти основные мысли в разных выражениях повторяются три раза в псалме, который таким образом разделяется на три части, из которых каждая оканчивается обетом благодарного прославления Господа.
Так как Давид в своих злостраданиях был прообразом Мессии, Господа Иисуса Христа, неблагодарно отвергнутого Своим народом, то этот псалом с историческим характером соединяет и мессианский, т.е. он прообразовательно-мессианский. Поэтому и Спаситель, говоря ученикам Своим о ненависти к Нему врагов Его, употребляет выражения, сходные с выражениями сего псалма (ст. 19), и ссылается при этом на писания ветхозаветные (; ), называя их в общем смысле законом.
Ближайшим поводом к составлению сего молитвенного псалма не без основания считают встречу Давида с преследующим его Саулом в пустыне Ен-Гадди. В ту пещеру, в которой скрывался Давид со своими людьми от преследования врагов, зашел Саул для нужды, и Давид имел полную возможность отомстить здесь своему врагу, но он не только не сделал этого сам, а запретил и бывшим с ним людям касаться царя, как помазанника Божия, и только тихонько отрезал край от верхней одежды Саула. Когда Саул встал и вышел из пещеры, встал и вышел потом и Давид и закричал вслед Саула: господин мой царь! Саул оглянулся назад, а Давид пал лицом на землю и поклонился ему. И сказал Давид Саулу: зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят: «вот Давид умышляет зло на тебя и ищет души твоея. Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтобы убить тебя, но я пощадил тебя и сказал: не подниму руки моей на господина моего, ибо он помазанник Господа. Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей, я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил. Узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства, и я не согрешил против тебя, а ты ищешь души моей, чтоб отнять ее. «Да судит Господь между мною и тобою, и да защитит мя Господь от Тебе ... да будет Господь Судия и отмститель между мною и тобою, да видит Господь и судит суд мой» (). С этого же обращения к суду Божию Давид начинает и настоящий псалом.
Суди, Господи, обидящыя мя, побори борющыя мя.
Завидуя славе военных успехов Давида, Саул обвинял его в измене, в злоумышлении на его жизнь и домогательстве царского престола и искал случая убить его. Давид, с своей стороны, имел право, по Закону Моисееву, воздавать врагу своему тем же, т.е. ненавистью и (; ). Но он как пророк, прообразовавший собою кроткого Христа Спасителя, возвышаясь над буквою ветхозаветного Закона и одушевленный духом евангельского учения, не хотел пользоваться теми правами, кои предоставлены были людям Ветхого Завета по их жестокосердию (; ), и потому единому Праведному Судии всех Богу предоставлял разобрать его распрю с Саулом прося защитить его, невинно гонимого, и воздать должное гонителям которые оказывали явную обиду пророку: Суди, Господи, обидящыя мя, т.е. вступись за меня против обидчиков моих и отрази их нападения на меня побори борющыя мя.
Приими оружие и щит и востани в помощь мою.
Слово оружие с еврейского переводится «щит», а славянское щит в нашей Псалтири переведено с еврейского на русский словом «латы», т.е. панцирь вроде рубашки, сотканной из мелких колец (кольчуга), по-славянски – броня . Тем и другим вооружались в древности воины, идущие на войну, чтобы защититься от ударов нападающего противника. Таким образом, оружие и щит представляют полную защиту от нападений врага. По мнению некоторых толковников, под именем оружия в духовном смысле нужно разуметь Божие благоволение, в соответствие другому псаломскому изречению: «Господи, яко оружием благоволения венчал еси нас» (), а под именем щита означается правда, или правосудие Божие, по изречению пророка Исайи: «И одеяся правдою, яко щитом» (; ср. ). Враг мой, как бы так говорит Давид, вооружился и идет против меня. Восстани и Ты, Господи, в защиту и на помощь мне и вооружись благоволением и правосудием Твоим.
Изсуни мечь и заключи сопротив гонящих мя: рцы души моей: спасение твое есмь Аз.
Мечом называется такое оружие, которое имеет вид длинного и широкого ножа, иногда с обеих сторон заостренного – обоюдоострого и которое вкладывается в кожаный футляр, называемый – ножны. Выражение изсуни мечь – значит: «вынь меч», или – «обнажи меч». Заключи от слова заключити – значит: «запереть, затворить». Выражение: заключи супротив гонящих мя – в переводе с еврейского читается: «прегради путь преследующим меня». Таким образом, смысл изречений сего стиха должен быть следующий: выступи, Господи, на защиту меня против гонителей моих и, устрашив их обнаженным мечем, загради им пути преследования, успокой и ободри меня надеждою на Твое спасение, скажи душе моей успокоительное слово: Я спасение твое.
Да постыдятся и посрамятся ищущие душу мою, да возвратятся вспять и постыдятся мыслящии ми злая.
Выражение ищущие душу мою на языке священных писателей означает часто: «хотящие, или домогающиеся, убить меня». В изречениях сего стиха гонимый Давид, призывая Бога на помощь против врагов своих, просит, чтобы Господь так поразил этих врагов его, чтобы они устыдились тех злобных намерений, которые уже решились привести в исполнение, чтобы, видя себя пораженными и замыслы свои разрушенными силою Божьей, враги со стыдом бежали бы назад – чтобы видя, говорит он, безуспешность своих замыслов и намерений лишить меня жизни, враги мои устыдились этих злых и безумных замыслов.
Да будут яко прах пред лицем ветра, и ангел Господень оскорбляя их.
Выражение прах пред лицем ветра значит то же, что пыль, гонимая, или раздуваемая, ветром. В предыдущем 33-м псалме ангел Господень назван избавителем, ополчающимся на защиту боящихся Бога, а здесь он именуется оскорбляющим нечестивых, т.е. загоняющим их в тесноту, поставляющим в невозможность причинить кому-либо вред. Библейско-славянское оскорблять (греч.) значит собственно: «продолжать теснить», или «загнать в тесноту». Таким образом, Давид, продолжая мольбу свою к Господу Богу о поражении врагов его, говорит: пусть мои гонители, со всем приведенным ими войском, устрашенные Божественною силой, будут как прах, развеваемый ветром, пусть разбегутся назад все врассыпную, как пыль, раздуваемая от ветра, пусть ангел Господень, поражая их страхом преследования, не даст им прийти в себя и вернуться опять к преследованию меня.
Да будет путь их тьма и ползок, и ангел Господень погоняяй их.
По-русски: «Да будет путь их темен и скользок, и ангел Господень да преследует их». В зимнее ненастное время горные пути в Палестине бывают настолько скользки, что идти по ним обычным ходом нельзя, а можно только с большими затруднениями пробираться ползком, особенно в темную ночную пору. Таким образом, Давид молит Бога, чтобы Он поставил врагов его в такие трудные условия, при которых затруднительно и даже совершенно невозможно преследование с войском. Пусть, говорит он, гонители мои будут застигнуты мраком ночи и путь их сделается скользким, так чтобы они увидели и сознали полную невозможность преследовать меня и, отказавшись от своего злобного намерения, пусть скорее бегут назад, домой, как бы гонимые невидимо ангелом Господним. В изречениях 4-го и 5-го стихов некоторые отцы и учители Церкви усматривают пророчество о посрамлении иудеев и других гонителей Христа и Церкви Его, которые, по судьбам правды Божией, обращаются во тьме неведения и рассеяны, как прах пред лицом ветра, по всей вселенной.
Яко туне скрыша ми пагубу сети своея, всуе поносиша души моей.
Выражение яко туне значит: потому что напрасно, без вины с моей стороны. Скрыша пагубу сети – то же, что: скрыли погибельную сеть для уловления меня. Последнее изречение: всуе поносиша души моей в переводе с греческого еп. Порфирия читается так: «напрасно обидели душу мою». В изречениях сего стиха Давид, выражая основание или причину изложенной в предыдущих стихах мольбы о прекращении гонения со стороны врагов, говорит, что они напрасно, без всякой с моей стороны вины, подобно охотникам на зверей, скрытно расставляют для уловления меня сети и коварно измышляют различные способы к тому, чтобы как-нибудь захватить меня и лишить жизни.
Да приидет ему сеть, юже не весть, и ловитва, юже скры, да обымет и, и в сеть да впадет в ню.
До сего стиха Давид о врагах своих говорит во множественном числе, а здесь выражается о них же в единственном, как бы относя речь свою к одному лицу. Такая перемена речи, по мнению толковников, не имеет особого значения, потому что перемена чисел и лиц в древней священной поэзии евреев была в большом употреблении. В предыдущем стихе, выразив свою невинность по отношению к врагам своим, псалмопевец молит здесь, чтобы злые замыслы (сеть, юже не весть, и ловитва, юже скры ) главного виновника его гонения – Саула, обратились на него самого, пусть он сам подвергнется неожиданно (не весть ) той гибели, какую готовил гонимому. По предоставленному в Законе Моисея праву (), Давид мог бы мстить врагам своим тем же злом, какое они замышляли причинить ему, но он предоставляет это право Господу, моля Его об отмщении. Давид поступает так, как сын и последователь учения ветхозаветной Церкви. Он, как пророк, хотя и созерцал издалека, в прообразах и видениях обетованного Христа Спасителя, но естественно не мог подняться до высот евангельского учения о всепрощении и любви ко врагам. А потому мы, чада и последователи евангельского учения новозаветной Церкви, обязанные великодушно прощать врагам все обиды от них и молиться о вразумлении и прощении их, как и Сам Христос Спаситель молился Небесному Отцу за Своих распинателей (), – на молитву Давида об отмщении врагам должны смотреть не как на образец моления, а только как на учение и предсказание о праведном Божием за несправедливые притеснения и обиды (Толкование блж. Феодорита ). Как предсказание слова эти исполнились на судьбе Саула, погибшего в войне с филистимлянами, и многократно исполнялись в гибельной судьбе нераскаянных врагов и гонителей Христа Спасителя и Его Церкви.
Душа же моя возрадуется о Господе, возвеселится о спасении Его. Вся кости моя рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе? избавляяй нища из руки крепльших его, и нища, и убога от расхищающих его.
Изречениями сих двух стихов оканчивается первая строфа, или первое отделение псалма. В них псалмопевец, выразив надежду быть услышанным от Господа в молитве, дает обет принести Богу достодолжную благодарность за избавление от всех злоумышлений и наветов его гонителей. Под костями псалмопевец разумеет весь телесный состав. Нищим называет он себя самого, как нуждающегося во всем потребном для жизни и устраненного от человеческой помощи. Крепльшими , или сильнейшими, назвал здесь вождей Саулова войска, которые имели при себе запасы провианта и сопровождались множеством воинов. Повторил слово нища и прибавил убога для того, чтобы показать чрезмерную свою недостаточность; а словом расхищающих хотел выразить злоумышления гонителей, думавших расхитить все, что он имел. Пусть иные, как бы так говорит псалмопевец, приписывают избавление от бед счастью, или храбрости, или другим случайным причинам, я же вижу спасение свое единственно от руки Божией, и потому душа моя возрадуется о Господе , с веселием прославит полученное чрез Него спасение. И не только душа моя, но и тело, даже сокровенные части тела – все кости мои , весь состав существа моего заговорит, прославляя величие Господа, избавляющего слабого и бедного от сильных притеснителей и гонителей, готовых отнять у него все его достояние и самую жизнь. В рассматриваемых изречениях псалма выражены радость и веселие, наполняющие душу вполне удовлетворенного Богом, осчастливленного человека. Когда Господь исцеляет все недуги наши, прощает нам грехи и исполняет все благие желания наши, тогда весь человек исполняется несказанного удовольствия, веселится пред Господом и всеми членами тела, всеми силами души говорит: Господи, кто подобен Тебе? Или, как в другом псалме (): возжада Тебе душа моя, коль множицею Тебе плоть моя . В пророческом смысле этими изречениями предызображается, по мнению отцов и учителей Церкви, радость верующих о воскресении Христа Спасителя и совершенном Им искуплении и спасении душ человеческих от порабощения греху и угнетения диавольского (ср. ).
Воставше на мя свидетеле неправеднии, яже не ведех, вопрошаху мя. Воздаша ми лукавая воз благая, и безчадие души моей.
От ожидаемого и представляемого избавления от гонителей обращаясь мыслию к действительности, псалмопевец опять видит себя окруженным теми же гонителями и врагами, которые, как лживые свидетели, восстали на него с явным намерением обвинить его в том, чего он не только не сделал, но о чем даже и не помышлял, – которые, не довольствуясь лживыми свидетельствами и клеветами, дерзали самолично обвинять и допрашивать его о том, чего у него и в мыслях не было: вопрошаху мя о том, яже не ведях . Так Саул, по своей зависти и злобе, чтобы иметь пред народом оправдание и основание к преследованию и умерщвлению прославленного победителя Голиафа, совершенно несправедливо обвинял Давида в измене, в злоумышлении на жизнь его и домогательстве престола (), а некоторые из слуг Саула, чтобы выслужиться пред ним, старались поддерживать его несправедливые обвинения и, таким образом, являлись неправедными свидетелями против Давида (). Здесь уже явно псалмопевец предызображает собою Христа Спасителя, против Которого враги Его, иудейские первосвященники и старейшины, искали на суде лжесвидетельства, чтобы предать Его смерти, несправедливо обвиняли Его в богохульстве (), в возмущении народа против правительства и во многих других преступлениях, которых Он никогда не совершал, и как преступника допрашивали Того, Который «греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его» (). За что же такая ненависть и злоба к псалмопевцу со стороны врагов его? Не сделал ли он какое зло для них, или оскорбление? Согласно с повествованием истории, сам псалмопевец, представляя в мысли своей подобные вопросы, дает на них такой ответ: воздаша ми лукавая воз благая и безчадие души моей , т.е. я не сделал гонителям своим никакого зла, я старался делать им и делал одно добро, а они за мое добро воздают мне злом (лукавая воз благая ); что подтвердил при одном случае и самый главный враг его, царь Саул, откровенно сознавшись в своей неправде против Давида: «Ты правее меня, – сказал Саул Давиду, – ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом» (). Враги Давида воздают ему сиротством души его (безчадие души моей ), т.е. своими преследованиями лишают жены, семейства, друзей и ставят в положение несчастного, беспомощного сироты и тем самым причиняют такую тяжкую скорбь, какую испытывают потерявшие всех своих детей родители. Так же точно поступили в отношении к Христу Спасителю и неблагодарные Ему иудеи: за полученные от Него благодеяния они ругались над Ним, поносили Его и предали на распятие. Они причинили Ему и безчадие в том смысле, что и сами не прияша Его и воспрепятствовали многим другим принять Его верою и сделаться чрез то «чадами Божиими, верующими во имя Его» (). Особенно трогательно такую неблагодарность иудеев в отношении к Иисусу Христу, облагодетельствовавшему их, изображает Православная в песнопениях страстной седмицы. «Людие Мои... что сотворих вам; или чим вам стужих; слепцы ваши просветих, прокаженныя очистих, мужа суща на одре исправих. Людие Мои, что сотворих вам; или что Мне воздаете; за манну желчь, за воду оцет: за еже любити Мя, ко кресту Мя пригвоздисте» (Стихира 6-го часа в Великий пяток). «За кое дел хощете Мя распяти иудее; яко разслабленныя ваша стягнух, зане мертвецы аки от сна возставих, кровоточивую исцелих, хананею помиловах» (Стихира 3-го часа того же дня).
Аз же, внегда они стужаху ми, облачахся во вретище и смирях постом душу мою, и моя в недро мое возвратится.
Выражение: внегда они стужаху ми – в переводе с греческого еп. Порфирия читается так: «когда обременили меня,» – и таким чтением дает прежде всего мысль об известных наветах и скорбях, причиненных Давиду врагами. В переводе же с древнееврейского оно читается так: «во время болезни их,» – и здесь уже дается как бы другая мысль. Но в сущности, согласно с повествованием библейской истории (; ), эти, по-видимому различные мысли примиряются в той общей мысли, что Давид, как человек близко и всегда сочувственно относившийся к Саулу и его семейству, сам испьпывал скорбь при виде скорби и болезни и при всяком вообще несчастье в доме царя Саула, а потому и говорит здесь: Аз же, внегда они стужаху ми , т.е. а я во время болезни их (удрученный скорбью по случаю болезни их) одевался во вретище , изнурял постом душу мою, и моя возвращалась в недро мое. Вретищем называется грубая волосяная темного цвета одежда, которую надевали для выражения печали при оплакивании умерших, при раскаянии во грехах (; см. объяснение ) и проч. Выражение и моя в недро мое возвратится (по пер. с евр. и греч. «возвращалась») объясняется так: так как я в скорби от болезни моих теперешних врагов, при молитве о их выздоровлении, не мог поднять головы, но склонял ее к груди, то выходящая из уст моих возвращалась вновь к груди, откуда и выходила. Это образное выражение заимствовано от весьма обычного на востоке положения молящегося, как упоминается, например, и о молитве пророка Илии на горе Кармил: «Илия взошел на верх Кармила, и наклонился к земле, и положил лице свое между коленами своими» ().
Яко ближнему, яко брату нашему, тако угождах: яко плачя и сетуя, тако смиряхся.
В сем стихе, как и в предыдущем, псалмопевец кратко излагает свое поведение в отношении к врагам своим. Он говорит (пер. с евр.): я поступал (в отношении к Саулу так), как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поникшею головою, как бы оплакивающий мать. Так я был расположен к каждому из противников моих, как друг к другу, или лучше – как брат к брату, или еще лучше – я относился к ним, как мать к больному ребенку своему: она, видя больное дитя свое, наклоняется к нему с плачем и скорбью, чтобы взять его на руки. Так и я поступал в отношении гонителей моих: когда случалась с ними болезнь или другое какое-либо несчастье, я соболезновал им с такою скорбью, как будто бы сам в их несчастье понес тяжелую утрату, равную потере матерью своего сына. История свидетельствует, что Давид уважал Саула как помазанника Божия, во всю свою жизнь любил его как брата и по смерти оплакивал как сына (). Здесь опять в лице Давида является прообраз Христа Спасителя, Который, предвидя гибель города Иерусалима, плакал о нем () и уподоблял Себя кокоши (курице), заботливо собирающей под крылья птенцов своих ().
И на мя возвеселишася и собрашася: собрашася на мя раны, и не познах: розделишася, и не умилишася. Искусиша мя, подражниша мя подражнением, поскрежеташа на мя зубы своими.
В Учебной церковно-славянской Псалтири против слова раны на поле поставлено уязвляющий , а против слов и не умилишася поставлено и не преставаху . В изречениях этих двух стихов псалмопевец изображает новый род злокозненных отношений к нему его гонителей. Когда я, говорит он, предавался скорби, сочувствуя болезни и несчастью их, они, нечестивые гонители мои, с весельем собирались против меня и, как бы не довольствуясь тем коварством и клеветами, которыми постоянно оскорбляли меня, радовались моим бедствиям и собирались вооруженные, чтобы нанести мне раны, а если можно, то даже и убить меня. Я же не знал, за что такое озлобление. А они, хотя и разделились между собой, по действию защищающего меня Промысла Божия, и потому не могли уязвить и умертвить меня; но не раскаялись (не умилишася ), не успокоились, не переставали, во все время царствования Саула, в своих враждебных действиях и продолжали искушать меня, стараясь хитростью и лицемерием, а иногда язвительными насмешками раздражить меня, и в то же время, как лютые звери, скрежетали зубами своими, т.е. готовы были растерзать, или прямо имели в виду погубить меня. Во всех этих враждебных и злобных отношениях к Давиду гонителей его предызображена пророчески неблагодарность к Иисусу Христу первосвященников, книжников и старейшин иудейского народа, которые собирались то на совет, как бы предать Его смерти за Его многочисленные чудотворения, то для беззаконного суда своего над Ним, осыпали Его клеветами и насмешками, скрежетали на Него зубами своими, добиваясь пред Пилатом осуждения Его на распятие, и злобно радовались, когда достигли своей цели и видели Его страдания (; ).
Господи, когда узриши? устрой душу мою от злодейства их, от лев единородную мою.
Слова: душу мою употреблены здесь вместо слов мою жизнь , или просто «меня»; слова от лев значат то же, что от львов . Львами называет псалмопевец врагов своих по причине их свирепости и зверского ожесточения. Слово единородную употреблено здесь, как и в , в смысле – одинокую, всеми оставленную, беспомощную. В переводе с еврейского весь стих читается так: «Господи, долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов – одинокую мою». Возмущаемый до глубины души ничем не заслуженным враждебным отношением к нему Саула и его приверженцев, псалмопевец молит Господа положить предел своему долготерпению к их злобе и вражде и говорит: Господи, призри на меня и на них, и устрой так, чтобы мне, одинокому и беспомощному, избавиться от злодейских покушений моих гонителей, готовых подобно свирепым львам растерзать меня, как свою добычу.
Исповемся Тебе в церкви мнозе, в людех тяжцех восхвалю Тя.
Выражение: в церкви мнозе – так же, как и другие подобные выражения псалмов, например: «в церкви велицей» (), в книге еп. Порфирия переведены словами: в собрании многочисленном, великом . Здесь Давид снова дает то же обещание песненно прославить и возблагодарить Господа за избавление от тяжких напастей со стороны врагов, какое он выразил раньше в стихах 9 и 10 сего псалма. По изъяснению блж. Феодорита и других толковников, в словах: исповемся Тебе в церкви мнозе – заключается пророчество о Церкви Христовой, составившейся из многочисленного собрания язычников, потому что , многочисленнейшим народом (в людех тяжцех ) пророк называет Церкви, существующие по всей вселенной, на земле и на море, в которых он как псалмопевец прославляет Бога чрез уверовавших . Славянское слово тяжкий соответствует русскому «важный», или «великий». Поэтому и вторая половина стиха выражает другими словами ту же мысль, какая заключается в первой половине его. Не скрою благодеяния Твоего, Господи, говорит псалмопевец, но всенародно пред всею , пред всем многочисленным народным собранием возвещу о Нем и торжественно, как в великие праздники, буду прославлять Тебя.
Да не возрадуются о мне враждующии ми неправедно, ненавидящии мя туне и помизающии очима.
Слово туне – означает «беспричинно, напрасно». Помизающии очима – значит: «мигающие глазами, подмигивающие». Обращаясь снова к коварным действиям врагов своих, Давид говорит, что он не сделал врагам своим никакого зла, а потому они враждуют против него несправедливо, без причины, питают ненависть к нему напрасно и еще перемигиваются глазами, т.е. явно смеются над ним. Так, вероятно, и поступали придворные Саула, которых и разумеет здесь псалмопевец, когда они, в присутствии Давида, желая осмеять его пред царем и тем угодить последнему, подмигивали Давиду и перемигивались между собою, выражая тем как бы одобрение словам и действиям Давида, а на самом деле подсмеиваясь над ним и замышляя против него злое (блж. Феодорит ). Пусть же не радуются насмехающиеся надо мною, говорит Давид, и ненавидящии меня безвинно. Ненавидящии мя туне – и на эти слова, без сомнения, указывал и Господь , когда в речи Своей к ученикам, после тайной вечери, между прочим говорил им: «Да сбудется слово, писанное в законе их, яко возненавидеша Мя туне» (), принимая слово закон в более обширном смысле, разумея под ним и псалмы.
Яко мне убо мирная глаголаху , и на гнев лести помышляху. Разшириша на мя уста своя, реша: благоже, благоже, видеша очи наши.
Против слов: на гнев лести помышляху – в новом издании Учебной Псалтири на поле поставлено: во гневе лесть помышляху . Последнее выражение наиболее понятно. Продолжая речь о тех же приближенных к Саулу царедворцах, псалмопевец говорит: они мне как бы мирное говорили, но в раздражении выдумывали коварства. Разширять уста – значит «громко кричать», или «смеяться». Они, говорит, расширяя уста, громко смеялись и кричали: благоже, благоже, видеша очи наши , – то есть вот это хорошо, хорошо это, что мы увидели теперь, – что видим Давида в таком стесненном состоянии. Того злорадства, которое прежде скрывали, враги Давида теперь не могут или не хотят скрывать: расшириша уста , т.е. неистово смеялись над его несчастьем и громко выражали свою радость. Такое злорадство выражали и враги Христа Спасителя, когда, добившись Его распятия на кресте, они смеялись над Его страданиями и злобно говорили: «Уа, разоряяй церковь и треми денми созидаяй, спасися сам и сниди со креста» (). Здесь славянское уа , переведенное по-русски «э!» или, что то же, «гэ!» – значит то же, что и выраженное словами псалма: благоже, благоже!
Видел еси, Господи, да не премолчиши: Господи, не отступи от Мене . Востани, Господи, и вонми суду моему, Боже мой и Господи мой, на прю мою. Суди ми, Господи, по правде Твоей, Господи Боже мой, и да не возрадуются о мне.
Во всех этих изречениях требуют особого объяснения только два славянских выражения: да не премолчиши и на прю мою. Премолчати собственно значит: «умалчивать, замалчивать»; в переносном же смысле, как здесь, слово это употреблено в значении: потерпеть, равнодушно отнестись к бедственной участи. Пря значит – «спор, тяжба, судебное, тяжебное дело». Выражение вонми на прю мою будет значить: обрати внимание на тяжбу мою с моими коварными притеснителями. А во всех трех стихах псалмопевец выражает, как и прежде (ст. 1–3, 17), молебные прошения свои к Господу Богу о суде над его гонителями и защите от их притеснений. Все эти мольбы могут быть переданы в следующих выражениях: Ты, Господи, как вездесущий и всеведующий, Сам видишь все коварство и злорадство моих гонителей, видишь и мое угнетенное положение – не премолчи же, не потерпи злобу моих гонителей. Если же будешь равнодушно смотреть на их коварство и беззащитность, то моя погибель неизбежна. Восстань же, Господи, на защиту мою и не отступи от меня Своей помощью. Обрати внимание Свое, Боже мой, на мою тяжбу с гонителями моими, рассуди меня с ними праведным судом Твоим и не допусти их восторжествовать надо мной, чтобы злорадствовать им о моей погибели.
Да не рекут в сердцах своих: благоже, благоже души нашей: ниже да рекут: пожрохом его. Да постыдятся и посрамятся вкупе радующиися злом моим: да облекутся в стыд и срам велеречующии на мя.
Во всех этих изречениях выражены мысли и чувства псалмопевца, соответствующие злорадным чувствам и коварным замыслам гонителей его. Если продолжится, как бы так говорит он, такое угнетенное положение мое в отношении к гонителям моим, то оно может послужить причиной к дальнейшему злорадованию и посмеянию их надо мною, и все мои бедствия и злострадания будут для них новым поводом к веселью и горделивому самовосхвалению о победе надо мной. Но отними у них, Господи Боже мой, всякую надежду победы и торжества надо мной, так, чтобы злорадствуя о моей погибели, не могли говорить друг другу: как это приятно, как это хорошо, что нам удалось поглотить (пожрохом , подобно хищным зверям), т.е. погубить его (ст. 16–17). Ты, Господи, избавь меня от всех злодейств их и тем самым пристыди и посрами всех, которые радуются теперь моему несчастью (радующиеся злом моим ), и пусть как бы одеждою, т.е. не на короткое только время и в собственном только сознании, но видимо для всех оденутся, или покроются, стыдом и позором все велеречующии на мя , т.е. те, которые теперь величаются надо мною своим временным торжеством, своею силою и высоким влиятельным положением при дворе при моем совершенном унижении и близости к погибели.
Да возрадуются и возвеселятся хотящии правды моея: и да рекут выну, да возвеличится Господь, хотящии мира рабу Его. И язык мой поучится правде Твоей, весь день хвале Твоей.
Этими заключительными изречениями псалмопевец молитвенно взывает к Господу Богу о тех благонамеренных людях, которые доброжелательствовали ему и, зная невинность его, желали, чтобы скорее открылась и восторжествовала правда его; молит также о тех, которые желали ему мира, т.е. избавления от всех зол, чтобы они возрадовались и возвеселились и чтобы всегда прославляли величие Господа: да рекут выну, да возвеличится Господь . И в заключение дает обещание в благодарность за полученное избавление всегда прославлять правосудие Божие.
Суди, Господи, обидящыя мя, побори борющыя мя. Приими оружие и щит, и востани в помощь мою. Изсуни мечь, и заключи сопротив гонящих мя. Рцы души моей: спасение твое есмь Аз. Да постыдятся и посрамятся ищущии душу мою, да возвратятся вспять и постыдятся мыслящии ми злая. Да будут яко прах пред лицем ветра, и Ангел Господень оскорбляя их. Да будет путь их тма и ползок, и Ангел Господень погоняя их: яко туне скрыша ми пагубу сети своея, всуе поносиша души моей. Да приидет ему сеть, юже не весть, и ловитва, юже скры, да объимет и, и в сеть да впадет в ню. Душа же моя возрадуется о Господе, возвеселится о спасении Его. Вся кости моя рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе? Избавляяй нища из руки крепльших его, и нища, и убога от расхищающих его. Воставше на мя свидетеле неправеднии, яже не ведех, вопрошаху мя. Воздаша ми лукавая воз благая, и безчадие души моей. Аз же, внегда они стужаху ми, облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое возвратится. Яко ближнему, яко брату нашему, тако угождах, яко плача и сетуя, тако смиряхся. И на мя возвеселишася и собрашася: собрашася на мя раны, и не познах, разделишася, и не умилишася. Искусиша мя, подражниша мя подражнением, поскрежеташа на мя зубы своими. Господи, когда узриши? Устрой душу мою от злодейства их, от лев единородную мою. Исповемся Тебе в церкви мнозе, в людех тяжцех восхвалю Тя. Да не возрадуются о мне враждующии ми неправедно, ненавидящии мя туне и помизающии очима. Яко мне убо мирная глаголаху и на гнев лести помышляху. Разшириша на мя уста своя, реша: благоже, благоже, видеша очи наши. Видел еси, Господи, да не премолчиши. Господи, не отступи от мене. Востани, Господи, и вонми суду моему, Боже мой и Господи мой, на прю мою. Суди ми, Господи, по правде Твоей, Господи Боже мой, и да не возрадуются о мне. Да не рекут в сердцах своих: благоже, благоже души нашей, ниже да рекут: пожрохом его. Да постыдятся и посрамятся вкупе радующиися злом моим, да облекутся в студ и срам велеречующии на мя. Да возрадуются и возвеселятся хотящии правды моея, и да рекут выну: да возвеличится Господь, хотящии мира рабу Его. И язык мой поучится правде Твоей, весь день хвале Твоей.
