Игорь Иванович Акимушкин
Жил-был медведь
Родился медвежонок зимой в берлоге - тёплой, уютной яме под выворотом ели. Берлога со всех сторон была укрыта хвойными ветвями и мхом. Маленький родился медвежонок - с рукавицу, а весил всего полкилограмма.
Первое, что он запомнил, - это нечто мокрое, но тёплое, лизавшее его. Он пополз к нему навстречу. Грузный зверь, что лизал его, повернулся так, что малыш оказался прямо перед соском. Медвежонок прильнул к соску и, чмокая от нетерпения, начал сосать молоко.
Так медвежонок и жил: ел, спал, опять сосал, снова спал в материнском тепле.
Он был ещё совсем слепой: глаза открылись только через месяц после рождения. Когда новорождённому детёнышу становилось холодно и он начинал дрожать, мать накрывала малыша передними лапами и начинала жарко дышать на него, чтобы согреть.
Быстро прошли три месяца - приблизилась весна. Однажды проснувшись, медвежонок к удивлению своему обнаружил в берлоге ещё одного зверя, похожего на мать, но меньше её. Это была его старшая сестра. Минувшим летом медведица прогнала от себя всех подросших детёнышей, оставила при себе только одного. Вдвоём они и залегли в берлогу.
А зачем оставила?
А затем, чтобы было кому помогать ухаживать за медвежатами, которые зимой в берлоге родятся. Старшего медвежонка называют пестуном. Потому что он ухаживает за новорождёнными, пестует их, словно хорошая нянька.
…Весна ещё ранняя - апрель. Снегу в лесу по ельникам, борам, буеракам ещё много. Сырой, крупяной, плотно лежит.
Как почуяла мать - медведица запахи весны, проломила крышу у своей спальной ямы, выбралась на свет. И после тьмы берлоги свет ударил ей в глаза необычайной яркостью. Чутким носом потянула медведица дух от сырой земли, от набухших почек, от талого снега, от сосен, щедро источавших смолу.
Пора… Пора покинуть зимовальное убежище. Пора по лесу ходить, корм собирать.
И вот она пошла, рухнув сразу в сугроб, что метель намела за зиму у выворота. За ней из берлоги сразу вылез пестун, а маленький медвежонок жалобно захныкал: не одолел препятствия. Тогда пестун вернулся в яму и зубами за шиворот вытащил его наружу.
Шуршит еловый бор иглами, ветер шумит в ветвях. Выбрались наши медведи из бора в чернолесье. Здесь снег совсем почти сошёл. Земля под солнцем парным теплом туманилась.
Не без дела шла мать - медведица, всюду хозяйничала: корягу выдернет, камни какие, плиты перевернёт. Большая сила у зверя. Ветровал дерево наземь уронил, медведица обошла его, понюхала под стволом, чем там земля пахнет. Вдруг в охапку сосну ухватила и сдвинула с места, как лёгкое брёвнышко. Сейчас же к той пролёжене сунулся носом пестун, когтями землю заскрёб: может, мелочь какая живая есть, чтобы съесть. Малышу - пример! Тот тоже стал рыть землю своими новенькими коготками.
Похудела за зиму медведица, голодная, всё жуёт и гложет, что зелено, что живое суетится по весне. Медвежата от неё не отстают, во всём ей подражают. Прошлогодние кедровые орешки, жёлуди собирают.
Муравейник - находка особенно приятная. Весь разрыли, раскидали далеко вокруг. Медведица лапы полизала, медвежата, глядя на неё, - тоже. Потом в самую суетню муравьиную запихнули они свои лапы. Вмиг лапы почернели от муравьёв, которые толпами ринулись на них. Тут медведи муравьёв с лап слизали, съели и за новой порцией потянулись.
Много муравьёв съели, но сытыми не стали. Повела медведица детей на моховые болота: клюкву собирать.
Шли как обычно: впереди мать, за ней маленький медвежонок, позади пестун. Болота давно от снега освободились и алели красной ягодой - прошлогодней клюквой. Медведица и медвежата лапами загребали целые куртины и в рот отправляли, сочные ягоды глотали, а мох выбрасывали. Солнце уже высоко поднялось - отправились медведица с медвежатами отдыхать: в самую чащу - чапыгу забрались. До позднего вечера спали. Заря уже на западе догорала, когда повела мать своих детей на поле у края леса: там озимые хлеба зеленели. До утра ели эту зелень, паслись, как коровы на лугу.
Щуки на разливы метать икру пошли, и медведица туда же. Села у воды и на неё глядела. Медвежата тоже рядом прилегли и притихли. Долго ли ждали - никто часов не наблюдал; но высмотрела медведица недалеко от берега большую рыбину и вдруг как прыгнет на неё с шумным плеском всеми четырьмя лапами, словно лисица на мышь. Не вырвалась щука из медвежьих когтей. Добыча важная. Всей семьёй пировали.
Опять полдень приблизился, и снова пошли медведи спать. До утренней зари проспали.
Как - то шли медведица и её дети ранним утром, сытые и довольные, и набрели на разбитое бурей дерево, у которого ствол был расщеплён. Медведица около него остановилась. Подошла ближе к стволу, ухватилась лапой за дранощепину, оттянула её вниз и отпустила. Ударила дранощепина по стволу - задребезжал, загудел ствол, вибрируя. Ещё раз отвела в сторону дранощепину и, отпустив её, ударила по стволу - гул пошёл по лесу. Это музыка для медведей. Любят её: головы то сюда, то туда набок склоняют, прислушиваются, как далеко громогласное эхо разносит по окрестным лесам произведённый ими грохот.
Любят медведи разные забавы. Например, камни, коряги с кручи сбрасывать. А сами смотрят с любопытством вниз, как они катятся и какой от этого шум получается.
В делах и забавах быстро лето прошло. Осень стужей угрожать стала. Пора медведям о зиме подумать. Главное - выбрать место для берлоги: глухое, труднопроходимое. Там, обычно под корнями поваленного дерева, роют медведи яму. Потом постель готовят - из мха, из надранной с деревьев коры. Иные яму накрывают хворостом, ветками, мхом. У такой берлоги, как говорят охотники, есть «небо». А дыру в таком «небе» - отдушину - называют «берложным челом».
Дикий кот
Не вздумайте погладить эту кошку, если встретите её в лесу: это не домашняя кошка Мурка, а дикая. Ох, и злая! Как выпрыгнет, как выскочит, зафыркает, зашипит — шерсть дыбом, спина дугой, хвост трубой… На собак сама кидается, лисиц и барсуков не боится: хозяев из их же нор выгоняет. С дерева вниз прыгает — даже на косуль и молодых оленей. Зайца увидит — на зайца прыгнет. Птиц разных, мышей, белок ловит, даже змей и ящериц ест. На глухарей, говорят, так охотится: ночью, когда глухари спят на соснах, лезет на сосну. Подкрадётся к сонному глухарю, схватит его и с ним падает прямо вниз.
Дикий кот на домашнюю кошку очень похож, но покрупнее её. И хвост у него покороче, и ноги и уши тоже. А на горле белое пятно. Днём дикие кошки, как и домашние, любят греться где-нибудь на солнышке, вечером на охоту выходят. И ночью охотятся, когда голодные. Когда сытые, спят.
Дикие кошки живут ещё в лесах Европы, в Африке и Индии, а у нас — на юге Украины, на Кавказе и в Средней Азии.
Степные дикие кошки обычно пятнистые, а лесные — полосатые. Во многих странах они ещё обитают, но везде немного их осталось.
Пума
А вот пума на леопарда не похожа. Она бурая, без пятен. Детёныши пумы, правда, как и львята, пятнистые. Но, подрастая, линяют, и года им нет, а их мех уже бурый — если это канадские пумы, или жёлтый — в Техасе и Мексике, либо серебристо-серый — в Южной Америке. Ведь пума живёт почти по всей Америке. В Канаде гоняет по снегу оленей, а в прериях Аргентины охотится на страусов нанду.
По деревьям пума лазает очень ловко, а прыгает, как никто: вверх — почти на пять метров, вниз — с шестого этажа спрыгнет и не разобьётся.
Пума любит повеселиться: играя, скачет за бабочками. Как малый котёнок, кувыркаясь, ловит свой хвост, если больше не с кем поиграть. Её большие спокойные глаза совсем не свирепы.
Индейцы уверяют, что пума — друг человека, сама не нападает на людей никогда. Если встретит человека, весело, прыжками, подбегает, роет лапой землю, словно поиграть приглашает.
ЛЕВ
Лев — царь зверей. Говорят, оттого его так называют, что он может смотреть на солнце. Но это могут и все другие кошки: так их глаза устроены. Просто вид у льва очень уж царственный, величественный. Ни на кого он прямо не смотрит, а всё куда-то гордо вдаль. Словно вас и не замечает. И ревёт так грозно, как никто из зверей. Не рёв, а гром небесный!
Лев только со слоном, носорогом и белым медведем не справится, а так он сильнее всех зверей. Быку одной лапой хребет перешибает. Но чаще прыгает на спину, хватает лапой за морду и, рывком поворачивая её к себе, ломает шею — и зебре, и антилопе, и буйволу даже.
Львы тем на всех кошек не похожи, что охотятся стаями, как волки или дикие собаки. Львиную стаю называют прайдом.
Львы и у нас под Москвой водились. И на Украине, и на Урале тоже.
Львов этих называли пещерными, но не потому, что они в пещерах жили, а просто в пещерах их рисовали древние люди.
Сейчас львы уцелели только в Африке. Да в Индии, в заповеднике, — сотни две их там. Они безгривые или с небольшой гривой. Всего на земле осталось, наверное, 150 тысяч львов. А жалко: хорошие это звери!
Весна ранняя - апрель. Лёд на реках сошёл, а на озёрах ещё плавает посредине водной глади, пористый и мокрый. У самой плотины, через которую из озера стекают вешние воды, возвышается какой-то странный бугорок.
Это домик бобровый, и в нём - семейные торжества: детишки народились! Целых пятеро. Только на свет явились, а уже видят всё вокруг. Бобрята родятся зрячими, не то, что щенята или котята.
Уже через день-два из дома родного наружу вылезают. Посмотреть им хочется, что вокруг делается.
Бобрята даже плавать умеют! Совсем крошки, а плывут себе, не мёрзнут в холодной ещё воде. Они от роду густой шерстью от стужи укрыты.
Лето прошло - подросли бобрята. Учатся у родителей премудростям «инженерной» науки, которой владеют бобры.
Писатели и зоологи называют этих грызунов «инженерами». И не зря…
Возводить сложные постройки в обычае у бобров.
«Проект» первый - норы. Их роют, когда у водоёма берега высокие, обрывистые. Нору рыть бобры начинают под водой, а потом ведут её косо вверх. Поднимается она над уровнем воды, так что в «спальне», которой нора заканчивается, всегда сухо. А спальня нередко так велика, что два человека вполне могут в ней поместиться.
«Проект» второй - хатки из ветвей и ила, который склеивает их, как хороший цемент. Бобровые хатки возвышаются над водой метра на полтора-три, а ширина их - до десяти-двенадцати метров. Вход тоже под водой.
Хатки такие прочные, что, даже если лось взберётся на этот бобровый дом, он не сломается, не обрушится.
«Проект» третий - каналы. На болотистой местности в разные стороны от жилища бобров, если смотреть сверху, как лучи от солнца на детском рисунке, расходятся неширокие, неглубокие полоски воды. Это водные пути. По ним бобры сплавляют обрубки деревьев и ветки. Это ведь легче, чем тащить их по земле в зубах и лапах.
«Проект» четвёртый - плотины. Глазом всю постройку не окинешь. Высота бобровой плотины может быть больше четырёх метров, а длина - метров шестьсот!
Работая сообща, бобры сваливают посреди реки стволы деревьев, камни, ветки, ил, чтобы образовался островок. Потом по сторонам островка по направлению к берегам тоже складывают годный для запруды материал. Заплетают его ветками, обмазывают илом, глиной, подпирают кольями. Складывают и плетут… Пока не достигнут берега. Вода идёт вширь и вверх, переливается через край плотины, делает в ней промоины. Но упорны строители. Таскают, плетут, замазывают… Вот уже уровень воды перед плотиной поднялся, блистает спокойной гладью, а излишки воды выливаются по сооружённому бобрами из ветвей надёжному стоку. Его реке теперь не размыть.
Без воды семейство бобров погибнет. Вода защищает их от врагов. В воде им не так страшен волк, лисица или другой какой-нибудь хищник. Ходить быстро бобры не умеют, и любой зверь может их настигнуть.
Бобры одной семьи уживчивы, мирны, любят повеселиться, поиграть.
Едят бобры побеги, кору, листья. Особенно любят осину и иву, болотные травы - тростник, ирис, водяные лилии. На зиму запасают ветки под водой.
Для корма и строительства валят бобры деревья. Подгрызают их. Передние зубы - резцы - у них мощные: до двенадцати сантиметров длиной! Две-три минуты - и осинка толщиной в руку падает.
Но валят бобры и большие деревья - в полметра толщиной. На такую работу у них уходят часы, а то и вся ночь целиком.
Много ли на прокорм и постройки бобрам требуется деревьев? В Воронежском заповеднике учёные подсчитали, что один взрослый бобр тратит в год на свои нужды столько веток и обрубков стволов, что, если положить их в кучу, высотой, длиной и шириной будет она всего по два метра. Так что вред лесу от бобров небольшой. Но зато польза от них большая! Там, где бобры, - разливы рек широкие, воды много и засухи не бывает. Много водится здесь птиц и зверей разных.
В средние века в Европе бобра считали рыбой. Мясо его было лакомством. Особенно ценился любителями вкусно поесть хвост бобровый.
Хвост у бобра плоский, сверху вниз словно сдавленный. Такой хвост - хороший руль и весло, когда бобр плывёт. Быстро плыть бобру помогают и задние лапы: между пальцами у них перепонки, как у лягушки или утки. А передние лапы без перепонок: перепонки ведь мешали бы бобру трудиться. Лапой с перепонкой трудно ветку схватить.
А ещё вот что интересно: на передних лапах у бобра мизинец действует, как большой палец у человека на руке, - он далеко отгибается от всех других пальцев. Бобр может лапой крепко хватать разные предметы и переносить их.
Внешность у зверя внушительная. В бобровой шубе ходит! Дорогая шуба, тёплая. Чтобы не намокала, смазана маслянистым веществом. После каждого купания бобр тщательно её чистит, напомаживает и расчёсывает - раздвоенным когтем на задних лапах.
Из-за неё-то, из-за этой шубы, и выпала бобрам тяжёлая доля. Везде уничтожали их ради драгоценной шкуры.
У нас во всей стране лет пятьдесят назад оставалось не больше тысячи бобров.
Затем вышли строгие законы - запретили охоту на этих ценных животных. Уцелевших стали расселять и по другим пригодным для них местам, где раньше они водились, а потом все погибли.
И вот результат: сейчас в нашей стране несколько десятков тысяч бобров.
Живут бобры и в парке «Лосиный остров» - он частично лежит в пределах города Москвы. Сюда выпустили сначала всего семь бобров. Мало, казалось бы. Опасались, не погибнут ли здесь эти ценные звери. Но они хорошо прижились.
…Осень. Бесшумно падают с деревьев золотистые листья. Лес обнажается. Бобры заняты предзимними хлопотами - ремонтируют хатки, торопливо подгрызают ветки, тащат их, прячут под водой…
Там, где живут бобры, каждую весну широко разливаются реки и зеленеют леса.
«К сожалению, мы всё ещё плохо знаем животных,
пожалуй, хуже, чем даже звёзды на небе...»
И. И. Акимушкин.
В 2014 году мы отмечаем 85–летний юбилей известного учёного и писателя – натуралиста Игоря Ивановича Акимушкина.
Акимушкин – автор издания «Мир животных», в котором он обобщил колоссальный естественно – научный материал, построил его описание, следуя новым принципам систематизации животного мира Земли, и при этом не утратил несомненных достоинств, которые сообщает его книгам доверительная манера изложения очень серьёзного материала.
«Мир животных» выдержал несколько переизданий. Они прекрасно иллюстрированы и пользуются заслуженной популярностью у детей.
- Акимушкин И. Мир животных. Беспозвоночные. Ископаемые животные / И. Акимушкин. – М.: Мысль, 1991. – 382с.: ил. – (Библиотечная серия).
- Акимушкин И. Мир животных. Млекопитающие, или звери / И. Акимушкин. – М.: Мысль,1988. – 445с.: ил. – (Библиотечная серия).
- Акимушкин И. Мир животных. Птицы. Рыбы, земноводные и пресмыкающиеся / И. Акимушкин. – М.: Мысль, 1989. – 462с.: ил. – (Библиотечная серия).
- Акимушкин И. Мир животных. Насекомые. Пауки. Домашние животные / И. Акимушкин. – М.: Мысль, 1990. – 462с.: ил. – (Библиотечная серия).
Эти четыре толстых тома вызывают изумление: даже прочитать, бегло их просмотреть – дело небыстрое… А написать?! Ну ладно, млекопитающих ещё можно сосчитать (19 отрядов, 122 семейства, 1017 родов, 4237 видов), но каких - нибудь там насекомых вообще больше, чем звёзд на небе, а рассказал о них один человек.
Сам Игорь Акимушкин скромно объясняет, что книги эти – справочные. Конечно. Но если над страницами справочника можно так изумляться, волноваться, переживать, смеяться и огорчаться, так, может быть, хороший справочник – вообще самая замечательная книга на свете?...
- Акимушкин И. Это всё кошки / И. Акимушкин; худож. В. Белышев. – М.: Малыш,1975. - 23с.: ил.
Если кошка мурлычет, значит, рычать она не умеет. Мурлычут кошки маленькие, а рычат большие. А всего кошек на земле 35 разных видов. Родня у кошек немаленькая. Все они сильные и свирепые хищники, и все, кроме львов и тигров, отлично лазают по деревьям.
В этой книжке вы найдёте самых знаменитых родственников кошки. - Акимушкин И. Это всё собаки
/ И. Акимушкин; худож. А. Келейников. – М.: Малыш, 1976. – 21с.: ил.
Волки, шакалы, лисы, песцы… - все они из одного семейства – собачьих. Живут всюду, на всех материках земли, кроме Антарктиды: в лесах и степях, в горах и равнинах, в тундре и пустынях. Про животных, близких родственников нашей собаки, и расскажет эта книга.
