Недавнее открытие ученых пролило свет на события, предшествовавшие Второй Пунической войне, - переход огромной армии карфагенского полководца Ганнибала Барки через Альпы.
Вопрос к историкам
Раньше считалось, что путь из Карфагена в Италию, который с большими потерями прошла армия Ганнибала, пролегал через горный перевал Коль де Клапье. Его упоминал спустя 200 лет после войны историк Тит Ливий. Однако теперь появились новые данные, на основании которых удалось уточнить маршрут.
Группа ученых, исследовавших путь Ганнибала, опубликовала статью, в которой приводит доказательства, что армия - от 20 до 50 тысяч пехоты, 15 тысяч мулов и всадников и даже 37 слонов - двигалась через перевал Коль-де-ла-Траверсет, находившийся немного южнее.
Не искал легких путей
На высоте три тысячи метров войско прошло по узкому переходу, соединяющему французскую долину Гиль с итальянской долиной По. Впервые версию о том, что Ганнибал шел этим маршрутом, выдвинули в середине XX века, но переход и сегодня считается мучительно сложным, очень узким и на тысячу метров выше, чем альтернативный путь.
Следы древней армии
Доказательства этой версии были найдены случайно во время геологической экспедиции. Исследователи обнаружили большие залежи конского навоза. Датирование с помощью радиоуглеродного анализа показало 218 год до новой эры, что точно соответствует времени похода Ганнибала.
Анализ выявил в лошадином навозе бактерию рода клостридий, которые несколько тысячелетий сохранялись в метровом слое отходов.
Умный стратег
Вероятно, у Ганнибала были основания выбрать именно этот путь. Военачальник известен тем, что был очень рассудителен и до мелочей просчитывал последствия своих действий. В пути армия страдала от холода, и не исключено, что более южный путь был выбран не случайно. На северном маршруте их подстерегали многочисленные дикие племена.
Проход в скале
Один из участков пути оказался непроходимым. Слоны срывались с узкой тропы или проваливались через слой снега и попадали в глубокие ледяные ямы. По некоторым свидетельствам Ганнибал вернул армию в ущелье и за четыре дня, разводя костры и поливая камень уксусом, воины прорубили в скальной породе проход, через который могли пройти слоны.
Также он перестроил войска и поставил вооруженных пехотинцев сзади, а впереди пустил слонов. Горцы, никогда не видевшие таких крупных животных, не решались атаковать и нападали сзади. Отряды пехоты быстро разворачивались и отбивали атаку.
Огромные потери
Переход длился чуть более месяца, за это время Ганнибал потерял половину армии и животных. Узкие скользкие тропы, снежные бури, обледеневшие склоны стали серьезным испытанием для воинов, никогда не видевших снега и не знавших холода.
В поиске доказательств
Ученым предстоит провести анализ ДНК, содержащихся в навозе, и окончательно доказать гипотезу. Горный переход армии и без того считался одним из величайших военных достижений, но если новые предположения подтвердятся, то достижения воинского гения Ганнибала окажутся еще значительнее.
Слово Ганнибала
Карфагенский военачальник Ганнибал считается одним из величайших полководцев в истории. Юношей он участвовал в Первой Пунической войне, в войске своего отца Гамилькара Барки.
Тогда он дал клятву посвятить свою жизнь войне в римлянами, а словосочетание «Ганнибалова клятва» и сейчас означает верность своему слову и нерушимость обещания.
Полководец был великолепным оратором и порядочным человеком. Подчиненные им племена ни разу не поднимали против него восстание, а по пути в Рим его войско пополнялось местным населением, недовольным правлением Рима.
Ганнибал у ворот
Вторая Пуническая война длилась 17 лет и была успешной для Ганнибала, однако он получал слишком мало поддержки от Карфагена. Поход на Рим был во многом его личной инициативой, но власти Карфагена не решились ей препятствовать.
Около шести лет великий стратег одерживал победы над римлянами и находил пополнение для армии. Победа у Турина, разгром римлян у Тичино, засада у Тразименского озера, битва при Каннах пошатнули римскую гегемонию и стали блестящими достижениями воинского искусства.
Бессилен против предателей
В самые ответственные моменты войны Карфагена оставлял его без помощи. В конце жизни Ганнибал, чтобы избежать плена, выпил яд, который всегда носил в золотом перстне. Так исполнилось его пророческие слова о том, что Ганнибала победил не Рим, а сенат Карфагена.
Славный маневр
Такой маневр, как переход войска через Альпы, в истории совершали еще два полководца. В 1800 Наполеон перед битвой при Маренго, и в 1799 году ― армия Александра Суворова во время войны Второй коалиции. Сама кампания оказалась неудачной, но принесла русскому войску больше славы, чем любая великая победа.
Война с Ганнибалом в Средней Италии
Ганнибалу была хорошо известна твердость характера римлян, которые, как замечает Полибий, выказывали себя наиболее страшными тогда, когда им грозила серьезная опасность. Потому победитель дал своему войску отдых, лишь пока зимние непогоды принуждали его к бездействию. Консулы , выбранные на 537 год от основания Рима , выступили на войну с Ганнибалом с новыми войсками, соединились с остатками войска, разбитого в прошлом году, и стерегли проходы из северной в среднюю Италию. Гней Сервилий стал в Аримине, Гай Фламиний в Арреции. Как прошло зимнее время, Ганнибал начал действия, имевшие целью перенести войну в окрестности Рима. Карфагенское правительство не прощало ему того, что он предпринял поход самовластно, без разрешения, потому присылало ему очень мало денег, и Ганнибал был принужден содержать свое войско почти исключительно добровольными пожертвованиями своих союзников галлов или реквизициями с них; это заставляло его идти в неприятельскую землю, чтобы союзники не утомились расходами на войну и не охладели; они и без того были ненадежны по непостоянству своего характера. Перед выступлением в среднюю Италию Ганнибал заботился подготовить там восстание, которое облегчило бы ему войну, как восстание галлов помогло его успехам в северной Италии. Римских граждан, взятых в плен при Треббии, он держал в оковах и кормил плохо, а с их пленными союзниками поступал очень милостиво; расположив этих пленников к себе хорошим обращением с ними, Ганнибал призвал их и сказал им, что ведет войну не против Италии, а против Рима, хочет освободить италийские народы от римского ига, возвратить им прежнюю независимость и отнятые у них римлянами земли, что поэтому и они, имея общие с ним интересы, должны помогать ему; он отпустил всех их без выкупа, чтоб они расположили в его пользу всех соплеменников, склонили их к союзу с ним, обещал скоро прийти в их земли. Ганнибал надеялся, что этими внушениями он поднимет италийцев на войну против Рима и одолеет римлян, покинутых своими союзниками. Он полагал, что его появление в средней Италии произведет всеобщее восстание италийских племен.
В начале весны Ганнибал пошел продолжать войну в среднюю Италию самым прямым, но самым трудным путем; римляне не предполагали, что он пойдет этою дорогою, и римских войск на ней не было. Он ехал на единственном уцелевшем у него слоне. Через Апеннины войско Ганнибала перешло без особенных затруднений; но путь по низменностям долины Арно был очень тяжел: весенний разлив рек превратил эти сырые места в такое болото, что нигде нельзя было найти места, чтобы раскинуть стан, и войско шло четыре дня и три ночи без отдыха и сна. Воины Ганнибала могли ложиться только на трупах павших вьючных животных и на их возвышавшихся над грязью вьюках. В особенности много пострадали на этом переходе галлы, которые были не так привычны к трудностям военной жизни, как испанские и африканские воины, а шли позади их, по глубоко взмешанной ими грязи. Галлы даже хотели вернуться домой; но Магон, шедший с конницею в арьергарде, не пустил их. В войске появились заразные болезни, от которых умерло много воинов и лошадей. Сам Ганнибал занемог воспалением в глазах и лишился одного из них, по невозможности лечения при таких обстоятельствах. У Фезул войско наконец вышло из болота, могло раскинуть стан и отдохнуть. Но отдых был непродолжителен: Ганнибал, разузнавший о характере консула, стоявшего по соседству, о составе его войска и о занимаемой им местности, решил дать Фламинию битву, прежде чем придет к нему из Аримина другой консул. Рим не мог бы найти полководца, более неспособного к войне с великим Ганнибалом, чем Фламиний, один из вождей партии плебеев, возведенный в консулы любовью к нему простолюдинов, искавший себе славы в том, чтобы противодействовать сенату и ослаблять влияние аристократов (нобилей) на дела. В галльской войне он одержал несколько побед, которыми был обязан не своему таланту, а храбрости воинов. После того воображал себя великим полководцем, способным воевать и с Ганнибалом. Это убеждение его разделяли и простолюдины, по своей преданности ему; в его стане находилось теперь множество волонтеров, желавших быть участниками несомненной победы, а еще больше того приобрести долю в военной добыче; они вперед запаслись оковами, которые наденут на всех пленников. Полибий, писавший под влиянием нобилей и в особенности фамилии Сципионов, быть может, слишком резко выставляет дурные стороны характера Фламиния, но вся политическая жизнь его показывает, что он был человек самодовольный, упрямый, заискивавший расположения плебеев. Проницательный Ганнибал, знаток людей, быстро понял, что полководец такого характера жадно схватится за случай одержать победу без содействия товарища, человека враждебной ему партии.
Битва при Тразименском озере
Война с Ганнибалом в Южной Италии
Но Ганнибал не подступал к Риму. Он всегда действовал не так, как сделал бы на его месте человек, не имеющий необыкновенных дарований, и любил изумлять врагов неожиданностями. Важнее всего казалась задача разрушения италийского союза ; он полагал, что если ему удастся склонить латинские и сабелльские племена к отпадению от римлян, то могущество Рима исчезнет. Потому Ганнибал и теперь, как после битвы на Треббии, отделил пленных италийцев от римских граждан и отпустил их без выкупа, чтоб они убеждали своих соплеменников перейти на сторону освободителя Италии, как он называла, себя. Но италийцы того времени уже сознавали, что владычество Рима доставляет им большие выгоды, и остались даже в дни несчастия верны победителям своих отцов. Общность исторической жизни пробудила италийско‑римское национальное чувство, заглушавшее узкий партикуляризм. Италийские племена понимали, что независимость Италии может быть спасена только неустанным продолжением войны с Ганнибалом и твердым сохранением союза с Римом. Ганнибал подошел к Сполезию и сделал приступ, но был отбит с уроном, пошел по Умбрии, по Пицену к восточному берегу, опустошая все на своем пути, занял плодородные и здоровые приморские долины, населенный мелкими сабелльскими племенами, – и остановился тут, чтобы возбуждать соседние области к восстанию против Рима; утомленным воинам Ганнибала был нужен отдых: дав его им, он на досуге учил их сражаться римским оружием, взятым на полях битв, учил их и римским маневрам. Ганнибал убеждал молодых людей поступать в его войско; сопротивлявшихся ему беспощадно истреблял. Долго он не имел сообщений с Карфагеном ; теперь они восстановились; известия о победах Ганнибала произвели в Карфагене восторг.
Ганнибал и Фабий Кунктатор
Обучив свое войско новым военным приемам, дав ему отдохнуть и увеличив его воинами новых своих союзников, Ганнибал пошел в Апулию возбуждать племена южной Италии к восстанию и сделал центром всех операций местность между городами Луцериею и Арпами. В Риме вздохнули свободнее, услышав, что сабеллы и латины остаются верны римскому союзу, отвергают обольщения Ганнибала, запирают от него ворота своих городов. Призвав легионы из Аримины и соединив их с новыми войсками, диктатор пошел в Апулию защищать от Ганнибала южноиталийских союзников и поддерживать их верность Риму. Он расположился станом у Эки, неподалеку от Карфагенян. Ганнибал пытался хитростями вовлечь его в битву. Фабий был не похож на опрометчивого Фламиния. Старик истинно римского характера, он продолжал войну с Ганнибалом без излишней торопливости, был осмотрителен; за осторожность его назвали Кунктатором (медлителем). В войне с таким противником, как Ганнибал, это качество было драгоценнейшим стратегическим талантом. Фабий был противник Фламиния и демократической партии, держался старины, защищал авторитет сената, аристократию, выказывал благоговение к богам, уважал знамения их воли, которыми пренебрегал Фламиний, считавший священные гадания суеверием. Фабий Кунктатор был так счастлив, что в годы поражений римских войск он один сохранил незапятнанной честь римского оружия; это и послужило главным основанием великой славы его в потомстве. Полибий и Ливий, рассказы которых составляют главные источники наших сведений о войне с Ганнибалом, были противники демократии; потому они безусловно осуждают Фламиния и превозносят Фабия. Энний говорит о нем, что он всегда думал исключительно о благе государства и презирал болтовню толпы. И справедливы, или нет, похвалы характеру Фабия Кунктатора, бесспорно то, что он в тяжелое время после Тразименской битвы спас римское государство своею осторожною системою ведения войны с Ганнибалом. Он уклонялся от решительных битв, но неотступно следил за неприятельским войском и, при всяком удобном случае, наносил ему вред.
Римские войска роптали, что должны бездейственно смотреть, как воины Ганнибала грабят и опустошают Фалернскую область, берега Вольтурна, прекраснейшую часть Италии, жгут там сельские дома римских граждан, как отряды быстрой конницы Махарбала разъезжают по средней Италии, грабят, жгут селения и разбросанные по полям дома земледельцев. Но диктатор продолжал держаться своей военной системы; ни маневры Ганнибала, ни ропот легионов не могли принудить его спускаться в долины с крепких позиций на горах. Против ожидания Ганнибала, кампанцы оставались верны римлянам. Он через несколько времени нашел надобным уйти из их земли. У Казилина (нынешней Капуи) Фабий Кунктатор занял высоты, господствовавшие над ущельем, по которому надобно было идти карфагенянам, занял и выход из него. Ганнибал увидел себя в очень затруднительном положении. Но военная хитрость, придуманная его находчивым умом, выручила его из опасности. Он велел ночью гнать на горы быков, привязав к их рогам зажженные факелы; римляне подумали, что карфагеняне идут в атаку. Фабий поспешно отозвал на горы отряд, преграждавший выход из теснины; Ганнибал вывел из неё главное войско, потом и отряды легкой пехоты, охранявшие его отступление. В Риме было много врагов у осторожного старика Фабия Кунктатора, и этот случай дал им материал для насмешек над ним. Через несколько времени народ перестал слушать их, но теперь он порицал Фабия Кунктатора. Ганнибал, сделав большой обход, вернулся с богатою добычею в окрестности Луцерии. Римское войско, шедшее за ним, расположилось там станом против его стана. Это было время жатвы. Ганнибал, не имея союзников, у которых мог бы разместиться на зимние квартиры, должен был сам запастись хлебом и фуражом на зиму, посылал отряды по северной Апулии собирать запасы и отвозить их в покинутый жителями город Геруний. Фабий мало мешал ему. Но, когда диктатор уехал на несколько времени в Рим для исполнения религиозного обряда, его помощник, Марк Минуций, горячий молодой человек, оставшись без него начальником войска, передвинул свой стан так близко к неприятельскому, что Ганнибал был принужден держать войско в сборе и прекратить заготовку запасов на зиму. Однажды, в небольшой стычке, Минуций нанес некоторый урон Ганнибалу. Войско прониклось самоуверенностью и стало больше прежнего порицать осторожную систему действий диктатора Фабия Кунктатора, принуждавшего легионы с оружием в руках бездейственно смотреть на опустошение страны союзников Рима. Когда известие о победе Минуция пришло с преувеличениями в Рим, где народ уже давно был недоволен упрямым стариком Кунктатором, ропот против его системы войны усилился. В народном собрании начались шумные сцены; землевладельцы, поместья которых были опустошены, обвиняли диктатора в заговоре с Ганнибалом, который хитро подводил его под подозрение, щадя его поместья. Воины, бывшие в городе, осуждали его бездеятельность, робость, прославляли Минуция. При их содействии политические противники Фабия Кунктатора, вождем которых был претор одного из прежних лет, Теренций Варрон, убедили народ предоставить Минуцию власть, равную диктаторской. Это было дело беспримерное. Непосредственным следствием безрассудного решения было то, что Минуций, взяв половину войска, отошел от Фабия, потому что планы их действий в войне с Ганнибалом были совершенно разные. Ганнибал с обыкновенным своим мастерством воспользовался этим. Он заманил в засаду самоуверенного Минуция, горевшего нетерпением прославить себя новыми победами; Ганнибал завел его в такое опасное положение, что он подвергся бы судьбе Фламиния, если бы Фабий Кунктатор не успел прийти на помощь ему. После этого порицатели Фабия замолчали. Обе половицы войска были снова соединены, Минуций был снова подчинен диктатору. Но Ганнибал достиг своей цели: собрав обильные запасы, карфагенское войско спокойно провело зиму в герунийском укрепленном стане.
Консулы Эмилий Павел и Теренций Варрон
Горькие опыты двух лет не могли убедить враждовавшие между собою римские партии в необходимости отложить раздор. Демократы питали недоверие к сенатским способам войны с Ганнибалом и успели назначить одним из консулов на следующий год своего вождя, Марка Теренция Варрона, человека бездарного, который приобрел расположение народа исключительно своею оппозициею сенату и аристократии. Но сенату удалось провести на выборах в консулы и своего кандидата, Луция Эмилия Павла, опытного полководца, человека таких же правил, как Фабий Кунктатор. Зимою были приняты очень энергические меры к увеличению военных сил, так что при наступлении весны двинулось на войну против Ганнибала войско, равного которому числом еще никогда не видывал Рим. Благодаря усердию союзников и ненависти италийцев к карфагенянам, римляне могли дать консулам вдвое больше войска, чем сколько было в прошлом году, и, кроме того, послать легион под начальством претора Луция Постумия в северную Италию, чтобы находившиеся у Ганнибала галльские отряды были принуждены вернуться для защиты родины. Сенат своими действиями доказывал, что старая римская твердость духа осталась непоколебима. Выгнать Ганнибала из Италии можно было только решительною победою; потому сенат решил отступить от осторожной системы Фабия и снова дать битву. С такой инструкцией консулы Эмилий Павел и Теренций Варрон были посланы летом в Апулию, где находился Ганнибал. Взяв крепость Канны, главное складочное место римских военных запасов, он владычествовал над всею равниною Канузия; консулам было велено дать ему сражение.
Битва при Каннах
Рим и Ганнибал после битвы при Каннах
Но поражение при Каннах стало возрождением римлян. Роскошь и разврат богатой Капуи и прекрасной Кампании, где Ганнибал расположился на зимние квартиры, расслабили его грубых воинов; интриги его завистливых противников в Карфагене, постоянно говоривших о надобности заключить мир, задерживали отправление подкреплений к нему; а в Риме патриоты деятельно заботились между тем прекратить вражду между сенатом и народным собранием, аристократиею и массою граждан, устранить этот раздор, бывший причиною всех произошедших в войне с Ганнибалом бедствий. Сенат удержался от выражения заслуженного порицания безрассудному виновнику поражения при Каннах и, при возвращении его в Рим, объявил ему благодарность за то, что он «не отчаялся в спасении отечества». Эта благодарность сената была торжественным проявлением примирения между партиями; народное собрание фактически предоставило управление войною сенату, пополненному принятием новых членов; оно стало утверждать все его решения. Сильные водворившимся между ними единодушием, римляне с необыкновенной деятельностью занялись формированием нового войска для войны с Ганнибалом: все граждане, до очень молодых юношей, были призваны к оружию; были приняты в войско граждане, находившиеся под стражей за неуплату долгов, и преступники; выкупали и зачисляли в войско даже рабов. Чтобы пополнить недостаток оружия, римляне взяли оружие, хранившееся в храмах и поспешно готовили новое; были запрещены столпления народа у ворот, где люди наводили друг на друга уныние жалобами и стонами; траур по убитым в войне с Ганнибалом был ограничен тридцатидневным сроком, чтобы «не было долгого перерыва в радостном служении богам», присутствовать на котором не могли люди в траурной одежде. Недостаток денег в казне был пополнен увеличением налогов и патриотическими пожертвованиями. Скоро в Риме было получено известие, что несколько тысяч воинов, разрозненными толпами ушедших от поражения в битве с Ганнибалом при Каннах, собралось в Канузии под начальством военных трибунов Аппия Клавдия и Публия Сципиона Младшего (сына бывшего консула); что эти храбрые трибуны успели отклонить молодых аристократов от пагубного намерения удалиться за Адриатическое море под начальством Луция Метелла и принудили их остаться на родине, нуждавшейся в защитниках. Сенат сформировал из беглецов два легиона, но, по старинному обычаю, велел им служить без жалованья и оставаться лишенными военных почестей, пока не загладят стыд своего бегства подвигами храбрости. Предложение Ганнибала освободить пленных воинов за выкуп было отвергнуто, по предложению сенатора Тита Манлия Торквата, человека старинных суровых правил; карфагенские послы не были впущены в Рим. О прекращении войны с Ганнибалом не может быть речи, говорили римляне; и у граждан, и у союзников должна быть одна мысль: спасение Рима может быть приобретено только победой. Никогда энергия римлян не выказывалась величественнее, никогда патриотизм их не проявлялся блистательнее, чем в эти дни тяжкого испытания. Старик Фабий Максим и его политические друзья ободряли, успокаивали граждан; народ без ропота услышал, что сенат под благовидным предлогом вызвал в Рим бездарного консула Теренция Варрона и поручил командование новыми легионами в войне с Ганнибалом опытному воину, претору Марку Клавдию Марцеллу. Все сословия были единодушны в мысли, что надобно бороться с врагом, не щадя никаких усилий; все мелочные ссоры партий исчезли в убеждении о необходимости энергических мер. Рим как будто пробудился от тяжелого сна.
Скоро проявились и результаты патриотического энтузиазма римлян. Правда, Марцелл, пошедши с новым, сильным войском из Апулии в Кампанию, нашел уже во власти Ганнибала значительную часть её: Капуя отпала от союза с Римом; Нуцерия, Казилин, некоторые другие города были взяты приступом или голодом и вынуждены сдаться Ганнибалу; но появление Марцелла ободрило римскую партию тех городов, которые еще держались против Ганнибала: они стали храбро отражать его нападения, отвергали его выгодные предложения. Успешное сражение Марцелла с Ганнибалом под стенами Нолы спасло этот город, разрушило надежду Ганнибала овладеть гаванями Кампании и вступить в прямые сношения с Карфагеном. Скоро он был принужден уйти из Кампании в Апулию, чтоб задержать успехи храброго консула Семпрония Гракха, действовавшего там и в Самнии. Ход войны с Ганнибалом стал меняться в лучшую для Рима сторону. Отпадение южной Италии от Рима не принесло Ганнибалу такой выгоды, какую доставляло ему в северной Италии содействие галлов: они присылали в его войско свои отряды, а жители южной Италии не имели охоты, отказавшись от службы в римских войсках, поступать на службу в карфагенские; Капуя даже поставила формальным условием своего союза с Ганнибалом то, что никто из граждан Кампании не должен быть принуждаем идти на войну. Союз с жителями южной Италии был для Ганнибала не столько выгодой, сколько обременением. Повсюду там были римские военные колонии, служившие опорами действиям римских войск; чтобы защитить своих новых союзников от римлян, он был принужден перейти от наступательной войны, доставившей ему блистательные успехи, к войне оборонительной, и должен был раздроблять свои войска.
Овладев в войне южной Италией, Ганнибал имел бы выгоду от этого только в том случае, если б италийские племена и греческие города энергически помогали ему и если б ему присылались подкрепления из Карфагена, Сицилии, Македонии. Но силы южных италийцев были расстроены раздорами; притом эти племена и города были заняты обороною самих себя против римлян и их приверженцев; кроме того они не были расположены к карфагенянам и не верили, что Ганнибал одолеет в войне римлян. – В Карфагене партия, враждебная Ганнибалу, имела больше влияния, чем он, и продолжала обольщаться пустой надеждой, что может купить мир у римлян уступчивостью; она говорила, что посылать подкрепления Ганнибалу не нужно, потому что он одержал блестящие победы; она хотела ограничиваться посылкою подкреплений в Испанию. Но войска, находившиеся в Испании, оставались бесполезны для Ганнибала, потому что Сципионы занимали горные проходы и теснили Газдрубала: они двинулись на юг Испании, одержали блестящие победы у Иллитургиса на реке Бетисе и у города Интибили; Газдрубал с трудом держался против них, не мог и думать о том, чтоб идти на соединение с братом. Напрасно было и ожидание Ганнибала, что поможет ему Филипп Македонский. Союз Ганнибала с македонским царем действительно угрожал Риму большой опасностью; но Филипп действовал нерешительно, пропустил благоприятное время для нападения на восточный берег Италии, начал войну только уже тогда, когда римляне оправились и приобрели себе союзников в Греции. Борьба с этими союзниками Рима задерживала Филиппа до той поры, когда римляне, победив в войне с Ганнибалом, послали войско против него; обо всем этом мы подробнее расскажем после.
Итак, положение Ганнибала было невыгодно. Сенат руководил военными действиями очень хорошо; устранив слишком частую смену главнокомандующих, он оставил даровитых полководцев военачальниками, по окончании годичного срока консульского сана назначая их проконсулами. Под управлением сената война с Ганнибалом велась благоразумно, без опрометчивости и без робости. Римские военачальники принимали битвы только подле своих укрепленных станов под стенами крепостей, так что в случае неудачи не терпели большого урона; граждане и союзники были одушевлены патриотизмом и не щадили усилий; все это скоро дало войне оборот, благоприятный для Рима.
В первое время главною заботою римлян было отнять у Ганнибала возможность получения подкреплений, изолировать его в Италии и не давать войску его отдыха. Фабий Максим с новыми легионами охранял те города Кампании, которые остались верны римлянам или были (как например Казилин) отняты ими у Ганнибала. Легионы, сформированные из рабов, храбро бились под начальством отважного Семпрония Гракха у Беневента, и воины их были награждены за свои подвиги освобождением; Тит Манлий Торкват поплыл в Сардинию и в решительной битве истребил карфагенское войско, посланное овладеть этим островом, а Марк Марцелл переправился в Сицилию с легионами, сформированными из воинов, бежавших от карфагенян при Каннах и желавших восстановить свою утраченную честь.
Осада и взятие Сиракуз (214–212 гг.)
Действия римлян в Испании во время войны с Ганнибалом
Публий Корнелий Сципион Африканский
В этом городе находилось много заложников от испанских племён, которых карфагеняне удерживали с целью обеспечить покорность их земляков. Сципион отпустил всех заложников на свободу . Этот ловкий политический шаг снискал ему большую популярность по всей Испании. Туземцы спешили порывать союз с Ганнибалом и переходить на сторону Рима. Взятие Нового Карфагена решило судьбу Испании. Сципион далеко превзошел все надежды римского народа, и сенат оставил его в должности испанского главнокомандующего на неопределенный срок.
Последние годы войны с Ганнибалом в Италии
Между тем и в самой Италии война с Ганнибалом приняла такой оборот, что римляне могли с некоторым доверием смотреть на будущее. Удивительная энергия, выказанная сенатом после поражения при Каннах, не ослабевала и в следующие годы. Все граждане с 18 до 46 лет, способные носить оружие, были призываемы на службу. Римляне требовали огромных контингентов и от своих союзников. Военные силы после поражения при Каннах были доведены до громадного размера: в следующем году у римлян было в походах 18 легионов; 150 военных кораблей охраняли Италию и острова. Благодаря таким усилиям, они могли энергически продолжать войну с Ганнибалом в Италии, и в то же время успешно бороться с карфагенянами в Сицилии, в Испании, на берегах Адриатического и Ионийского морей, отнимая тем у своего великого противника возможность получать подкрепления. Им необходимо было не щадить усилий, чтобы одолеть Ганнибала в Италии, передать потомству свое государство не уменьшившимся. Но, конечно, народ тяжко страдал от этих усилий. Многие цветущие селения обратились в вертепы нищих и в приюты разбойников, многие богатые поместья стали пустынями. Нивы мало возделывались по недостатку работников даже и в тех местах, которых война с Ганнибалом не опустошала: пахать и убирать хлеб приходилось детям, старикам, женщинам, невольникам, потому что свободные мужчины крепких лет все были в войсках, старавшихся отнять у Ганнибала восставшие области южной Италии, Бруттий, Луканию, Самний, или охранявших берег реки По от кельтских инсургентов; надобно было стоять войскам и в альпийских проходах, чтобы не ворвалось через них в Италию новое карфагенское войско; надобно было посылать войска и в Сицилию и на иллирийский берег для усмирения и наказания союзников, изменивших Риму; надобно было бороться с врагом на Пиренейском полуострове. Много воинов нужно было Риму, так что наборы войска изнуряли население. Тяжелы были и налоги на войну с Ганнибалом: все деньги из государственных касс были израсходованы на войну; поселяне и промышленники изнемогали под тяжестью податей. Рим перестал уплачивать жалованье воинам; он чеканил низкопробную золотую и серебряную монету; она подрывала кредит, расстраивала торговлю. У богатых людей государство требовало займов; требовало в кредит поставок всего, надобного для войны с Ганнибалом, взяло деньги сирот у их опекунов. Как ни велики были пожертвования, делаемые патриотическими гражданами на военные надобности, как ни многочисленны были воины, центурионы и высшие начальники, отказывавшиеся от жалованья, чтобы облегчить государственные расходы, но громадные издержки на войну с Ганнибалом истощали все средства государства; в городах был голод, доводивший жителей до отчаяния. Велики были жертвы, каким подвергала судьба Рим в те времена, подготовляя этими страданиями всемирное владычество его. В довершение бедствий римские войска подвергались в те годы тяжелым поражениям. Правда, римлянам удалось отнять у Ганнибала города Казилин и Арпы , но вскоре после этого, когда Марцелл еще стоял под Сиракузами, граждане Тарента отложились от Рима в негодовании за то, что римляне наказали смертью их заложников, пытавшихся бежать. Римский военачальник Ливий, по беззаботности которого карфагенянам удалось овладеть городом, удержался в цитадели при помощи войск, призванных из Метапонта, но Метапонт, Турии, Гераклея последовали примеру Тарента. Ганнибал овладел всем прибрежьем, блокировал тарентскую цитадель с моря и с суши; была даже опасность, что македонский царь вмешается в войну и пришлет войско в Италию на помощь Ганнибалу; но, к счастью для Рима, Филипп не сделал этого, запутавшись в мелкие войны с союзниками Рима в Греции. В Кампании храбрый Тиберий Гракх погиб, обманутый изменившим римлянам луканцем; после его смерти рассеялось войско его, состоявшее почти исключительно из освобожденных рабов. В Лукании был разбит Ганнибалом Марк Центений Пенула, выказавший храбрость во второстепенных военных должностях, но не сумевший исполнить опрометчиво вверенную ему сенатом обязанность начальника особого войска; сам он был убит, было убито и большинство войска его, состоявшего наполовину из волонтеров. В Апулии неосмотрительный и надменный претор Гней Фульвий Флакк попался при Гердонии в засаду, и почти все войско его погибло; он успел уйти только с 2000 человек пехоты и 200 всадниками.
Осада и взятие Капуи римлянами. Hannibal ante portas!
Но в следующем году война с Ганнибалом получила оборот, более благоприятный для римлян. Они сделали величайшие усилия, чтобы выставить многочисленные войска, брали в службу даже пожилых людей, которые, но своим летам, были уже свободны от военной повинности, и у них было теперь 23 легиона. Ганнибал находился на восточном берегу; пользуясь этим, римляне осадили Капую, в которой террористически владычествовали демократы, опираясь на карфагенский гарнизон. Римляне отрезали город от всех сообщений, и скоро в нем оказался недостаток съестных припасов. Капуанские вестники, пробравшись через окопы, которыми римляне окружили город, успели пройти к Ганнибалу с просьбой о помощи. Он был тогда в Таренте. Немедленно пошел он со всем своим войском, при котором было 33 слона, и стал на горе Тифате, надеясь, что римляне побоятся продолжать осаду и уйдут от Капуи. Но они спокойно остались в своих окопах; карфагенские легкая пехота и конница нападали на эти укрепления безуспешно, а сделать серьёзный приступ Ганнибал не решился.
Послав нумидийского всадника сообщить капуанцам о своем плане действий и передать просьбу, чтобы они мужественно защищались, Ганнибал ночью, разложив костры, ушел со всем войском из стана и двинулся к Риму, надеясь, что, испуганные его появлением у стен города, римляне отзовут свои легионы от Капуи на защиту самого Рима. Древние писатели неодинаково говорят о том, каким путем шел он; вероятно, он шел по Латинской дороге между римскими укреплениями через Теан, Фрегеллы, Анагнию, перешел реку Анион близ Тибура. Ганнибал раскинул свой стан в виду Рима. Ужас охватил население города. Матроны с распущенными волосами толпились в храмах, молясь богам; старики взялись за оружие; все, способные сражаться, вступили в ряды войска. Но опасность скоро миновала. Проконсул Квинт Фульвий привел в Рим по Аппиевой дороге отряд, состоявший из 15000 человек пехоты и 1000 конницы; соединившись с двумя легионами, находившимися в городе, эти силы были достаточны для отражения приступа, если бы Ганнибал отважился сделать нападение. В Риме ждали приступа, и страх еще оставался велик: выражение «Ганнибал у ворот» (Hannibal ante portas!) долго служило обозначением величайшей опасности; но никаких серьёзных военных действий не было предпринято ни с той, ни с другой стороны. Древние писатели говорят, что войска два раза готовились вступить в битву, но оба раза начиналась такая гроза с градом и проливным дождем, что битва становилась невозможной. Римляне видели в этом чудесную помощь богов, и на том месте перед Капенскими воротами, до которого доходил Ганнибал, они воздвигли жертвенник «Богу-Возвратителю вспять, Охранителю» (Deus Rediculus Tutanus). Постояв несколько дней близ Рима, Ганнибал ушел. Опустошенные окрестности долго показывали, как близко подступал он к Риму. Консул Публий Гальба пошел за ним и, по неосторожности, потерпел поражение; карфагеняне разграбили его стан.
Но Капую уже нельзя было спасти. Теснимая осаждающими, ослабленная раздорами партий, она страдала от голода, и он принудил ее сдаться римлянам без всяких условий. Пощады не могло быть: римляне горели мщением, 28 членов городского совета, приверженцы Ганнибала, умертвили сами себя. Суровый проконсул Квинт Фульвий Флакк велел бить розгами и казнить на площадях городов Теана и Калеса 54 человека правителей и военачальников Капуи; граждане её за союз с Ганнибалом были сделаны рабами и отведены на работу в нездоровых местностях; имущество их было отдано новым поселенцам, которых прислал Рим. Сокровища Капуи были отвезены в Рим, у города было отнято самостоятельное управление: столицею Кампании стал править римский префект. С такою же суровостью были наказаны Ателла и Калация. В Ателле жили оски. Теперь этот город стал латинским селением и, подобно местечку южной Этрурии, Фесценнию, Ателла сделалась предметом насмешек римлян; простонародные шутовские комедии стали называться у римлян ателланскими.
Взятие Тарента римлянами
Взятие Капуи дало римлянам решительный перевес в войне с Ганнибалом. Города и племена, вступившие в союз с ним, потеряли доверие к его силе, стали колебаться в усердии к нему, не оказывали ему помощи, так что он был принужден или ставить у них свои гарнизоны и тем ослаблять свое малочисленное войско или удерживать их в повиновении беспощадными наказаниями за измену. Наоборот, римские союзники в Средней Италии, начинавшие колебаться в своей верности Риму, утомленные наборами и поставками, каких требовала война, увидели теперь, что Рим одолеет Ганнибала; их преданность упрочилась надеждою на вознаграждение после победы, и они снова стали готовы не щадить своих усилий на содействие римлянам. Следующий год прошел в войне без важных результатов для римлян: они то выигрывали, то проигрывали мелкие сражения; Ганнибал, благодаря своему стратегическому гению, одержал вторую победу при апулийском городе Гердонии; тут были убиты проконсул Гней Фульвий и 11 военных трибунов, погибло почти все войско Фульвия, и лишь немногие успели бежать к Марцеллу в Луканию. Но в следующем году римляне приобрели очень важный успех: они взяли Тарент, в цитадели которого все еще держался римский гарнизон, отразивший все нападения Ганнибала. Фабий Максим Кунктатор, «Щит Рима», взял город Тарент при помощи изменников; 2000 жителей, уцелевших от меча римлян, были проданы в рабство; 70,000 фунтов золота и серебра были взяты в добычу и поступили в государственную казну Рима. Статуи «гневных на Тарент» богов Фабий, строгий последователь старинных римских обычаев, оставил в покоренном им городе. – Взятие Тарента было последним подвигом старика Кунктатора, пять раз бывшего консулом; через несколько лет он умер в твердой уверенности, что Рим восторжествует в войне с Ганнибалом. По взятии Тарента сенат и народ римский наградили Фабия Кунктатора высшею почестью, какую мог получить римский гражданин – они дали ему сплетенный из простой травы венок за спасение войска.
Консулами следующего года были выбраны Марк Марцелл, «меч Рима», и Тит Квинкций Криспин. Марцелл, 60‑летний герой, вся жизнь которого была посвящена служению божествам, чести и храбрости, которым он построил общий великолепный храм у Капенских ворот, надеялся умереть, заслужив имя освободителя Италии от Ганнибала, но судьба оставила эту славу на долю другого полководца, более молодого. Отправившись с другим консулом, со своим сыном и небольшим отрядом конницы обозревать местность близ Венузии, Марцелл попал в засаду: скрывавшийся в лесу отряд нумидийской конницы неожиданно напал на него, и он был убит, храбро обороняясь . Криспин успел уйти, но скоро умер от тяжелых ран, полученных в неравной борьбе. Ганнибал с почетом предал сожжению тело Марцелла и послал в серебряной урне пепел его сыну. Около того времени, как нашел себе неожиданную смерть величайший из римских полководцев, Ганнибал получил радостное известие, что храбрый брат его Газдрубал готовится перейти с испанским войском Альпы, чтобы, соединившись с ним, нанести решительный удар Риму.
Продолжение войны с карфагенянами в Испании
Конец войны с Ганнибалом
Терзаемый раздорами партий, лихорадочными тревогами массы населения, Карфаген не мог долго выдержать осаду. Толпа подозревала повсюду измену; её раздражение было так ужасно, что Газдрубал, тайно возвратившийся в город и узнанный народом, бежал от ярости его в свою фамильную гробницу и отравился; толпа потащила его тело по улицам, отрубила голову трупа, воткнула на шест и носила по городу. Положение дел было отчаянное, и Ганнибал посоветовал своим соотечественникам прекратить войну и примириться с римлянами, какова бы ни была суровость их требований. 30 сенаторов были отправлены в Тунес, в стан Сципиона; главою посольства был Ганнон. Карфагеняне просили пощады; Сципион дал им пощаду, правда, на условиях, которые были еще суровее прежних его требований. Карфагеняне должны были отказаться от Испании, от всех островов Средиземного моря, оставить у себя только 10 трирем, все другие свои военные корабли отдать римлянам, предоставить Масиниссе все Нумидийское царство и все владения, какие когда-нибудь принадлежали его предкам в Карфагенском государстве; не набирать войска, не вести войны ни в Африке, ни в других странах без разрешения римлян и в продолжение 50 лет платить римлянам ежегодно по 200 талантов (около 400,000 рублей). Контрибуция была рассрочена на 50 лет именно с целью обратить Карфаген в постоянного римского данника. Если прибавить к этому ещё и условие неполной самостоятельности Карфагена во внешних делах, то гордая родина Ганнибала становилась, в сущности, римским вассалом.
Не имея силы продолжать войну, Карфаген покорился этим условиям мира, которые, если не по форме, то на деле лишали государство независимости, делали его данником Рима, отнимали у него всякую свободу действий, давали ему могущественного соседа, интересы которого были тожественны с римскими. В Риме сначала многие не хотели утверждать условий мира, данных Карфагену Сципионом; раздавались уже и тогда голоса, говорившие, что для безопасности Рима необходимо разрушить Карфаген; но более умеренное мнение наконец восторжествовало. Мир был утвержден римским народом. Сципион сжег карфагенский флот (500 кораблей), поставил царем над всей Нумидией своего сподвижника Масиниссу, принял его в число друзей рода Сципионов и возвратился в Рим. Вермина, сын Сифакса, униженно просил милости римлян и в следующем году они дали ему маленькую долю царства его отца.
Так окончилась война с Ганнибалом. Сципион не захотел разрушить Карфаген, удовольствовался тем, что сделал его беззащитным торговым городом, усмирил гордость вельмож его, – это показывает, что он был человек благородный и одаренный проницательным политическим умом. Его душе была чужда мысль, что для величия его родины необходимо превратить в развалины столицу культурного государства, бывшую соперницей Рима. Великую честь Ганнибалу делает то, что он, подавляя в себе наследственную ненависть к Риму, советовал заключить мир и, хотя предвидел, что этот мир лишит влияния на дела его партию и его самого, но убедил роптавший народ покориться необходимости. Горячий патриот, Ганнибал желчно осмеивал своекорыстие и близорукую политику торговых вельмож, думавших только о золоте. Ливий говорит, что, когда в Рим отправляли первый взнос контрибуции, карфагенские сенаторы плакали; Ганнибал засмеялся; один из сенаторов сказал, что не следует смеяться ему, виновнику бедствия. Он отвечал: «Вы должны были бы плакать тогда, когда у вас брали оружие, жгли ваши корабли, запретили вам воевать, потому что тою раною был нанесен смертельный удар».
Когда мы слышим о переходе через Альпы, то сразу вспоминаем подвиг непобедимого Александра Суворова и его воинов. Бесстрашная русская армия навсегда вписала себя в историю, но была ли она первой многотысячной армией, перешедшей через Альпы? На самом деле, мы часто незаслуженно забываем легендарного пунийского полководца Ганнибала, история жизни которого вдохновляла и продолжает вдохновлять потомков.
Если бы с помощью машины времени мы вернулись во времена Римской Империи, то на вопрос «Кто был главным врагом Рима?» любой ромей, не задумываясь, ответил бы: «Ганнибал». Хитрый карфагенский военачальник столько раз наносил римлянам сокрушительные поражения, что страх перед ним сохранялся ещё много веков спустя, а детей за непослушание пугали Ганнибалом. Один раз карфагенский военачальник был близок к захвату Вечного города, но что-то остановило его от приказа идти на штурм. Кто знает, как сложилась бы история всего мира, если бы Рим пал?
Ещё юношей Ганнибал Барка (в переводе «Барка» означает «Молния») дал клятву уничтожить ненавистную Римскую Республику. И Риму, и Карфагену было ясно, что избежать новой войны не удастся — двум сверхдержавам было слишком тесно в Средиземном море. Поэтому военачальники с обеих сторон готовились к продолжительной войне.
Шел 217 год до н.э. Когда под началом Ганнибала собралась внушительная армия, перед ним встал вопрос: вести войну на территории Карфагена или попытаться вторгнуться на Апеннинский полуостров и принести войну врагу в дом? А если воевать на территории Рима, то как туда добраться: проверенным маршрутом через Сицилию или попытаться как-то удивить врага и навязать ему свои условия? В нелегкой ситуации Ганнибал принял блестящее стратегическое решение: добираться в Рим через Испанию. Абсурдная на первый взгляд идея давала пунийцам целый ряд преимуществ: возможность пополнить свою армию воинами дружественных галльских и испанских племен; армия обезопасила себя от вражеского флота, который ждал её на подступах к Риму; фактор неожиданности.
Поставив перед собой цель, Ганнибал шаг за шагом продвигался к ней, пока перед его армией не вознеслись ввысь армады горных вершин с заснеженными шапками. Африканские войны, не видевшие ничего подобного, были поражены, а здешние жители галлы лишь растерянно разводили руками. В сложившейся ситуации единственным выходом было идти вперед, сохраняя фактор неожиданности. И Ганнибал со своей армией пошел на самый рискованный в своей жизни штурм — штурм Альпийских вершин.
Без карт и дорог, без теплой одежды, по колено в снегу, с вьючными животными и боевыми слонами, карфагенская армия пробиралась все дальше и дальше.
Наибольшие проблемы доставляли воинственные племена горцев, которые всегда воевали против каждого, кто приходил на их землю. Они устраивали засады в самых неожиданных местах, атаковали карфагенян издалека, пользуясь гористой местностью. Но их самым излюбленным приёмом стал громкий крик, который они издавали вблизи проходящих по узким тропам воинов. Нет, от их крика не сходила лавина, как можно было бы подумать. Резких звуков боялись животные и боевые слоны, которые вместе с людьми пробирались по снегу. испугавшись, они бежали кто куда, не обращая внимания на команды, калечили людей и падали с обрывов вместе с провиантом. Другой враг — голод и холод — забирали у армии не меньше людей, чем разбушевавшиеся звери и дикие горцы. Плохо знающие местность проводники-галлы много раз сбивались со следа, заводя армию в тупики. Воины и животные страдали от голода, а пополнять скудные запасы пищи удавалось только при разорении редких горских поселений.
Люди находились на пределе возможностей, когда впереди, наконец, показался заветный спуск в долину. О том, в каком состоянии находились войска, красноречиво свидетельствует количество потерь, которых при спуске было больше, чем при подъёме.
Ганнибал лишился почти всех животных. Лишь один слон из двадцати остался в живых. Одна треть армии навсегда осталась в альпийских долинах. Но неожиданное появление карфагенских войск в Италии подействовало на римлян как гром среди ясного неба, и ещё несколько лет они не могли прийти в себя и терпели поражение за поражением.
Ганнибал Барка был любимым полководцем Александра Суворова. Будущий генералиссимус в юном возрасте прочитал о своем кумире все книги, которые смог найти. Он часами сидел над картами сражений, изучая тактику Ганнибала и его стратегические маневры. В будущем Суворов не раз прибегал к советам античного полководца. Тактические приёмы, работавшие до нашей эры, ковали славу русского оружия и в 18 веке! История умеет удивлять! Суворову, как и его кумиру Ганнибалу, выпало испытание провести армию через Альпы. Кто знает, не по тем же дорогам Суворов водил своих чудо-богатырей, по которым два тысячелетия назад вел свои отряды Ганнибал Барка?
В 218 году до н.э. один из величайших полководцев и государственных мужей древности Ганнибал Барка совершил знаменитый переход через Альпы. Переход был осуществлен после того, как карфагенская армия под командованием Ганнибала разбила галльское племя вольков. Историки до сих пор задаются вопросом: где именно полководец перешел Альпы во время похода на Италию?
Ответ недавно удалось получить микробиологам из Университета Квинс в Белфасте (Северная Ирландия). С текстом исследования можно ознакомиться в научном журнале Archaeometry.
Воспользовавшись методом изучения материалов, полученных из некультивированных образцов в результате изучения генов и генома живых организмов, и методом изучения химических превращений, происходящих в окружающей природной среде, ученые обнаружили у перевала Коль-де-ла-Траверсет огромное количество лошадиных фекалий. Затем исследователи воспользовались радиоуглеродным анализом (способ датировки, применяемый для определения возраста биологических останков, предметов и материалов биологического происхождения) и поняли:
Фекалии принадлежали лошадям армии Ганнибала.
«Это поразительно. Точное место перехода Ганнибала долгое время являлось загадкой, — комментируют ученые. — Никто не мог понять, где именно был совершен переход. Однажды археологи нашли какие-то останки в Альпах — и подумали, что это останки слонов Ганнибала. Но потом выяснилось, что останки принадлежат шерстистому мамонту, который никак не мог участвовать в походе на Италию».
Ученые напоминают, что в знаменитом переходе приняли участие около 30 тыс. воинов, 37 слонов и 15. тыс. лошадей и мулов.
«Мы поражены: высота перевала Коль-де-ла-Траверсет составляет около 3 тыс. м над уровнем моря, а Ганнибал пересек его с огромным войском и животными», — делятся авторы исследования. Кстати, гипотезу о том, что полководец отправился именно этим маршрутом, впервые предложил в середине прошлого века британский биолог Гэвин де Бир — однако она оказалась крайне непопулярна.
Дополнительным доказательством того, что Ганнибал совершил переход через перевал Коль-де-ла-Траверсет, является нахождение клостридий — бактерий, способных продуцировать эндоспоры — покоящиеся, в основном неспособные к размножению формы. «Сейчас мы будем изучать бактерии и постараемся выяснить, содержались ли они в фекалиях воинов, лошадей или слонов, — комментируют авторы исследования.
— Если выяснится, что клостридии содержались в фекалиях слонов, — это будет настоящая бомба».
«Все это безумно интересно и показывает, как современная биология может ответить на вопросы, которые интересовали человечество в течение многих лет», — делятся ученые.
Ганнибал по праву считается одним из величайших военных стратегов в мировой истории. Ученые ставят его в один ряд с Александром Македонским, Юлием Цезарем, Сципионом и Пирром Эпирским и Наполеоном Бонапартом. В детстве Ганнибал дал клятву быть врагом Рима — а в 183 году до н.э., не желая сдаваться римлянам, принял яд из перстня, который на всякий случай носил при себе.
На альпийском перевале нашли слой грязи и фекалий, который образовался во время похода многотысячной армии карфагенян на Рим.
Ганнибал был полководцем карфагенских войск во время Второй пунической войны (218-201 г. до н.э.). Она началась после того, как Карфаген разрушил союзный Риму испанский город Сагунт. Самым знаменитым событием войны стал поход Ганнибала в Италию, поставивший Римскую республику в крайне тяжелое положение. Хотя в конечном итоге Карфаген потерпел поражение, поход Ганнибала, а особенно переход его войск через Альпы, остался одной из самых известных военных кампаний в истории.
Переход карфагенян через Альпы. Рисунок Генриха Лёйтеманна / Public domain.
Перевал Коль де ла Траверсет. Фото: Luca Bergamasco / https://commons.wikimedia.org/wiki/File%3AColleTraversette2007.jpg / CC BY 3.0.
Скульптурный портрет Ганнибала. (Фото Corbis.)
Полководец вёл на Рим огромную по тем временам армию: от 30 до 50 тысяч пехотинцев, 37 слонов и 9–15 тысяч всадников (по разным оценкам). Правда, при переходе через Альпы почти половину войск он потерял. О том, где именно Ганнибал преодолевал горы, спорят уже не одну сотню лет. Однако никаких твёрдых археологических свидетельств перехода найти не удавалось.
Но теперь, похоже, ситуация изменилась. Об успехе в поисках следов альпийского перехода карфагенян объявила международная исследовательская группа под руководством профессора Билла Махейни (Bill Mahaney ) из Йоркского университета в Торонто. Их работа предварительно опубликована на сайте журнала Archaeometry (в двух частях: и ).
Исследователи изучали отложения, открытые во время раскопок на перевале Коль де ла Траверсет, с помощью комплекса геохимических и микробиологических анализов. Перевал находится на границе между Францией и Италией, его высота – почти 3 тысячи метров.
Оказалось, что в одном из слоёв сохранились бактерии клостридии, которые часто встречаются в конских фекалиях и могут оставаться в почве тысячелетиями. Слой грязи и навоза сравнительно мощный – около метра. По мнению авторов статьи, он мог образоваться во время движения тысяч животных и людей. Радиоуглеродный метод показал, что слой датируется концом III в. до н.э., то есть временем похода Ганнибала.
Таким образом, бактерии, найденные на перевале Коль де ла Траверсет, могут считаться первым материальным свидетельством маршрута карфагенского войска. Однако сами исследователи подчёркивают, что для подтверждения гипотезы нужно работать дальше, так что они собираются продолжить раскопки и поиски. Возможно, им удастся обнаружить и другие микроорганизмы.
