Она в одиночестве стояла на берегу Тирренского моря и вглядывалась в даль, где должны были появиться паруса эскадры адмирала Нельсона. Карета, в которой сидела ее камеристка, ожидала на почтительном расстоянии, слуга и кучер были тоже где-то там, возле лошадей. Ликующая толпа неаполитанцев, ожидающих прибытия эскадры, собралась в порту.
Она - первая, кто увидит корабли, и карета домчит ее в порт прежде, чем они войдут в гавань. А сейчас ей никто не мешал, никто ни о чем не просил, и можно было остаться наедине со своим прошлым...
Давно ли то было? Какие-то тринадцать - пятнадцать лет назад.
Доктор Грэхем, магнетизер-шарлатан, бывший в большой моде в Лондоне в начале 1780-х годов, читал увлекательную лекцию о магнетизме и вечной юности, сопровождаемую продажей талисманов и лекарств. После вступительного слова он откинул полог, и прекрасная обнаженная девушка, возлежавшая на «небесной постели», предстала перед глазами зрителей. Она олицетворяла Гебу-Вестину, богиню красоты и здоровья, и должна была вновь пробуждать иссякнувшую любовную энергию в солидных джентльменах, которые, замерев от восхищения, с восторгом любовались ею.
После первого же сеанса весть о красоте ее тела разнеслась по всему Лондону, и общество стало валом валить на лекции доктора Грэхема не так для того, чтобы слушать этого проходимца, как для того, чтобы полюбоваться прекрасной Эммой. Здесь ее впервые увидели и оценили великие художники Рейнольдс и Гейнсборо, а для Ромни она навсегда стала любимой моделью. От доктора Грэхема Эмма перешла в мастерскую Ромни, а от него попала на содержание к баронету, сэру Гарри Фезерстоуну.
Полгода она жила жизнью блестящей дамы полусвета, тратя огромные деньги на наряды и удовольствия. Она оказалась искусной наездницей и приятной собеседницей. А что требуется для этого? Самой меньше говорить, больше молчать, в нужных местах улыбаться или даже заливаться смехом, наклонять очаровательную головку, поигрывать глазками. Она была умненькой и наблюдательной и многому научилась у светских дам. Но сэр Генри оказался непостоянным любовником. Сначала он снял ей скромную квартирку в отдаленном квартале Лондона, а потом и вовсе бросил, беременную. Родившийся ребенок вскоре умер. Эмма вынуждена была вернуться на родину, в маленькое местечко Говарден в одном из отдаленных графств Англии.
Здесь она появилась на свет девятнадцать лет тому назад как незаконнорожденная дочь дворянина Генри Лайона и простой крестьянки Мери Кид. По другим преданиям, Лайон был вовсе не дворянином, а кузнецом. Но, так или иначе, папаша не испытывал родительских чувств и вскоре бросил Мери с дочерью, которую даже не признавал. Скорее всего, она была «дитя любви», и Мери Кид сама не знала, чью дочь носила в чреве. Но все же по всем правилам окрестила ее в церкви Грейт Нистона 12 мая 1765 года.
С шести лет Эмма развозила по улицам Говардена на ослике маленькие кулечки с углем, а в десять поступила в няньки. Некоторое время спустя мать подыскала ей место в Лондоне, и она отправилась туда в поисках лучшей жизни. Устроилась в дешевом трактире служанкой, а потом, гоняясь за заработком, переменила множество мест работы, пока не стала компаньонкой некоей мисс Арабеллы Келли, дамы сомнительной репутации. Она все еще хранила свою невинность, но... случилось непредвиденное. для того чтобы выручить из неприятной истории своего друга детства, ныне моряка, она соглашается стать любовницей его начальника. Когда она почувствовала себя беременной, любовник покинул ее. Родившуюся у семнадцатилетней Эммы дочь, тоже названную Эммой, мать увезла в Говарден...
И вот Эмма снова в Говардене. Без друзей, без денег, встреченная всеобщим осуждением добропорядочных сограждан «мать-одиночка». Сэр Гарри Фезерстон на ее письма не отвечал. В отчаянии она пишет сэру Чарльзу Гревиллу, с которым познакомилась в Лондоне, умоляя помочь ей и заранее соглашаясь на все его условия. Рассудительному и скуповатому сэру Гревиллу Эмма нравилась. Но он боялся обременять себя серьезными обязательствами по отношению к будущей любовнице. Его ответ был положительным, но холодным. Он соглашался принять Эмму, оговаривая это необходимостью ее отказа от всех прежних лондонских знакомств и требуя, чтобы она оставила ребенка в деревне и общалась впредь лишь с матерью.
Гревилл поселил Эмму в скромном домике на Эджвар Роуд, на окраине Лондона, и нанял учителей, обучавших ее право писанию, литературе, пению и музыке. Может быть именно она стала прообразом героини оскаруайлдовского «Пигмалиона»? Только здесь она впервые получила хоть и не полное, но довольно разностороннее образование, достаточное для светской дамы.
Эмма проявила себя как домовитая, прилежная и экономная хозяйка. Чтобы скрыть свое прошлое, назвалась мисс Эммой Харт. А главное, она по-настоящему влюбилась в Чарльза. Похоже, что и он отвечал ей взаимностью и даже собирался жениться на ней. Такая идиллическая жизнь была самым счастливым временем для Эммы. Но Гревилла уже стала тяготить связь с Эммой, а ближайшие родственники доняли своим неодобрением его поведения и желания вступить в брак с сомнительной простолюдинкой. В это время в доме появился приехавший из Неаполя, где он был посланником английского короля, дядя Гревилла лорд Уильям Гамильтон. Тот, кто видел фильм «Леди Гамильтон», в котором роль Эммы великолепно исполнила незабываемая Вивьен Ли, представляет его сухим и педантичным пожилым джентльменом. На самом деле это был прекрасный спортсмен, веселый и умный собеседник, археолог, певец, скрипач и неутомимый танцор.
Лорда Гамильтона поразила красота Эммы. Кстати, о ее красоте есть объективные свидетельства такого великого ценителя этого качества, как Иоганн Вольфганг фон Гёте. Он писал уже позже, в 1886 году:
«Лорд Гамильтон после долгого изучения искусства и многолетнего наблюдения природы нашел совершенное соединение природы и искусства в одной прекрасной юной девушке. Он взял ее к себе. Это англичанка, лет двадцати. Она очень красива и очень хорошо сложена. Он сделал ей греческий костюм, который идет ей изумительно. С распушенными волосами, взяв две шали, она так меняет свои позы, жесты, выражения, что в конце концов думаешь, что это только сон. Что тысячи артистов были бы счастливы достигнуть - здесь видишь воплощенным в движении с захватывающим разнообразием. На коленях, стоя, сидя, лежа, серьезная, печальная, шаловливая, восторженная, кающаяся, пленительная, угрожающая, тревожная... Одно выражение следует за другим и из него вытекает. Она умеет для каждого движения дать складки платьев и их изменить, сделать сто разных головных уборов из одной и той же ткани».
Однако вернемся несколько назад.
Увлеченный Эммой, сэр Уильям решил дать ей некоторые сведения по искусству. Она оказалась небесталанной ученицей, быстро все схватывала, запоминала и умела вовремя вставить в разговор.
Сэр Гревилл тем временем уже всерьез подумывал о том, как бы избавиться от Эммы, и договорился с дядюшкой. Существует версия, что между племянником и дядюшкой была заключена сделка: Гамильтон оплатил долги Гревилла, а тот уступил ему девушку. Сэр Уильям забрал ее с собой в Неаполь, сначала просто в качестве спутницы под предлогом обучения пению у итальянских мастеров.
Эмма пока хранила верность Гревиллу. Она направила ему четырнадцать писем, но он молчал. Некоторое время спустя Гревилл прислал Эмме письмо, в котором цинично советовал стать любовницей Гамильтона, а с ним сохранить дружбу и товарищеские отношения.
Полная гнева и мстительных чувств Эмма решает женить на себе сэра Гамильтона. К этому времени она уже несколько лет жила в посольском дворце и была принята в неаполитанском обществе, в том числе и в королевском дворце. Своим умелым и тактичным поведением она настолько очаровывает короля, что он говорит: «Неаполитанские дамы хорошо бы сделали, если бы брали с нее пример».
В ноябре 1786 года она стала любовницей Гамильтона. А еще через пять лет они решили закрепить свои отношения. Венчание Эммы с сэром Гамильтоном состоялось в Лондоне 6 сентября 1791 года в церкви Святой Марии при стечении аристократической публики. Эмма подписала брачный контракт именем «Эмми Лайон», но во время брачной церемонии ее объявили как «мисс Эмми Харт». После заключения брака как супруга сэра Уильяма Гамильтона Эмма имела право на все знаки почтения, принятые в высшем обществе. А главная месть бывшему любовнику заключал ась в том, что теперь сэр Уильям мог на законном основании все свое состояние, на которое рассчитывал Чарльз Гревилл, завещать своей супруге.
На другой день молодожены выехали в Неаполь. По дороге они посетили Париж. Это был уже не тот беспечный и очаровательный город, который Эмма видела, когда впервые приехала сюда шесть лет назад по дороге в Неаполь. Гроза революции, разразившаяся над Францией, продолжала бушевать все сильнее. Чернь - а Эмма уже не считала себя принадлежавшей к этому сословию - вышла на улицы и казалась хозяином города. В стране правил конвент, и уже летели в корзины головы, отсеченные ножом гильотины.
Королева Франции, Мария-Антуанетта, сестра неаполитанской королевы Марии-Каролины, еще жила во дворце, но уже под строгим надзором. Супругам Гамильтон удалось все же побывать во дворце и повидаться с королевой. Она тайно вручила Эмме письмо к сестре, которое еще шире открывало для Эммы двери Неаполитанского королевского дворца.
Супруги не задержались во враждебном и суровом Париже и поспешили в дальнейший путь. Вручение Эммой королеве Марии-Каролине письма сестры стало началом их искренней и глубокой дружбы. При этом Эмма сохраняла между собой и королевой определенную дистанцию, не желая казаться навязчивой. «Я, — писала она Гревиллу, — провела вечер с королевой вдвоем, мы пели, смеялись и т.д. Но во время приема я держалась на своем месте и оказывала королеве такое почтение, как если бы видела ее в первый раз. Это ей очень понравилось».
В конце этого же письма она сообщила, что сэр Уильям совершенно счастлив. «Вы не можете понять нашего счастья, мы не разлучаемся ни на час во весь день. Мы живем как любовники, а не как муж и жена...»
При дворе Эмма познакомилась с Элеонорой де Фонсека Пименталь, давней подругой королевы. Женщины церемонно поздоровались, оценивающе оглядев друг друга. Они еще не сказали ни слова, но холодок антипатии проник в их сердца. «Это моя соперница», — подумала каждая.
— Вы, кажется, только что из Франции? - задала из вежливости вопрос Элеонора. - Как там?
— Ужасно! Эти подлые плебеи совсем распоясались! Хамы вершат делами государства! Жалкая чернь оккупировала Париж!
Элеонора, аристократка в десятом поколении, улыбнулась в ответ.
— Конечно, это ужасно, что они держат под охраной королеву. Но вы, наверное, согласитесь с тем, что народ должен иметь какие-то права и свободы...
— Ни за что! - перебила ее Эмма. - Кнут, вот что нужно ему, народу.
— А пряник?
— Пряники... - она хотела крикнуть «жрите сами!», но вовремя сдержалась. - Что же, пряники тоже нужны, но из наших рук.
Больше они никогда не говорили на политические темы, встречаясь, иногда обменивались тонкими колкостями. Но Эмма через некоторых знакомых прослышала о республиканских настроениях Элеоноры, что, естественно, не прибавило у нее симпатий к этой женщине. Скорее, ненависть, смертельная ненависть затаилась в ее душе. Она поклялась отомстить ей.
Если Эмма, общаясь с королевой, стремилась главным образом действовать на ее эмоции, используя свое обаяние, то Элеонора, несмотря на свой южный темперамент, оставалась рассудительной, пытаясь втолковать королеве идеи Руссо, Вольтера, Дидро. Естественно, что свои республиканские убеждения она придерживала при себе, но говорила о принципах конституционной монархии:
— Это единственное, что может спасти вас и ваше королевство, — говорила она, — иначе все может рухнуть под натиском революции.
— Нас спасет английский флот адмирала Нельсона, который уже идет к Неаполю, и мои лаццарони (неаполитанские люмпены), которые любят меня и не дадут в обиду.
Она имела основания так говорить. Простодушная и ласковая с народом, она часто устраивала празднества, гуляния, карнавалы с бесплатными угощениями, сама бывала на них, ела туже пищу, что и простолюдины, И запивала тем же вином. Это был тот пряник, который получал народ из королевских рук.
В этих прогулках королеву часто сопровождала Элеонора де Фонсека Пименталь, которая искренне веселилась, танцевала и смотрела балаганные представления. Эмма бывать на этих праздниках избегала, ей не очень хотелось общаться с народом.
Отношения между женой британского посланника и неаполитанской королевой приобрел и новый характер. Эмма была уже не только другом королевы, но и поверенной всех ее дел, ближайшей наперсницей и советницей. Если они не виделись пару дней, то писали друг другу письма, одевались как близнецы. Игнорируя правила этикета, вдвоем проводили долгие часы.
Однажды Эмма зашла в будуар королевы и застала ту разъяренной:
— Смотрите, что я обнаружила на своем столе! — вскричала она, размахивая какой-то брошюрой.
Взяв ее, Эмма увидела итальянский перевод французской якобинской конституции 1793 года и «Декларации прав человека и гражданина». Она не понимала сути этих документов, но соображала, что они угрожают безопасности монархии и тем самым - английским интересам.
— Надо безжалостно расправляться с этими людьми, если вы не хотите участи сестры, — вынесла свой вердикт Эмма. - А, кстати, Элеонора к вам сегодня не заходила? - многозначительно спросила она.
Королева промолчала.
На республиканцев Неаполя в конце 1793 года обрушилась волна репрессий. Антимонархический республиканский заговор был раскрыт и организация разгромлена. Трое ее участников были повешены, многие брошены в тюрьмы и отправлены на каторгу. В последующие два года королевская полиция расправилась с революционными группами на Сицилии, входившей в состав Неаполитанского королевства.
С самого начала Великой французской революции неаполитанский двор не без оснований почувствовал, что из Франции исходит угроза его существованию. Спасение он видел а Англии, только она могла защитить его от французского нашествия. Английское влияние при неаполитанском дворе становилось все более важным. Но то ли лорд Гамильтон не нашел общего языка с местным королем, то ли сам король не был тем человеком, который имел решающий голос, но связь между Лондоном и Неаполем стала осуществляться не по мужской, а по женской линии - через Эмму Гамильтон и Марию-Каролину. Именно к Эмме поступили секретные письма английского правительства, а она подсказывала Марии-Каролине, какие шаги ей надлежит предпринять, а та лично или через мужа проводила их в жизнь. Во время дружеских разговоров с Эммой королева, имевшая большое влияние на мужа, «выведывала» у подруги интересующие ее сведения «секретного характера», но очень удивилась бы, узнав, что эти сведения согласованы с самим сэром Гамильтоном, а то и с министерством иностранных дел Англии. В свою очередь и Эмма часто получала действительно секретные сведения. Например, именно через нее английскому правительству стало известно о военных приготовлениях Испании.
Так Эмма Гамильтон, когда-то развозившая на ослике кулечки с углем, а потом позировавшая перед праздными гуляками, стала одним из ярких представителей «агентов влияния», оставивших свой след в европейской истории.
Разведка использует разного вида агентов. Бывают агенты-информаторы, агенты-вербовщики, агенты-исполнители террористических актов. А есть еще очень ценная категория агентов, это агенты влияния, те, которые, используя свое положение, умело направляют действия руководителей той страны, против которой они работают, навязывают им нужную точку зрения, способствуют созданию определенного общественного мнения. К числу удачливых агентов такого рода можно отнести и леди Эмму Гамильтон.
Поначалу Эмму смущала ее роль, но вскоре она вполне освоил ась с ней. Вместе с королевой читала секретные послания и отвечала на них.
Из письма Гренвиллу: «У меня не было времени писать к вам, так как три дня и три ночи мы писали важные письма, которые послали сегодня с курьером нашему правительству».
Эмма никогда не думала, что будет заниматься политикой и станет такой ярой патриоткой. Но это произошло, особенно когда в Неаполь прибыл с флотом адмирал Горацио Нельсон. Они сразу почувствовали дружескую взаимосвязь. Как ни странно, именно это чувство, основанное на преданности Англии, сначала соединило их, а уже потом перешло в любовь, единственную в жизни Эммы глубокую любовь, которую испытала она. Нельсон и Эмма вместе мечтали о победе над Францией, и их объединяла общая ненависть к Наполеону.
Британский флот прочно обосновался в Неаполе, и Нельсон стал постоянным гостем в семье английского посланника. Отношения между Горацио и Эммой становятся близкими. Она с тревогой ждала его возвращения, когда флот уходил в очередную экспедицию.
Нельсон вовсе не был похож на театрального героя. Небольшого роста, худой, без глаза и без правой руки. Несмотря на невзрачную внешность, Горацио пользовался большим успехом у женщин. Их привлекали необычайная энергия и уверенность, исходившие от него. Он был прирожденным моряком. Уже в пятнадцать лет он участвовал в экспедиции с целью открытия северного прохода у берегов Америки из Атлантического в Тихий океан. При этом он обнаружил такие черты характера, благодаря которым его не раз ставили во главе отрядов, отправлявшихся на наиболее опасные предприятия. А в двадцать один год он, еще не достигнув совершеннолетия, командовал фрегатом, который захватил испанский форт в Никарагуа, а затем участвовал в войне с Соединенными Штатами. Так в боях и сражениях текла его жизнь. В 1794 году в битве за Корсику он потерял глаз. В апреле 1798 года при осаде Санта-Круса он лишился правой руки. Но уже в августе того же года он выиграл главное сражение в своей жизни, полностью разгромив и уничтожив французский флот при Абукире. При этом он получил ранение в голову, но был буквально осыпан наградами.
После этой победы Нельсона, входившего в гавань Неаполя на борту «Венгарда», ликующая толпа чествовала как освободителя. Король, королева, английский посол сэр Гамильтон выражали ему свой восторг. А Эмма с возгласом: «О Боже, неужели это возможно!» упала в обморок прямо в объятия великого адмирала. - Эмма радуется, зная, что Нельсон как адмирал, как герой принадлежит всем, а как мужчина и как человек - только ей...
Все это происходило на фоне тех грозных событий, которые потрясали Европу. В апреле 1796 года 30-тысячная французская армия под командованием генерала Наполеона Бонапарта по приказу Директории вступила в Пьемонт для нанесения вспомогательного удара по войскам антифранцузской коалиции. Бонапарт легко захватил почти всю Северную Италию, громя войска местных королей и австрийцев.
В феврале 1797 года итальянские государства, участвовавшие в войне с Францией (Неаполитанское королевство, Папская область, Модена, Парма) были принуждены к миру.
Содержавшиеся в воззваниях Бонапарта обещания рубить цепи тирании, фразы об освободительной войне и республиканские призывы вызывали энтузиазм народа. По мере продвижения французской армии по полуострову и крушения под ее ударами местных королевств и княжеств итальянские патриоты и республиканцы выходили из подполья и крушили ненавистные им режимы, призывали объединить всю Италию в единую и неделимую республику.
Приближение французской армии к Неаполю вызвало панику в королевском дворце. Но он все еще держался, особенно после победы англичан над французским флотом при Абукире.
Однако воинское счастье переменчиво. Нельсон не сумел выполнить приказ захватить остров Мальту. А некоторое время спустя и неаполитанская монархия пала под ударами французских войск после того, как она в конце 1798 года примкнула к антифранцузской коалиции, заключив союз с Россией и Австрией.
Начав боевые действия, неаполитанские войска во главе с австрийским генералом Макком даже заняли на несколько дней Рим, где учинили страшный погром. Но вскоре французская армия под командованием Шампионне перешла в наступление и добилась решающих успехов.
Королевской семье надо было бежать. План побега до мельчайших подробностей разрабатывали Нельсон, Эмма и Уильям Гамильтон. Эмма провела этот план в жизнь, и лишь ее инициативе и твердости королевская семья обязана спасением. В конце декабря король Фердинанд IV, королева Мария-Каролина и двор высадились с английского корабля на Сицилию.
В это же время французы подошли к Неаполю. После трехдневных кровопролитных боев с лаццарони, которые остались-таки верными своим монархам, французы заняли город и 22 января 1799 года провозгласили там Неаполитанскую республику.
Однако республиканцы, по существу, стали еще большими угнетателями народа, чем королевские власти. Резким критиком этих республиканцев стала Элеонора де Фонеска Пименталь, сама республиканка по убеждениям и сторонница объединения Италии. В газете «Мониторе наполитано» она осудила то, как осуществлялся республиканский режим, писала, что нельзя решить проблему отношений с деревней только с позиции силы и репрессий, надо привлечь народ на свою сторону. Народ не доверяет патриотам не потому, что он слишком невежествен, а потому, что «не верит словам, которые противоречат фактам». Но к ней не прислушивались.
Вскоре все королевство было охвачено антиреспубликанским восстанием. Одним из его руководителей стал кардинал Руффо, высадившийся с группой всего в восемь человек и вскоре возглавивший целую армию. Перед его отплытием из Сицилии Эмма сообщила ему, что Нельсон вскоре прибудет, чтобы поддержать восставших.
Между тем антифранцузская коалиция начала активно действовать, особенно после того, как объединенные русско-австрийские войска возглавил фельдмаршал Суворов. В решающем сражении у реки Треббия в июне 1799 года он разбил французскую армию генерала Макдональда и победоносно шествовал по Италии, с энтузиазмом встречаемый местным населением, которое на своей шкуре узнало, что слова французов о равенстве и братстве остались лишь лозунгами. «Сколько прекрасных обещаний счастья и свободы, а между тем мы более несчастны и в большей степени рабы, чем раньше», — писал современник. История повторяется.
Армия Руффо успешно громила республиканцев на неаполитанской территории, а посланные адмиралом Ушаковым русские корабли подавляли последние очаги республиканского сопротивления. 13 июня армия Руффо после отчаянного штурма взяла Неаполь. Никому из республиканцев не удалось покинуть город, ибо адмирал Нельсон, прибывший со своим флотом в столицу, нарушил условия почетной капитуляции, разрешавшей части патриотов отплыть во Францию.
Нельсон объявил Руффо превысившим свои полномочия, а капитуляцию - недействительной. Он захватил безоружных французов и итальянских революционеров и начал кровавую расправу с ними и со всеми заподозренными в сочувствии им. При этом Нельсон являлся орудием личной мести Эммы Гамильтон и королевы Каролины. На корабле Нельсона состоялся суд над руководителем итальянских революционеров адмиралом Караччоли. Члены суда хотели отсрочить разбирательство для допроса некоторых свидетелей. Но Нельсон приказал кончать дело немедленно. Приговор суда, назначавший Караччоли лишь тюремное заключение, был отменен Нельсоном, приказавшим повесить старого адмирала на рее, а труп его бросить в море.
Король и королева, помнившая об участи своей сестры, опасались возвращаться в Неаполь, не уверенные в том, что английские силы смогут противостоять французской армии и все еще действующим в провинции республиканским отрядам.
В Неаполь вернулись Гамильтоны и наследный принц. Обстоятельства сложились так, что реальная власть в королевстве оказалась в руках Эммы Гамильтон. Она выполняет все указания королевы, как официальные, так и сугубо личные, не забывая, конечно, блюсти при этом и британские интересы. В своих письмах она отчитывалась перед королевой обо всех событиях в столице.
А там в это время продолжались жестокие расправы с республиканцами.
Эмма в карете доехала до центральной площади, приказала кучеру остановиться, слегка раздвинула шторки окна, несколько минут любовалась виселицей, где раскачивалось мертвое тело ее соперницы. Задвинула шторки и, усмехнувшись, приказала кучеру:
—Трогай!
В октябре 1799 года английский флот отправляется на Сицилию. Вместе с Нельсоном туда следует и Эмма. Она разделяет его триумф при встрече в Палермо с королевской семьей.
Влияние леди Гамильтон как английского эмиссара возросло настолько, что при отправлении флота в очередной поход Нельсон передает ей свою власть в Неаполе. Она беседует с посетителями, принимает решения. Королевский двор тоже практически переходит под ее подчинение.
Однажды в Неаполь прибыла депутация от острова Мальты - у них была какая-то серьезная просьба к командованию британского флота. Эмма сочла возможным удовлетворить эту просьбу. За это она, единственная в мире женщина, удостоилась высокой чести: российский император Павел I, он же гроссмейстер Мальтийского ордена, наградил ее Мальтийским крестом и прислал собственноручное письмо. Женщина, награждаемая этим орденом, должна была иметь благородное происхождение и присягнуть на целомудрие. Ни тем ни другим Эмма похвастаться не могла. Поэтому царь сказал, что крест вручен леди Гамильтон в знак благодарности за дар в размере 10 000 ливров и за транспорт из Сицилии.
Пожалуй, это была кульминация жизни и деятельности леди Гамильтон. После этого началось медленное угасание. Она все еще путешествует по Европе в сопровождении мужа и двух любовников: Гамильтона, Нельсона и Гревилла, бросая вызов общественному мнению, она рожает дочку Горацию от Нельсона, она еще ведет светскую жизнь. Но с дочерью получил ась неувязка. Ее пришлось потихоньку увезти с глаз долой. Няне сказали, что отец ребенка некий господин Томпсон, а мать - дама из высшего общества, и обязали строго хранить тайну. Горация никогда не должна была узнать, кто ее мать. Знала лишь, что она приемная дочь адмирала Нельсона.
Вернувшись в Англию, Нельсон объяснился с женой. Закончилось дело расставанием и разделом имущества. Но Эмме это не принесло радости, «свет» обвинил ее в разрушении семьи. Нельсон по-прежнему и даже больше любит ее. В одном из писем он впервые назвал ее своей женой. Он писал: «Нет на свете ничего, чего бы я ни сделал, чтобы мы могли быть с нашим ребенком». Он писал, что не желает больше видеть своей жены Фанни, что, кроме Эммы, для него не существует другой женщины.
Но это уже не прежняя Эмма. Она сильно располнела и начала терять прежнее обаяние. Великосветское общество настроено против нее. Она уже не вертит судьбами государства, пусть такого маленького, как Неаполитанское королевство. И король там уже другой - ставленник Наполеона.
В апреле 1803 года на руках Эммы и Нельсона умер ее терпеливый и любящий муж лорд Уильям Гамильтон, практически не оставив ей наследства. Состояние Гамильтона перешло к Гревиллу, а лорд надеялся, что жена будет получать пенсию за его и ее заслуги. Но ей достал ось только 700 ливров ежегодной пенсии - нищенская по ее запросам сумма, а Гревилл буквально вышвырнул ее на улицу.
Нельсон в ответ на это подарил ей имение Мертон и назначил ежемесячную ренту. Но привыкшей жить не по средствам Эмме этого мало, и она влезает в долги.
Наступает день, памятный всем англичанам, — 21 октября 1805 года. В Трафальгарской битве Нельсон уничтожил французский флот, но сам погиб. Вражеская пуля перебила его позвоночник.
Потеряв любимого человека, Эмма потеряла и источник существования. Английское правительство проигнорировало пункт завещания адмирала Нельсона, в котором тот писал: «Единственная милость, которую я прошу у своего Государя и у своей Родины, это забота о судьбе леди Гамильтон и маленькой Горации».
Наступает нищета. Эмма за долги попадает в тюрьму; освободившись и наделав новых долгов, она бежит во Францию. В это время некий Томас Ловелл неожиданно издает два тома «Писем лорда Нельсона к леди Гамильтон», явно выкраденных. Это наносит еще один удар по Эмме. Ее репутация окончательно рушится. Во Франции Эмма сначала пробует поселиться в шикарном отеле, а затем выбирает место жительства в двух милях от Кале, в крошечном поселке Сант-Пьерре, где проводит дни вместе с Горацией. Денег у нее нет, и она обращается за помощью к семье Нельсона, которая, несмотря ни на что, действительно помогла ей.
В январе 1815 года Эмма заболела воспалением легких, 15 января умерла и была похоронена на средства дальнего родственника своей матери.
Эмма Гамильтон, незаконнорожденная, бедная, с детства боровшаяся за кусок хлеба, ненавидела бедность, грязь, чернь, из которой сама вышла, ненавидела ее как всякий, попавший «из грязи в князи». Отсюда ее ненависть к революционной Франции, к Наполеону, олицетворявшему собою эту страну.
Ее отторг тот мир, к которому она прикоснулась, но в котором так и не смогла прижиться.
Эмма стала свидетельницей первого падения Наполеона, немного не дожила до его Ста дней и момента, когда такой же, как она, выходец из грязи, ставший властелином Европы и ставивший повсюду, в том числе в милом ее сердцу Неаполе, своих королей, потом изменивших ему, потерпел окончательное поражение под Ватерлоо.
Конечно, это случайное совпадение, но в фильме «Мост Ватерлоо», хотя бы названием напомнившим об этом событии, главную роль сыграла все та же бессмертная Вивьен Ли.
У нее было много имен, мужчин, взлетов и падений. Она вдохновляла на подвиги, безумства и на создание великих шедевров. Такой словесный портрет великолепной леди Гамильтон оставил Александр Дюма на страницах романа "Сан Феличе":
"Она достигла - или, по крайней мере, так казалось - того возраста, когда женщина вступает в пору полного расцвета. Взору того, кто внимательно вглядывался в нее, с каждым мгновением все полнее открывалось ее бесконечное очарование. Лицо ее, нежное, как у еще не вполне созревшей девушки, обрамляли пряди темно‑русых волос; лучистые глаза, оттенок которых не поддавался точному определению, блестели из‑под бровей, словно выведенных кистью Рафаэля; шея была белоснежна и гибка, как у лебедя; плечи и руки своей округлостью и нежностью, своей чарующей пластичностью напоминали не холодные статуи, вышедшие из‑под античного резца, а восхитительные, трепещущие создания Жермена Пилона, причем не уступали античным в своей законченности и в изяществе голубых прожилок; уста у нее были как у крестницы феи, той принцессы, что с каждым словом роняла жемчужину, а с каждой улыбкой - алмаз; уста эти казались ларчиком, хранящим бесчисленные поцелуи. В отличие от великолепного наряда Марии Каролины, на ней был простой кашемировый хитон, белый и длинный, с широкими рукавами и полукруглым вырезом наверху - наподобие греческого, на талии он был собран в складки красным сафьяновым пояском, затканным золотыми нитями и украшенным рубинами, опалами и бирюзой; застежкой пояску служила великолепная камея с портретом сэра Уильяма Гамильтона. Поверх хитона была наброшена широкая индийская шаль переливчатых оттенков с золотой вышивкой; на интимных вечерах у королевы эта накидка не раз служила Эмме при исполнении придуманного ею «танца с шалью», в котором она достигала такого волшебного совершенства и такой неги, что с ней не могла бы сравниться ни одна искусная танцовщица."
Emma Hamilton
Richard Cosway, circa 1801
Эмили должна была учиться хозяйничать. Кроме того, сэр Чарльз почти по-отечески заботился об ее довольно поверхностном воспитании. Ее обучали иностранным языкам, музыке, пению, литературе и рисованию. Выезжали очень редко. День был заполнен до предела. Но не только одним обучением. Гревилль лелеял свою новую подружку, как ювелир редкую драгоценность.
Emma Hart, later Lady Hamilton, in a White Turban
George Romney,
circa 1791
Суровый воспитательный метод оказался успешным. Легкомысленная и сумасбродная Эмили стала прилежной, домовитой и экономной. А ее мать, которая по неизвестным нам соображениям тоже изменила фамилию, образцово вела домашнее хозяйство. К числу друзей Гревилля принадлежал также Джордж Ромней. Его глаз художника выделил молодую, яркую Эмили.
Reproduction of a portrait of Lady Hamilton, mistress of Lord Nelson, by George Romney
Почти четыре года длилась эта идиллия. За это время Эмили родила «дражайшему Гревиллю» троих детей - двоих девочек и мальчика. А жениться на своей возлюбленной Гревилль так и не решился - отчасти по соображениям экономии, отчасти из-за недостатка решительности и отсутствия одобрения со стороны своих родственников. К тому же хозяйственные расходы стали намного превышать ограниченный доход.
George Romney.
Emily Hart as Miranda,
1785-1786
Летом 1784 года, в разгар тягостных раздумий, что делать дальше, в доме Гревилля появился его дядя, сэр Вильям Гамильтон, посол Двора Святого Якоба в Неаполе. Он решил провести на родине длительный отпуск. Познакомившись с прекрасной Эмили, он стал постоянно бывать в Инджвар-Роу, чтобы полюбоваться на грациозность и миловидность подружки своего племянника. В разговоре с ним он как-то признался: «Она красивее, чем что-либо, созданное природой».
GEORGE ROMNEY: Lady Hamilton as Diana with Dog,
Постепенно отношения Гамильтона с Эмили становились все теплее и откровеннее. Почти всегда в послеобеденное время, бывая в Лондоне, отправлялся он на Паддингтон-Грин, чтобы взглянуть на «прекрасную подавальщицу чая из Инджвар-Роу», как он ее называл, и насладиться общением с ней.
Гревилль положительно относился к сближению дяди с Эмили. Это улучшало его отношения с ним и давало надежды на будущее наследство. Обдумав заранее все ходы, Гревилль как-то откровенно поговорил с дядей о своем тяжелом материальном положении. Сэр Вильям помог. Но не бескорыстно. Он, в свою очередь, сделал предложение: чтобы как следует поправить бюджет племянника, он должен увезти с собой «прекрасную подавальщицу чая из Инджвар-Роу».
Emma Hart/Lady Hamilton als Natur, nach George Romney, 1784
Прекрасная Эмили покинула Лондон в качестве любовницы Гревилля, чтобы стать любовницей сэра Вильяма. Гревилль методично следовал разработанному плану. Он замкнулся в абсолютном молчании, которое не могли пробить даже самые нежные любовные письма Эмили... Однако постепенно Эмма прозрела. Ее недоверие росло. 1 августа 1786 года она писала Гревиллю: «Я была бы значительно спокойней, если бы вернулась к тебе... Я никогда не буду его любовницей! А если ты оттолкнешь меня, я заставлю его жениться на мне!» Но и теперь Гревилль промолчал, и в ноябре 1786 года Эмма стала любовницей сэра Вильяма.
Johann Heinrich Schmidt
Неаполитанское общество приняло красивую женщину с распростертыми объятиями. Только неаполитанский двор отказался принять ее. Королева Мария-Каролина, дочь Марии-Терезии, не собиралась признавать любовницу английского посла. Чтобы положить конец этому щекотливому положению, сэр Вильям решил жениться на Эмме. Это было как раз то, к чему она стремилась!
И в 1791 году чета совершила путешествие в Лондон, чтобы освятить свой брак на родине. 6 сентября 1791 года в церкви Св. Марии в Лондоне в присутствии многочисленных представителей английской знати произошло венчание. Эмма подписала брачный договор «Эмми Лайон», в то время как в объявлении о брачной церемонии была указана «мисс Эмма Харт». Что же, теперь она стала супругой английского посла сэра Вильяма Гамильтона и в качестве таковой имела право на все знаки почтения, принятые в обществе.
Сразу после церемонии сэр Вильям получил аудиенцию у английского короля. Король сказал: «Мне сообщили, что вы собираетесь жениться, но, я надеюсь, это только слухи». «Ваше Величество,- возразил Гамильтон, - я уже обручился с мисс Эммой Харт». Королева также отклонила представление леди Гамильтон.
Emma Hamilton as three muses
Однако, чтобы не возвращаться в Неаполь непризнанной европейскими дворами, Эмма пошла на хитрость. Она заставила сэра Вильяма отправиться в Париж и получить для нее аудиенцию у Марии-Антуанетты, сестры неаполитанской королевы. После этого все сословные препятствия были устранены.
Предприимчивость леди Гамильтон в сочетании с ее яркой красотой помогли растопить сердце королевы Марии-Каролины. Через короткое время она уже была с королевой в «доверительных» отношениях. Наконец-то ее честолюбивое стремление играть в обществе определенную роль было удовлетворено. С тех пор, как она подружилась с леди Гамильтон, которая стремилась войти в придворный круг, королева частенько устраивала веселые вечеринки. И изысканный вкус леди Гамильтон пришелся очень кстати. К тому же она великолепно танцевала. Благодаря ее вкусу еще и сегодня известен танец с вуалью. Танцуя тарантеллу, она была неутомима. Страстность ее была такой, что в конце концов ни один партнер не выдерживал ее ритма в этом стремительном, страстном танце, и в конце танца она оставалась одна. Здесь она проявляла себя как настоящая вакханка.
20 августа 1805 года Нельсон наконец-то возвратился в Мертон-Плейс из своего долгого путешествия. У него было только одно желание - найти покой и порадоваться жизни с Эммой и маленькой Горацией. Но всего через две недели появился капитан Лэквуд. Адмиралтейство спрашивало Нельсона, готов ли он принять командование над всем английским флотом и тотчас отправиться по назначению. И храбрец Нельсон уехал, чтобы больше никогда не вернуться... Через несколько недель, 21 октября 1805 года, он пал в знаменитой битве при Трафальгаре, разгромив французский флот.
Жизнь великой куртизанки закончилась в горе и нужде. В Кале она прожила всего несколько месяцев в ужасающей нищете. 15 января 1815 года леди Гамильтон умерла от водянки. Могила ее неизвестна.
текст взят из книги "100 великих любовниц" издательства "Вече".
Эмма Лайон, леди Гамильтон
Знаменитая авантюристка По счастливому стечению обстоятельств вышла замуж за Вильяма Гамильтона - британского посла в Неаполе.
Была поверенной испанской королевы Каролины. Позднее состояла в любовных отношениях со знаменитым адмиралом Нельсоном. Награждена Павлом I крестом "За особые заслуги ".Жизнь ее была богата приключениями Она познала бедность и богатство, блеск и нищету, горе и смерть. Леди Гамильтон была замужем за сэром Вильямом Гамильтоном, известным собирателем предметов старинного искусства и дипломатом, послом Британии в Неаполе. Это супружество вознесло ее, скромную прислугу из заурядной лондонской таверны, отдававшуюся каждому, кто хорошо платил, с общественного дна на вершину элиты.
Ее называли «прекрасной вакханкой», а когда она проезжала по улицам Неаполя, люди останавливались, пораженные ее красотой. Однако красота, увы, меркла быстро и неотвратимо. Леди Гамильтон любила хорошую еду, а еще больше любила портер. Однако даже и после трех бутылок трудно было подумать, что она пропустила хоть один стаканчик. Несравненные формы леди Гамильтон начали чрезмерно расплываться. Поверив однажды в свою необычайную красоту, купаясь в комплиментах, она не видела, что меняется, не заметила, как стали утихать и восторги почитателей. Белые платья, которым она отдавала предпочтение, только подчеркивали недостатки ее располневшей фигуры. Стали злословить и о том, что у нее плохие манеры, что в поведении много вульгарного.
Зато в пении и танце-пантомиме ей не было равных. Однажды на приеме в доме Гамильтона в Неаполе она даже соревновалась с певицей Джорджиной Бригитой Банди. После выступления Эммы ее соперница воскликнула: «Боже, что за голос! Я отдала бы за такой все свое состояние!»
Но самый большой успех имели ее пантомимы. Гете, путешествовавший по Италии и приглашенный в дом сэра Вильяма, записал в дневнике: «Сэр Вильям Гамильтон… после долгих лет увлечения искусством и природой увенчал свои успехи в этой области, найдя себе прекрасную женщину… Это двадцатилетняя англичанка, красивая и чудесно сложенная. Он велел ей сшить очень идущие к лицу греческие одежды, и она ходит в них с распущенными волосами… В неустанном движении и постоянной сменяемости можно видеть то, что желали бы изобразить тысячи артистов: вот она смотрит серьезно, грустно, кокетливо, с удивлением поднимает глаза, скромно опускает их, поглядывает то соблазнительно, то со страхом, то грозно… К каждому выражению лица она умеет задрапироваться шарфом и в сто разных способов украсить им голову. Старый муж не может насмотреться и от всей души восхищается всем, что она делает».
Конечно, Эмме это было приятно. Она надеялась, что эхо восторгов дойдет до Лондона, где их услышит ее возлюбленный, сэр Чарльз Гревилль, из знатного рода Варвиков.
Да, никого она так не любила, мечтала, что, может быть, Гревилль приедет в Неаполь повидаться, и тогда ей удастся уговорить его забрать ее в Лондон.
Кем же была эта певица, танцовщица, вдохновлявшая художников?
Она родилась в Честере, в графстве Чешир. Некоторые из ее биографов утверждают, что ее отцом был кузнец Генри Лайон, но, вероятнее всего, она была «дитя любви». Ее крестили 12 мая 1765 года в церкви Грейт Нистона. Вскоре умер отец. Тринадцатилетней девочкой Эми, называемая потом Эммой, вместе с матерью покинула родную деревню. Судьба их не баловала: Эмме приходилось перебиваться случайными заработками на лондонских улицах, прислуживать в дешевых трактирах. В семнадцать лет она родила девочку. Однажды ее заметил некий доктор Грэхэм, шарлатан и авантюрист, утверждавший, что изобрел чудодейственное электрическое ложе, на котором пожилые мужчины обретали жизненные силы и молодость. Доктор Грэхэм дал работу Эмме в своем кабинете, где она появлялась, прикрытая прозрачной газовой материей. Кабинет «чудотворца» стал модным. Так называемый Храм Аполлона с Богиней Здоровья начали посещать представители высших кругов.
Судьба круто изменилась, когда в нее влюбился молодой баронет сэр Гарри Фезерстоунхоф. Эми последовала за ним в его родовой замок Для искательницы приключений началась новая, до сих пор совершенно неизведанная жизнь. Перед ней открылись неограниченные возможности. Балы сменяли один другой. Огромные суммы проходили через руки куртизанки. Праздничные прогулки верхом показали, что Эми искусная наездница. Гости баронета были очарованы ее талантами. Но баронету надоела легкомысленная красотка, порядком истощившая его казну, он снял ей в глухом квартале Лондона скромную квартирку - и был таков.
Снова пришла нищета. Эми была беременна, но родившийся ребенок вскоре умер. Неизвестно, как бы сложилась ее судьба в дальнейшем, если бы она не повстречала сэра Чарльза Гревилла, поклонника изящных искусств и обладателя великолепной коллекции картин. Он взял ее на полное содержание, выставив при этом жесткое условие: вести добродетельный образ жизни. Легкомысленная, сумасбродная Эми стала прилежной, домовитой и экономной. Чарльз пригласил учителей, которые давали ей уроки правописания, музыки и пения. Эмма безоглядно влюбилась в молодого аристократа. Гревилль был недалек от мысли сделать ее женой. Чувство было взаимным. Чтобы скрыть свое прошлое, она назвалась мисс Эммой Харт.
В доме Гревилля бывали художники. Джордж Ромни увековечил ее в многочисленных этюдах.
Почти четыре года длилась эта идиллия За это время Эмма родила троих детей - двоих девочек и мальчика. Но Гревилль так и не женился на ней. Частично из соображений экономии, частично из-за нерешительности и неодобрения этого брака со стороны ближайших родственников.
В 1784 году Чарльз познакомил красавицу со своим дядей, недавно овдовевшим сэром Вильямом Гамильтоном. Сэр Гамильтон жил в Неаполе, был послом при дворе Королевства обеих Сицилии. Эмма начала мешать Гревил-лю, и он просил дядю пригласить ее в Неаполь, под предлогом обучения пению у итальянских мастеров. Возможно, между дядей и племянником была заключена сделка - сэр Вильям оплатил долги Гревилля, который за это уступил ему девушку.
Эмма выехала вместе с матерью В Неаполе стареющий дипломат принял их с необычайным гостеприимством. Они поселились в резиденции посла, и Эмма нашла в сэре Вильяме заботливого опекуна, готового исполнять каждое ее желание.
Но Эмма хранила верность Гревиллю. Она послала ему четырнадцать писем, а получила только одно. Тот, кого она так любила, советовал забыть его.
В ноябре 1786 года она стала любовницей Гамильтона, а через пять лет вышла за него замуж, чтобы отомстить неверному Чарльзу. Эта свадьба оставила открытым вопрос о наследстве сэра Вильяма: ведь он мог все свое состояние, на которое так рассчитывал Гревилль, завещать супруге.
В 1791 году чета совершила путешествие в Лондон, чтобы освятить свой брак на родине. 6 сентября в церкви Святой Марии в Лондоне в присутствии многочисленных представителей английской знати произошло венчание. Эмма подписала брачный договор именем «Эмми Лайон», но во время брачной церемонии его объявили как «мисс Эмми Харт». Теперь, как супруга сэра Гамильтона, она имела право на все знаки почтения, принятые в обществе. ^ Однако, чтобы не возвращаться в Неаполь не будучи признанной европейскими дворами, интриганка Эмма заставила сэра Вильяма отправиться в Париж и получить для нее аудиенцию у Марии-Антуанетты, сестры неаполитанской королевы. После этого все сословные препятствия были устранены. Леди Гамильтон была очень хитра, многие современницы обвиняли ее в чрезмерном злословии, в любви к сплетням. Единственной, с кем дружила Эмма, была неаполитанская королева Мария Каролина Леди Гамильтон умела быть преданной подругой и опасным врагом, ханжой и распутницей, любила политические интриги. Вообще ум ее был совсем не женский.
Дружба леди Гамильтон с королевой не знала меры. Если дамы не виделис! хотя бы день, они писали друг другу письма. Они одевались, как близнецы, проводили вместе долгие часы, игнорируя правила этикета. Королева знала, что сэр Вильям многое доверял своей супруге. Во время дружеских разговоров Мария Каролина узнавала от подруги интересовавшие ее сведения Бывало, однако, что именно леди Гамильтон склоняла королеву к откровенности в вопросах настолько важных, что сэр Вильям вынужден был посылать о них депеши в Лондон экстренной почтой. Считается, что именно из них английское правительство узнало о военных приготовлениях Испании.
Эмма хотела блистать в обществе и быть почитаемой как дворянством, так и простым народом. Она была окружена ореолом загадочности, который старалась поддерживать всеми средствами своего актерского мастерства.
В сентябре 1793 года в Венеции появился контр-адмирал Гораций Нельсон, прославившийся победой над испанским флотом. Нельсон остановился в резиденции посла, был представлен его супруге. Она - на вершине своей чарующей красоты. Нельсон, небольшого роста, худой, без правой руки, был на семь лет старше Эммы и женат на вдове Фанни Гисбег. сын которой, Джошуа, служил под его командой.
Из невзрачного на первый взгляд Нельсона фонтаном била энергия, исходила необычайная уверенность. Он пользовался большим успехом у женщин.
Началась жизнь втроем. «Одно сердце в трех телах», - так выразилась леди Гамильтон. Состарившийся сэр Вильям терпимо относился к этому роману, не возмутился, даже узнав, что стал отцом дочери. Однако был момент, когда он предложил ей раздельное проживание. Но больше к этому не возвращался.
Все трое знали себе цену и, хоть отличались Друг от друга, достигли в повседневной жизни удивительной гармонии. Это позволило Нельсону чувствовать себя в доме Гамильтонов, как в своем собственном, о чем он открыто писал своей жене Фанни. Видимо, по просьбе Нельсона, а может быть, движимая собственной хитростью, Эмма тоже писала Фанни. Ну, а Гораций вообще старался окружить жену заботой и вниманием. Казалось, что трио можно превратить в квартет. Однако Фанни, любя мужа по-настоящему, ушла от него. Ушла навсегда.
Дела супружеского треугольника, возможно, остались бы банальной историей, если бы роман леди Гамильтон и Нельсона не переплелся с событиями исторического значения
1 августа 1798 года Нельсон одержал знаменитую победу над французами в битве при Абукире. Вся Европа ликовала от этого грандиозного успеха.
Когда Нельсон на борту «Венгарда» вошел в гавань Неаполя, итальянцы горячо приветствовали его как освободителя. Король, королева, английский посол и его супруга присоединились к ним, чтобы выразить свою благодарность. И здесь вновь проявился талант леди Гамильтон как актрисы. С возгласом: «О Боже, неужели это возможно!» она упала в обморок и прямо в объятия героя морей…
У леди Гамильтон теперь была только одна цель: любым способом добиться, чтобы ее имя зазвучало вместе с именем легендарного Нельсона
Эмма старалась скрывать свои отношения с Нельсоном, но его личные дела все сильнее влияли на служебные. Когда Нельсон, например, получил приказ отплыть из Неаполя, чтобы соединиться с адмиралом лордом Кейтом, Эмма возразила И Нельсон подчинился ей! В 1799 году Великий магистр Мальтийского Ордена российский император Павел I наградил Нельсона орденом Крест так понравился Эмме, что она непременно захотела пополнить им свою коллекцию драгоценностей. Царь Павел наградил и ее, якобы в знак признания заслуг в помощи жителям острова. Тут, однако, не обошлось без формальных трудностей, ибо женщина, получившая этот крест, должна была быть благородного происхождения и присягнуть на целомудрие. Поскольку Эмма Гамильтон не отличалась ни тем, ни другим, царь сказал, что крест вручен леди Гамильтон в знак благодарности за дар в виде 10 000 ливров и за транспорт из Сицилии.
Словом, Эмма достигла вершины успеха. Однако пришла пора возвращаться в Лондон: сэра Вильяма отзывали с должности. И здесь не обошлось без Нельсона. Не имея на то никаких полномочий, он якобы обещал неаполитанскому королю Фердинанду Мальту. За этот неразумный шаг, продиктованный, видимо, чрезмерной самоуверенностью, английское правительство привлекло его к ответственности. Нельсон получил от Первого Лорда Адмиралтейства письмо с рекомендацией покинуть неаполитанский двор. Трио возвратилось в Лондон.
Там их встретил Чарльз Гревилль. Он не видел Эмму почти десять лет и с удивлением, а может, и с неприязнью смотрел на ее пышные формы.
Ну, а Нельсона ждало объяснение с женой. Закончилась встреча расставанием супругов и разделом имущества. Но Эмме не пришлось праздновать победу: общественное мнение обвинило ее в разрушении семьи.
Пребывание Нельсона в Англии продолжалось не слишком долго. Произведенный в вице-адмиралы, он отбыл на военные действия против Дании. За время его отсутствия Эмма родила дочь Горацию, которую потихоньку увезли с глаз долой. Няне сказали, что отец ребенка - господин Томпсон, мать - дама из высшего света, и обязали строго хранить тайну. Горация никогда не должна была узнать, кто ее мать. Знала только, что она - приемная дочь лорда Нельсона.
В этот период письма Нельсона к Эмме были наполнены беспокойством о ее здоровье. Потом эта тема сменилась тревогой ревнивого любовника. Эмма умышленно поддразнивала его, рассказывая в письмах о приглашении на ужин к князю Валии и о встречах с Чарльзом Гревиллем. Эти «новости» доводили Нельсона до бешенства. Впрочем, до ужина с князем Валии дело не дошло, да и Гревилль не докучал больше. В одном из писем Нельсон впервые назвал ее своей женой. «Нет на свете ничего, чего бы я не сделал, чтобы мы могли быть с нашим ребенком».
Адмирал строил планы совместного отъезда туда, куда не докатится злая молва их мнимых друзей, где они смогут жить в покое и только для себя. Заявлял также, что не хочет больше видеть своей жены Фанни. Никогда еще лорд Нельсон не писал так открыто, ни одно его письмо не содержало таких горячих заверений, что, кроме Эммы, не существует для него другой женщины. Они переехали в небольшой дом в Мертоне, недалеко от Лондона. С той поры в письмах Нельсона к Эмме много места стали занимать хозяйственные вопросы, заботы о доме, в котором они хотели жить вместе.
В этом доме у них не оставалось времени для себя. Нельсона постоянно отвлекала служба, а их обоих - приемы друзей. Это был последний дом Великого Адмирала.
21 октября 1805 года Нельсон пал в знаменитой битве при Трафальгаре, разгромив французский флот. Письмо, которое Нельсон писал Эмме перед битвой, начиналось со слов: «Моя дорогая, любимая Эмма, дорогой мой сердечный друг…»
Он оставил их одних, Эмму и Горацию, ибо сэр Вильям к тому времени Умер. Рассказывали, что он умирал в объятиях Эммы, стискивая ладонь Нельсона. Те же рассказчики добавляли не без злорадства, что он был тогда без сознания Единственным доказательством трезвости его мысли послужило завещание, в котором он оставлял Эмме только 700 ливров ежегодной пенсии, а все состояние - Чарльзу Гревиллю.
Без мужа и друга Эмма чувствовала себя потерянной. Нельсон оставил ей солидное состояние. Однако она бросала деньги на ветер, жила на широкую ногу и в конце концов совершенно разорилась. Из-за долгов она попала в тюрьму и там заболела желтухой.
В этот трудный период ее жизни Томас Ловелл неожиданно издал два тома «Писем лорда Нельсона к леди Гамильтон», видимо, выкраденных. Книги вызвали огромный интерес.
Публикация принесла леди Гамильтон новые мучения. Ее репутация, и так сильно подмоченная, была испорчена окончательно. Если до тех пор жила какая-то надежда на пенсию, то теперь она развеялась навсегда.
Неизвестно, долго ли она еще оставалась бы в тюрьме, если бы не объявился адвокат Джошуа Джонатан Смит, член Городского совета Лондона и совладелец преуспевающей фирмы, ранее служивший на адмиральском корабле «Виктория». Он отыскал ее в тюрьме и принес запятнанный кровью мундир Великого Адмирала, затем заплатил за нее залог и помог ей бежать во Францию. С пятьюдесятью фунтами в кармане вместе с Горацией леди Гамильтон оказалась в Кале. Неисправимо легкомысленная женщина поселилась в роскошном отеле, откуда вскоре была вынуждена съехать. «Она выбрала скромный Сант-Пьерре в двух милях от Кале. Все более остро ощущая отсутствие денег, Эмма обратилась за помощью к семье Нельсона, которая не оставила эту просьбу без внимания.
Леди Гамильтон стала часто болеть и умерла 15 января 1815 года. Никто не знает места, где она похоронена.
Эмма Гамильтон оставила глубокий след в истории и сердцах потомков, и даже теперь, спустя 200 лет после её смерти, история её жизни и любви будоражит умы и оставляет вопросы, на многие из которых ответы так и не найдены.
Красотка с угольной тележкой
Джордж Ромни. Эмма Харт в образе Ариадны. 1785 г. Фото: репродукция
Эмма (Эми) родилась 26 апреля 1765 года в семье кузнеца Лайона в глухой английской провинции Чешир. Детство её нельзя назвать беззаботным: по разным сведениям, её отец то ли умер, то ли бросил их с матерью на произвол судьбы. В любом случае, мать Эммы Мэри Лайон была вынуждена зарабатывать на кусок хлеба себе и дочери подённой работой, а с шести лет и сама Эмма уже бойко развозила в тележке, запряжённой осликом, мешки с углём, оставляя их у дверей соседей. Даже в столь юном возрасте маленькая Эми выглядела прелестно: огромные синие глаза, рыжеватые волосы, грация в жестах и походке. Девочка была совершенно не похожа на своих деревенских друзей, однако очень любила носиться с ними по лесам и полям и терпеть не могла учиться.
После того, как Эмме исполнилось 10 лет, она поступила нянькой в дом деревенского врача. Однако там долго не задержалась — мать подыскала ей более выгодное место в Лондоне. Но в силу неблагоприятных обстоятельств Эмма пробыла там совсем недолго и осталась без работы. После этого мисс Лайон перепробовала массу занятий: прислуга, барменша в трактире, продавщица в ювелирном магазине. На кусок хлеба Эмме удавалось зарабатывать — но и только. Скорее всего, рано или поздно девушка попала бы в один из многочисленных лондонских борделей, но ей «повезло». Как-то раз на улице Эмма встретила своего земляка — матроса, завербованного на службу против собственной воли. Выслушав его жалобы, полная негодования Эмма кинулась к начальнику приятеля с просьбой отпустить его домой. Тот, пленённый красотой девушки, соглашается. Однако за услугу требуется платить. И плата эта — невинность Эммы.
В «храме» доктора-шарлатана
Неизвестно, сколько времени Эмма пробыла в объятиях своего первого любовника, но долго она там не задержалась. Красота девушки привлекает к ней мужчин из разных социальных прослоек, но Эмма уже слишком хорошо знает, чего хочет — максимально подняться по социальной лестнице и обрести прочное материальное положение.
Однако вскоре мисс Лайон обнаруживает, что беременна. Правда, неизвестно от кого — к тому времени она успела осчастливить не одного мужчину. Но никто из них ребёнка признавать не хочет и помогать любовнице тоже не собирается. В отчаянии Эмма обращается к своей матери. Мэри приезжает, принимает у дочери роды и увозит ребёнка к себе в городок Говерден. Девочку назвали Эммой, в честь её семнадцатилетней непутёвой матери.
После этого события Эмма понимает, что надо быть осторожней и разборчивей в связях и что эта дорожка может увести её не к желаемой цели, а совсем в противоположном направлении. Чтобы окончательно покончить с прежней жизнью, Эми Лайон меняет имя и становится Эмили Харт .
Карикатура на живые картины («аттитюды») в «храме» «доктора» Грехема. 1790-е гг. Commons.wikimedia.org
Примерно в это же время она знакомится с так называемым «доктором» Грэхемом, последователем великого афериста Калиостро , и поступает на службу в его «Храм Здоровья». Это заведение было очень популярно в Лондоне — там «лечились» пары, которые с годами утратили влечение друг к другу или не могли зачать ребёнка, а также одинокие мужчины с интимными проблемами. Такая «терапия» имела большой успех у знати — ходили слухи (безусловно, подогреваемые самим Грехемом), что эффективность подобного «лечения» стремится к абсолюту и осечек не даёт.
Процедура же была следующая: в помещениях «храма», на ложах, задрапированных дорогими тканями и украшенных цветами, под звуки органа, супружеские пары могли предаться любви — как с целью зачать ребёнка, так и с целью «подогреть» остывшие чувства. Одиноким же мужчинам предоставлялась возможность лицезреть прекрасных «фей» и «нимф», возлежавших во фривольных позах, дабы разжечь у клиентов угасший любовный пыл.
Стоило «лечение» очень дорого, простые горожане не могли себе его позволить. Поэтому сеансы посещала исключительно знать и богатые дельцы. Эмме это было на руку, она не теряла надежды занять место постоянной любовницы или содержанки мужчины из высшего света.
Работая в «храме», Эмма наконец почувствовала власть над мужчинами. Лондонская публика заметила и оценила её шарм и изящество, знаменитые художники, такие, как Рейнольдс и Гейнсборо , писали её портреты. Великий художник Джордж Ромни был на всю жизнь покорён прекрасной Эммой — он написал более двадцати её портретов, в которых использовал как мифологические, так и исторические сюжеты.
Здесь же, в «храме», Эмма знакомится с лондонским аристократом Гарри Фезерстоном, который без обиняков предлагает ей содержание и покровительство. Счастливая Эмма переезжает к сэру Гарри — наконец-то её мечта сбылась! Она живёт в роскошном особняке, носит изысканные наряды, имеет драгоценности, учится танцам и верховой езде. Так продолжается 6 месяцев, пока Фезерстон не начинает тяготиться постоянным присутствием любовницы. Он разрывает с ней отношения и отправляет восвояси. Бедная Эмма не знает, что же ей делать дальше — она быстро привыкла к праздности, и перспектива снова зарабатывать себе на жизнь тяжким трудом ужасает.
Она опять едет к матери, чтобы повидать дочь и, возможно, остаться в Говердене, но город не принимает её: добродетельным жителям известно, как в последние годы жила Эмма в Лондоне и чем занималась, перед ней захлопываются все двери, никто не желает общаться с «гулящей». Бедная Эмма в отчаянии, она не понимает, как и чем ей жить дальше.
Джордж Ромни: леди Гамильтон в виде Цирцеи и Эмма Гамильтон в роли вакханки
Жена британского посла
К счастью, у Эммы сохранились адреса некоторых лондонских знакомых. Она пишет отчаянные письма и получает неожиданный ответ от сэра Чарльза Гревилла . Сэр Чарльз не забыл её, он готов предоставить ей кров и покровительство, но взамен требует, чтобы она порвала отношения со всеми прежними знакомыми, не виделась с дочерью. Единственным человеком из прошлой жизни, с кем она имеет право общаться, — её мать. Эмме ничего не остаётся делать, как согласиться. Она переезжает в Лондон и начинает вести довольно скучную и однообразную жизнь в загородном поместье Гревилла. К ней приходят учителя, которые преподают ей пение, рисование, иностранные языки. В доме у неё никого не бывает, за исключением некоторых чопорных друзей сэра Чарльза. Эмма может выезжать лишь в мастерскую художника Ромни, который пишет с неё портрет за портретом. Их отношения долгие годы оставались тёплыми и сердечными, Ромни был для Эммы как отец.
Сэр Уильям Гамильтон рядом с одной из своих древнегреческих ваз на картине Джошуа Рейнольдса
Три года прожила Эмма в поместье Гревилла. Она привязалась к своему покровителю, искренне полюбила его. Да и для него она стала близким человеком. Поэтому, когда отец сэра Чарльза потребовал, чтобы тот женился на богатой наследнице, дабы поправить свои финансовые дела, Гревилл не стал выгонять Эмму на улицу, а постарался устроить её судьбу.
Незадолго до описываемых событий в Лондон вернулся дядя сэра Чарльза — лорд Уильям Гамильтон , британский постол в Неаполе. Он навестил племянника в его загородном доме и был сражён наповал красотой и шармом Эммы. И немудрено — за три года та превратилась в утончённую светскую даму с прекрасным образованием и манерами. Лорд Гамильтон ведёт с Эммой нескончаемые разговоры об искусстве и музыке, он даже приглашает её с матерью погостить на его вилле в Неаполе. Простодушная Эмма соглашается. Она рада, что дядя её возлюбленного так благосклонно к ней относится. Она уверена, что придёт время — и Гревилл сделает ей предложение.
Однако планы сэра Чарльза совершенно иные. Отправив Эмму с глаз долой, он почти не отвечает на её письма, полностью погружённый в приготовления к предстоящей свадьбе. Эмма шлёт ему грустные и лиричные послания, но в ответ получает лишь «пожалей бедного дядю Уильяма, он так одинок». У Эммы падает с глаз пелена. Наконец она понимает, зачем её отправили в Неаполь, что никакой свадьбы с Гревиллом не будет и её попросту «подарили» престарелому дипломату. В бешенстве она пишет сэру Чарльзу: «Если Вы доведёте меня до крайности, я женю лорда Гамильтона на себе. Я не буду любовницей, я буду женой. Вы не знаете всей моей власти здесь».
Неизвестно, как отреагировал на это письмо Гревилл, скорее всего, просто не поверил. Но Эмма уже не была той тихой и покорной девушкой, что несколько лет назад, и слов на ветер не бросала.
Художник Дэвид Аллен. Супруги Гамильтон. Фото: репродукция
6 сентября 1791 года состоялась свадьба Эмили Харт и Уильяма Дугласа Гамильтона. Невесте было 26 лет, жениху — почти 61 год. Несмотря ни на что, Эмма казалась счастливой и всем довольной. Сбылась её заветная мечта — она стала дамой высшего света, у неё богатый муж, прекрасный дом, масса драгоценностей и нарядов. Не беда, что сэр Ульям немолод. Не страшно, что возлюбленный Гревилл предал её. Главное, что ей никогда больше не придётся зарабатывать на жизнь тяжким трудом и думать о куске хлеба.
Эмма окунается в водоворот светской жизни: балы сменяются пикниками, блестящие кавалеры вьются вокруг неё, как пчёлы. Открытый, весёлый нрав Эммы привлекает к ней и мужчин, и женщин. Она становится близкой подругой, а позже и поверенной во всех личных и государственных делах королевы Неаполя Марии Каролины Австрийской , сестры Марии-Антуанетты.
Скандальный роман
Портрет молодого Горацио Нельсона. 1781 г. Джон Фрэнсис Риго. Фото: репродукция
В 1798 году в Неаполь для защиты королевства от Бонапарта прибывает английская эскадра под командованием адмирала Горацио Нельсона . К тому времени флотоводец, увенчанный славой в сражениях против Франции и Испании, уже потерял правую руку и получил серьёзную травму глаза. А в недавней битве при Абукире получил серьёзное ранение в голову. Неаполитанцы искренне и радостно приветствуют героя, и в первом ряду встречающих, конечно же, адмирал видит британского посла с супругой. Эмма, полная восторженных патриотических чувств, падает Нельсону на грудь со словами: «О боже, неужели это возможно?!».
Целую неделю в Неаполе не прекращались празднования в честь англичан. Лорд и леди Гамильтон поселили Нельсона в своём дворце, где Эмма взяла на себе заботу об адмирале — она ухаживала за выздоравливающим, кормила его с ложечки, меняла повязки, читала вслух. Неудивительно, что Горацио, о котором так ещё никто не заботился, влюбился без памяти. А Эмма не видела ни увечий, ни ран — она полностью отдалась захватившему её чувству.
Вскоре они стали неразлучны — ослепительная красавица леди Гамильтон и невзрачный коротышка-калека адмирал Нельсон. Поползли слухи. Но ни Эмму, ни Горацио они нисколько не волновали. Мало того, они не волновали даже мужа Эммы лорда Гамильтона. Он прекрасно относился к адмиралу Нельсону и менять своего отношения совершенно не собирался. Все трое отлично уживаются под одной крышей в любви и согласии. Но Эмме этого становится мало — она хочет безраздельно владеть возлюбленным. Горацио просит жену дать ему развод, но леди Нельсон непреклонна.
Вице-адмирал Горацио Нельсон. Репродукция с портрета Лемюэля Фрэнсиса Эбботта, 1799 год.
Между тем английский флот получает приказ захватить Мальту. Адмирал снова бросается в бой, но на этот раз удача не на его стороне. Он возвращается в Неаполь, чтобы защитить его жителей, и снова неудача — королевство захвачено французами. Монаршья семья вынуждена спасаться бегством. План побега разработали Нельсон и чета Гамильтонов. Удивительно, но в хрупких нежных руках Эммы Гамильтон, бывшей няньки и служанки, находились судьбы королевы Марии-Каролины с супругом и их многочисленных отпрысков. И только благодаря энергии, смекалке и силе духа Эммы королевскую семью удалось спасти.
Лишь когда Неаполь был освобождён русской эскадрой под командованием Ушакова , королевская семья смогла вернулась во дворец. Мария-Каролина осыпает Эмму подарками, советуется с ней о каждой мелочи. В свои частые отъезды адмирал Нельсон вместо себя оставляет Эмму. Однажды ей пришлось принимать посланников с Мальты, и она нашла способ удовлетворить их просьбу. В благодарность за это гроссмейстер мальтийского ордена, русский император Павел I прислал Эмме мальтийский крест, сопровождаемый собственноручно написанным письмом.
Но всё хорошее когда-нибудь кончается. В 1799 году лорда Гамильтона отзывают обратно в Англию, на место посла назначается другой дипломат. Вместе с четой Гамильтонов в Лондон возвращается и Горацио Нельсон, который не в силах расстаться с Эммой. Адмирала встречают как триумфатора, Англия рукоплещет ему как гению военного дела. Но на Эмму восторженный приём не распространяется: чопорная английская знать не желает общаться с носительницей такой скандальной репутации. Двери особняков закрываются перед Эммой, королева запрещает принимать её при дворе.
Кадр из фильма «Леди Гамильтон», 1941. В роли Эммы Гамильтон — Вивьен Ли, в роли адмирала Нельсона — Лоуренс Оливье. Фото:
Ее богатую приключениями жизнь можно четко разграничить на этапы: бедность и нищета, блеск и богатство, горе и смерть... Судьба послала ей очень бедных родителей. Детство не было обласкано счастьем. Как и многое в ее изменчивой жизни, не известны точно год и день ее рождения. По всей вероятности, она родилась 26 апреля 1763 года в Честере, столице графства Чешир. Ее крестили 12 мая 1765 года в церкви в Грейт-Нистоне. Вскоре после этого умер ее отец. После непродолжительного замужества ее мать осталась в самом бедственном положении. Еще молодая женщина, она возвратилась со своей малышкой на родину, в Гаварден в Флинтшире. Здесь она трудилась до изнеможения, чтобы прокормить себя и ребенка.
Но, несмотря ни на что, малышка расцвела. Она стала гордостью всего городка. Все, кто ее видел, забывали об ее низком происхождении. Одетая в лохмотья, она тем не менее была похожа на принцессу. Ее невинное благородное личико было обрамлено каштановыми волосами и очаровывало окружающих блестящими голубыми глазами. Она часто и заразительно смеялась, так как уже понимала, как красивы ее зубки в разрезе пухлых губ. Наряду с классическими формами девичьей фигуры она подкупала естественностью характера и мелодичным звуком голоса. Никакая нарочитость или искусственность не нарушала гармонии общего впечатления.
После непродолжительного обучения в местной школе - она едва умела читать, а еще хуже писать, - Эми Лайон получила место в доме уважаемого всеми жителями местного врача Томаса. Через три года Эми отправилась в свое первое путешествие в Лондон. Она получила место у доктора Ричарда Блада. Спустя некоторое время девушка нашла более прибыльное место - в магазине, хозяин которого, вероятно, хотел благодаря необыкновенной красоте девушки привлечь внимание к своему заведению благородных покупателей. Одной из богатых покупательниц очень понравилась миловидная продавщица, и она предложила ей место компаньонки в своем доме.
И неожиданно жизнь бедной девушки резко переменилась. Она надевала теперь элегантные платья с дорогими украшениями. Это еще больше подчеркивало ее прелесть и грацию. В новом для нее окружении, как оказалось, царили весьма свободные нравы. Теперь было лишь вопросом времени, кто из многочисленных ловеласов первым сорвет дорогой цветок.
Интимная жизнь девушки началась довольно банально. Побудительной причиной ее вступления в лабиринт любви были, как кажется, благородные мотивы. Достаточно заурядное событие послужило поводом к первой любовной связи, которая вначале носила элементы жертвенности. В начале войны за независимость американских колоний двоюродного брата Эми забрали в армию и послали служить матросом на военный корабль. Она обратилась непосредственно к капитану корабля, будущему адмиралу Джону Виллету Пейну. Эми умоляла его отпустить юношу. Такую очаровательную просительницу капитан не мог отпустить, не выполнив ее просьбы. В то же время он выдвинул встречное условие: Эми должна стать его любовницей. Родственные чувства победили. Кузена освободили. Девушка выкупила его. И интимная жизнь началась. Это было упоение сладострастия. Как капитану завидовали! Но он и не подумал о том, чтобы узаконить эти отношения. Когда кораблю пришла пора поднимать паруса, последовало короткое прощание. Любовные грезы растаяли. Беспомощная Эми вернулась обратно.
Наступила беспросветная нужда. Ведь Эми была к тому же в положении. Обремененная всеми этими заботами, в возрасте 17 лет, она вернулась к своей матери в Гаварден. Родилась девочка, плод мимолетной любви. В возрасте пяти лет она была отдана на попечение бабушки, некоей миссис Кидд.
Однако оптимистичная Эми быстро преодолела все горестные заботы и снова отправилась в Лондон, чтобы попытать счастья. После рождения дочери она стала еще красивее. Но теперь никто не обращал внимания на ее общепризнанную красоту. Только забулдыги преследовали ее по пятам. Доведенная до последней степени отчаяния, она была вынуждена выставить на продажу свое тело. И в самый мрачный час ее жизни вмешалось счастливое провидение.
Эми попалась на глаза одному авантюристу. Своим опытным взглядом тот оценил красоту в потрепанной одежде. Доктор Джеймс Грехэм, «эмпирик и шоумен», знахарь и шарлатан, был вне себя от счастья. И его реклама не осталась без внимания. И дворяне, и простолюдины, и бродяги - все клюнули на многообещающие афишки чудесного доктора. Каждый своими глазами хотел увидеть богиню здоровья, полюбоваться на ее прелести. Предприимчивый Грехэм заказал лучшим рисовальщикам гравюры своей «Богини». Среди них был, скорее всего, и Джордж Ромней, впервые здесь увидевший свою натурщицу, которая позже помогла ему заложить основы будущей славы.
Как долго служила Эми Лайон необыкновенному бизнесмену, точно не известно. А когда она его покинула, ее судьба приняла новое, совершенно непредвиденное направление. Путь ее лежал в старинный замок. «Богиня» Грехэма пробудила высшие чувства в молодом баронете сэре Гарри Фезерстоунхофе, постоянном посетителе «чудесного замка», который объяснился красотке в пламенной любви. Он был внимательно выслушан, и они очень быстро пришли к согласию.
Уже почти забытый комфорт манил с волшебной силой. И Эми последовала за бароном в его родовой замок Ап-Парк в Сассексе. Для искательницы приключений началась новая, до сих пор совершенно не известная жизнь. Перед ней открывались неограниченные возможности. Она стала любовницей баронета. В ней тотчас проснулось высокомерие. Только теперь ее характер предстал в обнаженном виде. К многочисленной прислуге она относилась презрительно.
А балы следовали один за другим. Огромные суммы проходили через руки прекрасной куртизанки. Богатство легкомысленного владельца замка казалось неистощимым. Но совсем скоро беззаботная жизнь закончилась, и радость улетучилась. Молодому баронету надоела легкомысленная красотка. За несколько недель она так облегчила его казну, что привела на грань разорения.
По примеру таких же повес он снял ей в глухом квартале Лондона скромную квартиру... Еще одна смена декораций! После комфорта и блеска - ужасающая монотонная жизнь. Произошел разрыв. Ни одно из многочисленных писем, которые прекрасная Эми написала своему кавалеру, не было удостоено ответа. И снова жуткая нищета стояла у порога. А к тому же еще и беременность. Родившийся ребенок вскоре умер.
Между тем во время этого тяжелого испытания произошло чудо: во время недолгого пребывания в замке Ап-Парк покинутая женщина познакомилась с английским дворянином, сэром Чарльзом Гревиллем из знатного рода Варвиков. Гревилль, пламенный поклонник изящных искусств и обладатель знаменитой коллекции картин, находился в дружеских отношениях с известнейшими художниками своего времени. Он взял на себя полное содержание нищей любовницы своего друга. Теперь, чтобы скрыть свою прежнюю жизнь, она решила воспользоваться другим именем. Отныне она звалась мисс Эмили Харт.
Эмили должна была учиться хозяйничать. Кроме того, сэр Чарльз почти по-отечески заботился об ее довольно поверхностном воспитании. Ее обучали иностранным языкам, музыке, пению, литературе и рисованию. Выезжали очень редко. День был заполнен до предела. Но не только одним обучением. Гревилль лелеял свою новую подружку, как ювелир редкую драгоценность.
Суровый воспитательный метод оказался успешным. Легкомысленная и сумасбродная Эмили стала прилежной, домовитой и экономной. А ее мать, которая по неизвестным нам соображениям тоже изменила фамилию, образцово вела домашнее хозяйство. К числу друзей Гревилля принадлежал также Джордж Ромней. Его глаз художника выделил молодую, яркую Эмили.
Почти четыре года длилась эта идиллия. За это время Эмили родила «дражайшему Гревиллю» троих детей - двоих девочек и мальчика. А жениться на своей возлюбленной Гревилль так и не решился - отчасти по соображениям экономии, отчасти из-за недостатка решительности и отсутствия одобрения со стороны своих родственников. К тому же хозяйственные расходы стали намного превышать ограниченный доход.
Летом 1784 года, в разгар тягостных раздумий, что делать дальше, в доме Гревилля появился его дядя, сэр Вильям Гамильтон, посол Двора Святого Якоба в Неаполе. Он решил провести на родине длительный отпуск. Познакомившись с прекрасной Эмили, он стал постоянно бывать в Инджвар-Роу, чтобы полюбоваться на грациозность и миловидность подружки своего племянника. В разговоре с ним он как-то признался: «Она красивее, чем что-либо, созданное природой».
Постепенно отношения Гамильтона с Эмили становились все теплее и откровеннее. Почти всегда в послеобеденное время, бывая в Лондоне, отправлялся он на Паддингтон-Грин, чтобы взглянуть на «прекрасную подавальщицу чая из Инджвар-Роу», как он ее называл, и насладиться общением с ней.
Гревилль положительно относился к сближению дяди с Эмили. Это улучшало его отношения с ним и давало надежды на будущее наследство. Обдумав заранее все ходы, Гревилль как-то откровенно поговорил с дядей о своем тяжелом материальном положении. Сэр Вильям помог. Но не бескорыстно. Он, в свою очередь, сделал предложение: чтобы как следует поправить бюджет племянника, он должен увезти с собой «прекрасную подавальщицу чая из Инджвар-Роу».
Прекрасная Эмили покинула Лондон в качестве любовницы Гревилля, чтобы стать любовницей сэра Вильяма. Гревилль методично следовал разработанному плану. Он замкнулся в абсолютном молчании, которое не могли пробить даже самые нежные любовные письма Эмили... Однако постепенно Эмма прозрела. Ее недоверие росло. 1 августа 1786 года она писала Гревиллю: «Я была бы значительно спокойней, если бы вернулась к тебе... Я никогда не буду его любовницей! А если ты оттолкнешь меня, я заставлю его жениться на мне!» Но и теперь Гревилль промолчал, и в ноябре 1786 года Эмма стала любовницей сэра Вильяма.
Неаполитанское общество приняло красивую женщину с распростертыми объятиями. Только неаполитанский двор отказался принять ее. Королева Мария-Каролина, дочь Марии-Терезии, не собиралась признавать любовницу английского посла. Чтобы положить конец этому щекотливому положению, сэр Вильям решил жениться на Эмме. Это было как раз то, к чему она стремилась!
И в 1791 году чета совершила путешествие в Лондон, чтобы освятить свой брак на родине. 6 сентября 1791 года в церкви Св. Марии в Лондоне в присутствии многочисленных представителей английской знати произошло венчание. Эмма подписала брачный договор «Эмми Лайон», в то время как в объявлении о брачной церемонии была указана «мисс Эмма Харт». Что же, теперь она стала супругой английского посла сэра Вильяма Гамильтона и в качестве таковой имела право на все знаки почтения, принятые в обществе.
Сразу после церемонии сэр Вильям получил аудиенцию у английского короля. Король сказал: «Мне сообщили, что вы собираетесь жениться, но, я надеюсь, это только слухи». «Ваше Величество,- возразил Гамильтон, - я уже обручился с мисс Эммой Харт». Королева также отклонила представление леди Гамильтон.
Однако, чтобы не возвращаться в Неаполь непризнанной европейскими дворами, Эмма пошла на хитрость. Она заставила сэра Вильяма отправиться в Париж и получить для нее аудиенцию у Марии-Антуанетты, сестры неаполитанской королевы. После этого все сословные препятствия были устранены.
Предприимчивость леди Гамильтон в сочетании с ее яркой красотой помогли растопить сердце королевы Марии-Каролины. Через короткое время она уже была с королевой в «доверительных» отношениях. Наконец-то ее честолюбивое стремление играть в обществе определенную роль было удовлетворено. С тех пор, как она подружилась с леди Гамильтон, которая стремилась войти в придворный круг, королева частенько устраивала веселые вечеринки. И изысканный вкус леди Гамильтон пришелся очень кстати. К тому же она великолепно танцевала. Благодаря ее вкусу еще и сегодня известен танец с вуалью. Танцуя тарантеллу, она была неутомима. Страстность ее была такой, что в конце концов ни один партнер не выдерживал ее ритма в этом стремительном, страстном танце, и в конце танца она оставалась одна. Здесь она проявляла себя как настоящая вакханка.
Со временем она стала позволять себе слишком много, что не находило одобрения королевы и даже вело к некоторой натянутости отношений. Но Эмма была теперь супругой посла могущественной Британской империи, и никто не осмеливался возражать ей. И хотя у нее не было четкого представления о большой политике в Европе, она всегда имела возможность о многом узнать из тайной деятельности сэра Вильяма и использовала это в своих интригах или в качестве посредницы по своему усмотрению. Она хотела господствовать в обществе и быть почитаемой как дворянством, так и простым народом в качестве высокородной дамы, влияние которой котируется очень высоко. Эмма, пожалуй, переоценивала это влияние, однако в глазах общественности оно выглядело значительным. Это окружало ее персону определенным ореолом загадочности, который она старалась поддерживать всеми средствами актерского мастерства.
Многие попались в эти сети. И нельзя с уверенностью судить о ее безупречной супружеской верности. Ее несколько легкомысленная манера поведения нравилась мужской половине светского общества и была причиной появления у нее тайных почитателей. Большие связи ее мужа тоже были причиной домогательств некоторых людей, любителей половить рыбку в мутной воде. Именно этому обстоятельству можно приписать то, что деятельность сэра Вильяма в Неаполе стала не всегда встречать одобрение на родине...
Сентябрь 1793 года. Английский капитан Горацио Нельсон впервые прибыл в Венецию и здесь познакомился с супругой сэра Вильяма. Сопровождаемый своим пасынком Джошуа Нисбетом, он приплыл в Неаполь на корабле «Агамемнон» и передал сэру Гамильтону послание английского правительства. Сэр Вильям широко распахнул перед ним двери своего дома и представил его королеве Марии-Каролине, встретившей гостя с распростертыми объятиями. Она не стала скрывать своей ненависти к Франции, что полностью совпадало с политикой британских властей...
На Нельсона Эмма произвела самое благоприятное впечатление, и он написал своей жене: «Леди Гамильтон очень благосклонна к Джошуа. Это очень любезная молодая дама, которая с честью несет свое тяжелое бремя». А у леди Гамильтон теперь была только одна мысль: любым способом заставить свое имя зазвучать рядом с именем Нельсона. Адмирал должен стать ее другом! И она не успокоится, пока не добьется своего. С помощью его победоносного блеска, его всемирной славы она хотела удовлетворить свое ненасытное честолюбие, вознестись еще выше!
Ей и в голову не приходило, что она может разрушить счастливый брак Нельсона. И по представлению Нельсона тщеславная женщина была в 1799 году награждена Великим Магистром Мальтийского Ордена русским императором Павлом I крестом за «Особые заслуги»...
Прямо на глазах ее супруга отношения Эммы с Нельсоном становились все интимнее. Она уже забыла, что за все должна благодарить сэра Вильяма. Теперь она и не думала о своих обязанностях. Ей хотелось погреться в лучах чужой славы. Ее эгоизм и болезненное тщеславие на всех этапах побеждали любые проявления благородных чувств...
Летом 1800 года сэр Вильям Гамильтон оставил свой пост и в сопровождении Нельсона и своей супруги через Вену, Дрезден и Гамбург возвратился на родину. Здесь победоносный герой морей был встречен с небывалым почетом и отмечен многими наградами. Во время официальных торжеств Эмма не отходила от него. Она присутствовала рядом с ним на всех приемах, несмотря на явное осуждение жены Нельсона и ее родни, а также общественности. Она просто перенесла место действия своих спектаклей из Неаполя в Лондон. Она еще не хотела уходить со сцены. Славный герой морей в руках этой женщины превратился в тряпку. Он полностью попал под ее влияние, а она получила возможность безгранично руководить его поступками и даже злоупотреблять этим.
Но прославленная красотка понимала, что годы ее уходят. Поэтому она все сильнее оплетала своими сетями Нельсона. Эмма вдруг стала холодна с ним, а потом окончательно привязала его к себе: 30 января 1801 года она родила девочку, плод их любви. Нельсон с наилучшими чувствами признал свое отцовство. Ребенок, рожденный в абсолютной тайне 13 мая 1803 года, при крещении в церкви Св. Марии получил имя Горации Нельсон-Томпсон.
6 апреля 1803 года умер сэр Вильям Гамильтон. В последние шесть предсмертных ночей Нельсон постоянно был с ним. И сэр Вильям умер в убеждении, что Нельсона с Эммой связывает только искренняя дружба. От него скрыли факт рождения ребенка, который носил имя Нельсона. До последней минуты умирающий почитал Нельсона как добродетельнейшего человека.
В день смерти своего мужа леди Эмма написала в свойственной ей театральной манере: «6 апреля - несчастливый день для осиротевшей Эммы. В 10 часов 10 минут утра верный сэр Вильям навсегда покинул меня!» Одних этих строк вполне хватило бы, чтобы нарисовать портрет типичной легкомысленной женщины. Начался последний этап ее полной приключений жизни. Теперь она всему миру была известна как любовница известного героя Горацио Нельсона!
В мае 1803 года Нельсон отправился в длительное плавание по Средиземному морю. Он оставил свою любовницу в мрачном настроении. Эмма, которая постепенно теряла прежнее очарование, воспользовалась этим, чтобы рассеять свое одиночество. Она жила то в Лондоне, то в Мертон-Плейс, как и прежде - на широкую ногу: давала балы и, как много лет назад в Ап-Парке, пускала деньги на ветер, на всякую ерунду и бесконечные наряды, на чрезмерную роскошь и пышные приемы. В то же время это не мешало ей засыпать своими прошениями парламент, чтобы ей, несчастной вдове заслуженного посла сэра Вильяма Гамильтона, пожаловали пожизненную пенсию. Ее не привели в чувство даже холодные отказы. Ей не хватило довольно значительных сумм, которые получала по завещанию. Она делала долги за долгами. И скоро дом в Мертон-Плейс был так заложен и перезаложен, что ей больше не принадлежало ни одного кирпича...
20 августа 1805 года Нельсон наконец-то возвратился в Мертон-Плейс из своего долгого путешествия. У него было только одно желание - найти покой и порадоваться жизни с Эммой и маленькой Горацией. Но всего через две недели появился капитан Лэквуд. Адмиралтейство спрашивало Нельсона, готов ли он принять командование над всем английским флотом и тотчас отправиться по назначению. И храбрец Нельсон уехал, чтобы больше никогда не вернуться... Через несколько недель, 21 октября 1805 года, он пал в знаменитой битве при Трафальгаре, разгромив французский флот.
Своей любовнице Нельсон оставил значительные средства. После смерти Нельсона она располагала ежегодным доходом в 50000 марок на себя, свою старую мать и дочь, и это не считая недвижимости. Вскоре она продала Мертон-Плейс и приобрела новую виллу в Ричмонде. Однако Эмма продолжала тратить немыслимые суммы и вскоре совершенно разорилась. Она не знала меры в роскоши, к тому же начала пить и играть в карты. От ее прежней элегантности и красоты ничего не осталось. Ее тело стало тучным и потеряло прежние формы. С блеском и славой тоже было покончено.
Только однажды пробился луч света. Старый герцог Куинсберри вдруг открыл так долго скрываемую симпатию к когда-то прославленной женщине и пригласил ее к себе в Ричмонд, где подарил ей дом, который, впрочем, тоже вскоре пошел с молотка. Она надеялась на богатое наследство после смерти благодетеля. И вот герцог умер.
Вскрытие завещания принесло горькое разочарование. Кроме не имеющих ценности украшений, она получила ничтожную сумму, которая в ее руках быстро растаяла. Теперь все источники помощи были исчерпаны. Кредиторы больше не давали отсрочки. И летом 1813 года супруга благородного знатного посла сэра Вильяма Гамильтона, любовница знаменитого английского героя морей лорда Нельсона отправилась в долговую тюрьму. Кингс Бенч стал прибежищем когда-то гордой леди. Здесь она провела около десяти месяцев. Весной или летом 1814 года адвокату Джошуа Джонатану Смиту удалось добиться ее освобождения под залог и помочь ей бежать во Францию, в Кале.
Жизнь великой куртизанки закончилась в горе и нужде. В Кале она прожила всего несколько месяцев в ужасающей нищете. 15 января 1815 года леди Гамильтон умерла от водянки. Могила ее неизвестна.
